Гроза над Дремучим Миром
Шрифт:
Гавр несколько мгновений растерянно смотрел на браслеты, потом, схватив их и сунув за пояс, оглянулся в поисках гурии. Она пряталась у дальней стены, где стоял Оберон. Выглядывая из-за выступа, она испуганно наблюдала за происходящим, боясь хоть единым движением напомнить о себе.
— Я еду сейчас же. Медлить больше нельзя, — сказал Гавр и подошел к своему коню.
— А я? — встревожено спросила Айшгур.
— Жди меня здесь!
— Нет! нет! Я не останусь с этим человеком!
— Не могу же я взять тебя с собой! Хотя, отправлю-ка я тебя в Луксор.
— Нет! Я с тобой! Он найдет меня
Буря стала стихать. Гавр догадывался, что она — дело рук колдуна, и теперь, когда он лежит без сознания, его чары начали развеиваться. Наместник не слушал мольбы гурии.
— Если будешь сидеть тихо, он тебя не достанет. Да и не нужна ему теперь твоя жизнь. Я обещаю, что вернусь за тобой.
— Ты не обманешь?
— Посмей еще усомниться в слове, данном тебе наместником!
Вместе они отправились к ближайшей гостинице, то располагалась недалеко от развалин. Там Айшгур должна была дожидаться Гавра.
Первое, что увидела Беатриче, очнувшись, был огромный белый сталагмит, висящий прямо над ее головой. С него капала вода, которая ее и разбудила. Волосы ее были мокры, и жуткий холод сковал тело. Она потрогала свой ледяной лоб и не почувствовала своего прикосновения. Кожа онемела от холодной влаги.
Первым делом нужно было оценить ситуацию, понять, где находишься, и что за черт, вообще! Бет попыталась припомнить, что произошло в последние несколько мгновений, до того, как она отключилась. Она так и не сумела воспользоваться силой. В первые же секунды, после того как нукеры ворвались в пещеру, ее руки были тут же прижаты к бокам ловко брошенным лассо. Потом был удар в голову, один, за ним другой, и реальность расплылась перед глазами. Стало ясно, что она находится в плену, настоящем, а не вымышленном. "Что я наделала?! Что теперь, черт возьми, будет?! — ужасалась Бет. — Так глупо попасться! Что теперь скажет Гавр?". Она стукнула себя ладонью по лбу.
Но делать было нечего. Она огляделась. Пещера была слабо освещена откуда-то сверху. По сторонам ее имелось множество коридоров, темных и узких. Пол был неравномерно усыпан мелкой и острой скальной породой вперемешку с довольно крупными осколками. "Сколько я уже здесь, интересно?" — спросила Бет сама у себя. Она поднялась на ноги, но они плохо ее слушались.
Отряхнувшись и размяв затекшие мышцы, она тихо позвала:
— Ю-Ю, ты здесь?
Послышался шелест, гулкое эхо в высоте и более ничего.
— Черт возьми! — громко произнесла она вслух.
На этот раз вверху послышались громовые раскаты, и что-то полетело Беатриче на голову. Это сыпались мелкие осколки из потревоженного громкими звуками чрева пещеры.
— Этого еще только не хватало, — уже тише сказала она, отряхиваясь.
Она подошла к одному из коридоров и заглянула в него. Там было темно, хоть глаз выколи, и тянуло сыростью. Следующий был таким же, и тот, что рядом с ним, тоже. Бет двигалась по широкому коридору, заглядывая во все ответвления и убеждалась в том, что один ничем не отличается от другого, такого же сырого и темного.
— Надо отсюда поскорей уходить, — сказала она вслух, заглядывая в очередной коридор. — Но где же Ю-Ю? Что с ним? Только
Соседний тоннель показался Бет каким-то другим. Чем-то он явно отличался. Она затаила дыханье и напрягла слух. Все было тихо и спокойно, раздавался лишь звон капель. "Наверное, это интуиция. Мне туда", — решила Беатриче. Она шагнула в темноту и нашарила рукой стену, мокрую и холодную. Бет продвигалась наугад, касаясь влажного камня и пробуя ногой пол впереди. Вдруг ее рука сорвалась в какой-то проем, и она чуть-чуть не упала, едва успев восстановить равновесие. Пошарив рукой и прислушавшись к пустоте, девушка поняла, что это ничто иное, как еще один тоннель. И он тоже вел неизвестно куда.
— Интересные дела, — снова заговорила она сама с собой, потому что начала уже трусить. Ее тревожило то, что она может заблудиться в лабиринте, но грела мысль о том, что в случае чего можно будет воспользоваться силой. — Хотя чем она мне может тут помочь? Чуть крикни, и на тебя свалится куча камней, а уж если применить силу… Страшно даже подумать. Навеки заживо замурована. Тогда уж точно пожалею о своем бессмертии.
Она шла и разговаривала сама с собой, а страх подступал все ближе. Сердце стало сжиматься, ноги предательски слабели. Бет осторожно двигалась вглубь в неизвестность и вдруг… Резко оборвавшись, земля под ногами уступила место черной дыре. Беатриче, пролетев несколько метров вниз, больно ударилась о камни и очутилась, не понятно где.
— Черт! — крикнула она. — Да ты еще и многоэтажный!
Снова сверху просыпался град осколков. Гулкое громыхание камней слилось в один звук с раскатистым эхом, слышавшимся и сверху, и справа, и слева, и впереди, и за спиной. Теперь окончательно стало ясно, что она в лабиринте. И он, словно живой, заманивал свою жертву.
"Лучше оставаться пока на месте"-решила Бет и прислонилась к стене. Но и там тоже зияла пустота. Девушка со всего маху опрокинулась в эту дыру, и в последний миг, уцепившись за какой-то выступ, повисла над чем-то неизвестным. Через несколько секунд Бет услышала звонкое эхо падающих вниз обломков стены. Звук терялся в бездонной пропасти.
Беатриче изо всех сил заработала ногами, пытаясь опереться о вертикальную стену, но тщетно. Выступ был плоским. Она хотела на ощупь ухватиться за пролом, шаря одеревеневшими пальцами. Но находила лишь кромешное ничто. Если бы она могла видеть, где оказалась, то ужасу ее не было бы предела. Она повисла на тонкой каменной платформе, отходящей от источенной подземными водами неровной пещерной башни. И далеко вокруг не было ни единой площадки для приземления, кроме узенькой тропинки, огибающей стены этого чуда природы.
Чувствуя, что руки уже отказываются держать ее, а мышцы затвердели от величайшего напряжения, Бет крикнула в никуда:
— Помогите!
Безнадежно. Кто найдет ее здесь в абсолютной непроглядной тьме, и кто услышит ее слабый зов?
— Кто-нибудь! — закричала она снова.
Снова отозвалось лишь эхо, перекликнулось само с собой и стихло где-то далеко вверху. "Черт! А я-то думала, что имея силу, пребываю в абсолютной безопасности, — думала Беатриче, с каждой отчаянной долей секунды безвозвратно теряя надежду на спасение. — Наивная, наивная, наивная дура!!!"