Гроза над Миром
Шрифт:
Но я ошибся. Привели в тесный кабинет начальника тюрьмы (непыльная работа стеречь меня одного, отчего же так седа его голова?), там был еще один тип, лысый как тыква, оказалось - врач. Осмотрел меня, прослушал, поцокал языком.
– Не так уж плох для своих лет.
– Веду размеренный образ жизни без излишеств и волнений. Спасибо за этот курорт.
– Психически тоже здоров. Завидую.
– Хотите, поменяемся местами?
Он хмыкнул, оборотился к начальству.
– Можно отправлять.
Кованого железа ворота, через
Серый закрытый автомобиль стоял напротив, рядом с ним меня ожидали двое. Подбодрили:
– Смелее, Гариг! Смелей!
Я вышел к ним, как во сне. Меня поддержали под локоть, усаживая, захлопнули дверцу. Шофер, не обернувшись на меня и сопровождающих, плавно тронул с места.
Я не сознавал течения минут, смотрел и не видел, куда везут. Даже, когда, также бережно поддерживая, повели по зазвеневшему под ногами легкому трапу самолета, ни о чем не думал, только отмечал уголком сознания малозначительные для любого другого детали. Оказывается, сапоги армейцы больше не носят. Вместо них - высокие ботинки на шнуровке. И звук шагов получается другой.
Все совершалось быстро, со взлетом не медлили. Не больше часа назад я провожал взглядом летящие самолеты, не ведая, что дорога моя ведет следом. Этот самолет был двухмоторным, небольшим, скоростным. Двое моих сопровождающих заняли кресла впереди и позади меня, в приоткрытую дверь кабины я видел спину летчика. Один раз он бросил нервный взгляд на часы.
Внизу уплывали назад гряды облаков. Полуослепший от слез я не отрывал глаз от иллюминатора. Мои спутники молчали. Кто-то из них дал мне термос с горячим какао. Я сжимал его в руках, забыв отвинтить крышку. Мысли мои вдруг отделились от чувств.
Я тихо плакал, а внутри меня другой человек - по-прежнему молодой, не тот жалкий старик, каким я стал, размышлял холодно и спокойно. Меня обхаживают, сдувают с меня пылинки... Пилот гонит машину с наибольшей скоростью. Что стряслось? Кому-то я нужен и этот кто-то занимает высокий пост. Когда через полтора часа мы заложили круг над бескрайним водным зеркалом, заходя на аэропорт Майи и впереди показался Великий город, я уже знал половину ответа.
Встречали нас так же деловито. На радиаторе великолепного авто я увидел вензель "А.С." - моя догадка подтверждалась. Сопровождающие предложили мне сесть в машину, но я не торопился. Не спеша, отвинтил пробку термоса, который до сих пор держал в руке, отхлебнул приличный глоток горячего шоколада. Аккуратно завернул пробку и отдал термос одному из провожатых - держи мол, что мнешься без дела. Никто не наорал на меня, не стал, торопя, подталкивать взашей.
– Едем, что ли...
– мне понравился звук собственного голоса, оказывается, я вполне владею собой.
С таким же спокойным достоинством я вышел из лифта
Человек, сидевший за столом, щелкнул выключателем, гася маленький экран, и поднял голову. Долговязый, мосластый, наполовину седой, но без намеков на лысину. Немного великоватый нос нависает над толстыми губами, которые тут же растянулись в добродушной улыбке. Но карие глаза под сильно выступающими надбровными дугами смотрят сурово. Я услышал глуховато рокочущий голос:
– Добрый день, Натаниэль. Давно не виделись.
Он встал мне навстречу, широкий в плечах, все еще по-молодому ловкий, симпатично некрасивый. Семнадцать лет назад с легкостью необычайной он парировал мой долго лелеемый замысел сыграть в политической жизни Эгваль ведущую роль. Тогда ему, темноволосому, энергичному, гениально и коварно красноречивому было тридцать восемь. Сейчас же он был лишь на год моложе того военного министра, которого отстранил, опираясь на голоса большинства депутатов Народного конгресса, арестовал и отправил в бессрочное заключение.
– Здравствуй и ты, Ар Солтиг. Коли не шутишь.
Я без приглашения уселся в кресло у окна, а правитель Эгваль следом молча плюхнулся в свое, жалобно заскрипевшее под его поджарым задом.
Я выслушал главу Эгваль, настороженно ловя каждое его слово.
– Такие дела, - закончил он краткий экскурс в новейшую историю Мира. Добавьте ко всему, что уровень жизни в Эгваль сейчас вдвое выше, чем на Острове. Там кое-где еще ездят на стиксах! Объясняют свою отсталость всемерной заботой о природном балансе, хвалятся развитым общественным транспортом...
И перебил сам себя:
– Вы устали, Нат! Кофе с коньячком?
– Без. Ты забыл, что я много лет вел здоровый образ жизни. Могу с самой малости сильно опьянеть.
Он неожиданно смутился. Встряхнул головой, седоватый чуб съехал на сторону и Солтиг быстро поправил его рукой. Великий вождь чувствителен к своей внешности...
Кофе у Ара получился на славу, о чем я сразу ему сказал:
– Ты не пробовал поменять профессию? Держать кофейню, а?
Он рассмеялся в ответ. (Хорошо в юности иметь такого приятеля. Кутили бы, по девкам бегали и... Чепуха. Враг...)
– Считаете - это удалось бы мне лучше?
– Ты наворотил дел. Повторил ошибку Ури Ураниана, которую тот не успел совершить - его убили. Знаешь, кто был Ури?
– Разумеется, - отмахнулся презрительно, - Но убить меня значило бы войну не предотвратить, а вызвать. Я - из народных любимцев, и мертвый оказался бы для Хозяйки хуже живого. Теперь время пришло, плод созрел. Мы спокойно отобрали у нее Гану, крепко прижали Норденк, Тир, как всегда нейтрален - все побережье напротив Острова - наше. Обошлись малыми потерями. Войны легко выигрываются с помощью сверхперевеса сил.