Гроза на Шпрее
Шрифт:
Среди местных жителей вилла пользовалась недоброй славой. Когда Вайс, расспрашивая о тех или иных зданиях, как-то ненароком упомянул об одинокой вилле, хозяйка пансионата неохотно ответила:
— Ну ее к черту! Не к ночи будь помянута! Мы, местные люди, не суеверны, но все же стараемся обойти ее стороной. Знаете… — женщина вдруг не закончила фразу и с мрачной подозрительностью взглянула на собеседника. — Почему вы интересуетесь этой виллой? Может, вы тоже из тех, кто слоняется вокруг нее? Ах, здесь ступала нога дуче, ах, несчастная Петаччи играла на рояле и пела… Тьфу на них! Щелк-щелк аппаратами, а зачем, спрашивается,
— Какие души? Вы говорите как-то непонятно.
— Да об их же душах… — Хозяйка пансионата наклонилась к Вайсу и шепотом продолжала: — Вот крест святой, сама видела, как по ночам там блуждают какие-то огоньки! И не я одна, потому что случалось это не раз и не два. Ну, сами рассудите, кто может бродить там в полночь? На вилле ни щепочки, с какой же стати кто-нибудь туда полезет? Это бродят Он и Она, гонимые собственными грехами.
Вайс недоверчиво улыбнулся, но, мигом сообразив, что такое толкование событий на вилле ему только на пользу, глубокомысленно заметил:
— В мире еще так много непознанного, синьора! Мы тешим себя мыслью, что всего достигли, а на самом деле… — Вайс покрутил головой и вздохнул.
Вздох был чистосердечным. «А что, если кто-то опередил меня?» — промелькнула мысль. Но он тут же успокоил себя: если ищут в доме, значит не знают об ограде, в которой замурованы драгоценные письма. А впрочем, надо торопиться. Сегодня же ночью приступить к поискам. Но как вынести инструмент? Сверло и нож крепчайшей стали можно положить в карман, небольшой ломик спрятать под плащ, а как быть со щупом? Письма, скорей всего, уложены в металлический ящичек или футляр, чтобы их не повредила сырость. Так что без щупа не обойтись. Выход один — вынести его в чемодане. Сделать вид, будто бы поехал прокатиться на пароходе, осмотреть озеро, а на самом деле спрятаться с чемоданом в гуще сада или в погребе, который наверняка есть при вилле. Надо сейчас же отправиться на разведку.
Вайс медленно прошелся по главной улице городка, побродил возле пристани. Вода, зеленоватая у берега, билась о причал. Дальше озеро было небесно-голубым, а еще дальше — густо-синим. Несколько туристов с мольбертами расположились вдоль берега, кто у самой воды, кто — поодаль. Небольшой катер только что отошел от берега, на нем включили репродуктор и оттуда долетела задорная, веселая песенка. Туристы, оставшиеся на берегу, махали отъезжающим платочками, кое-кто фотографировал катер, причал, легкие прогулочные яхты с треугольниками парусов. Под лучами солнца они казались ослепительно белыми и эффектно выделялись на синем фоне неба и озера. Эта праздничная картина раздражала Вайса, и почему-то даже обижала. «Ишь, вырядились и выпендриваются друг перед другом, скалят зубы, смеются. Ударить бы по ним из пулемета! Подлецы, сволочи!.. Попадись вы мне немного раньше, в Заксенхаузене! Через фабрику Маркуса Пельца прошла не одна сотня такого сброда. Прошла, но не вышла. Было на ком отвести душу.»
Непобедимая сила влекла Вайса к вилле. Но пить хотелось так, что на полпути он зашел в тратторию промочить горло стаканом вина. И тут толклась уйма бездельников. Они расселись с таким видом, словно навечно прикипели задницами к стульям, будто в мире нет иной работы, чем цедить вино и болтать. Особенно злили Вайса трое молодчиков, сидевшие через столик от него. Один из них, высокий, плотный парень, с издевкой поглядел на Вайса, что-то сказал своим товарищам, те оглянулись и расхохотались. Вайс, не замечая вкуса вина, выпил свой стакан и поднялся. Сдерживая бешенство, он направился к выходу с единственной целью — как можно скорее выбраться отсюда. Но когда он проходил мимо столика, за которым сидела та троица, высокий выставил вперед ногу. Споткнувшись, Вайс закачался и не упал лишь потому, что успел схватить за плечи белокурого юношу, который сидел спиной к проходу.
— Ты что на людей кидаешься? — прохрипел плотный, вскакивая с места.
— Вы нарочно сделали подножку, — Вайс старался говорить спокойно. Он понимал — силы неравны, к тому же все трое изрядно выпили.
— А ты гляди под ноги и не задирай нос! — воскликнул белокурый, тоже вскакивая с места.
Вайс понимал — надо немедленно уходить, не вступать в драку, но накопившееся за день раздражение искало выхода. Он немало потренировался еще в Заксенхаузене, и теперь молниеносным движением стукнул белокурого по подбородку, ребром ладони ударил высокого по шее и ринулся на третьего. Тот попятился, навалившись спиной на соседний столик.
— Гляди-ка, бешеная крыса! Белая бешеная крыса! — вопил он, размахивая перед собой бутылкой.
Увидав, что белокурый пришел в себя, а второй, сваленный метким ударом, шевелится, Вайс метнулся к двери, бросился в какую-то боковую улочку и стал петлять, заметая следы.
Он замедлил шаг только возле виллы, привычно обошел ее кругом и собрался было перемахнуть через ограду, как вдруг увидел длинную фигуру, топчущуюся у мольберта. Человек то делал мазок кистью, то отступал и рассматривал сделанное.
— Синьор! — окликнул его Вайс, не без задней мысли. — Простите за нескромность, но я так люблю живопись… Не разрешите ли взглянуть на ваш этюд? Только взглянуть, я вам не помешаю.
Незнакомец из-под кустистых бровей бросил на любителя живописи острый взгляд, и недовольно пробормотал несколько слов по-английски. А поскольку Вайс языка не знал, то решил принять это бормотание за согласие. Перепрыгнув ограду и ступая так, чтобы не помять траву, он приблизился к художнику.
С губ Вайса уже готово было сорваться восторженное «О-о!», но англичанин повернулся на каблуках и с такой откровенной злобой поглядел на непрошенного гостя, что тот, смутившись, отошел в сторону, и только замахал рукой, как бы говоря, ухожу, ухожу, не стану вам мешать.
Собственно говоря, такая агрессивность англичанина только облегчила задачу Вайса. Сделав вид, что растерялся, он отступил не к ограде, а к дому, и быстро скрылся за углом. Художник, прищурившись, долго и подозрительно глядел ему вслед, потом покачал головой, выругался и стал собирать этюдник.
Но этого Вайс уже не видел. Его внимание было приковано к фундаменту тыльной стороны виллы: маленькая дверка, забитая ржавыми гвоздями, свидетельствовала о том, что за ней есть какая-то каморка, возможно, для хранения садового инвентаря. Вот оно — помещение, где можно укрыться загодя!
Вернувшись в «Меблированные комнаты», Вайс предупредил хозяйку, что сегодня не будет ни ужинать, ни ночевать дома: встретил знакомых, те пригласили его принять участие в прогулке по озеру, отправятся первым же катером, поэтому эту ночь удобнее провести у друзей, которые живут недалеко от причала.