Гроза над Миром

Ли Венедикт

– Вы заметили? Чем дальше, тем меньше доставалось вам жрать! Скажу, почему. Транспорты, идущие в Тир, загружались наполовину, а то и меньше. Оставшийся левый товар перепродавался на рынках Вагнока. Я не прощаю только одного брехни!

Повернулась к главной шишке, тот страшно побледнел, толстые щеки затряслись.

– Я же запрашивала - что с поставками? Получала в ответ - приняты в полном объеме.

Коротко размахнулась, отвесила пощечину. Сейчас же охранники схватили шишку под руки, а палач, вынув изогнутый нож с широким лезвием, вспорол ему живот.

Смены

шли на работы мимо распростертого трупа с растекшимися вокруг внутренностями. Остальные виновники сознались мгновенно и были Хозяйкой переведены в разряд работяг. Не думаю, что им оставалось долго жить - нравы у нас простые и таких сотоварищей нам не нужно. Работа шла в этот день из рук вон - все только трепали языками. Сам я крепко призадумался. Заявиться в лагерь, имея при себе мизерную охрану и учинить крутую расправу над персонами. Да Эну могли удавить на месте! И телохранители бы не спасли. Однако все приняли, как должное право Эны вершить суд, ее власть над своими судьбами и жизнями.

Вспоминал ее заключительные слова.

– Каждый из вас носит на руке клеймо и номер - знак вины и позора. Наступит время и он станет знаком преимущества, знаком превосходства. Верьте мне!

Левый рукав метаморфа раскрылся, и Эна подняла обнаженную руку. На ее предплечье виднелось такое же клеймо, как у всех нас и номер: 00001. Лицемерка. Я, не будь дурак, сразу понял, что это не татуировка, а несмываемая краска. Несмываемая в том смысле, что от одноразового умыванья не сойдет. А через месяц-другой исчезнет без следа. Но задачу свою эта раскраска выполнила. "Justo e hanmastoro". Бескорыстная и справедливая, ее светлое высочество - Хозяйка Острова. Молитесь на меня, люди, благодарите за ниспосланную вам милость, пока я с вами - вы защищены от произвола. (Кроме моего собственного, конечно...)

Искусный правитель. Меня мутило от отвращения. Позже, когда я немного успокоился, пришла радость от осознания, что я зря перепугался за мою маленькую Ригли. Какое дело Хозяйке до былинки под ее ногами. Прошла мимо, не заметив, но и не наступив. Слава Богу.

Хозяйка со свитой собиралась покинуть нас завтра утром. По ее приказу работы закончились на три часа раньше, обед был обильным, и дали немного вина. Гуляй, народ.

Причальная мачта располагалась в двухстах метрах от конторы за пределами ограждения. "Ариэль" - так назывался дирижабль, висел невысоко над землей, почти недвижим, только слегка разворачивался при небольшой перемене ветра.

Я рассказывал Ригли о дирижаблях, о своем полете и о том, что, как оказалось - лично знаком с Хозяйкой.

– Только счастья мне это не принесло.

Ригли чинно держала меня под руку, игнорируя насмешливые взгляды окружающих.

– Эй, Нат! На младенцев потянуло?

Я тоже держался - ноль вниманья, фунт презренья. Через два года Ригли расцветет в прелестную девушку. Что мешает мне заранее подбить под нее клинья? Примерно так же я объяснил ситуацию Ригли. Но она все переворачивала разговор на Хозяйку.

– Ты ее обидел. А она - очень хорошая.

Ригли было не переубедить даже ссылками на ее собственную судьбу. Четыре

года назад ее отец имел дело в Вагноке, но разорился и был казнен - закон тогда отличался большей свирепостью. Мать Ригли покончила с собой. Поскольку вина по законам Хозяйки обязательно падала на всех родных, то семилетняя Ригли угодила в тюрьму. Когда же Хозяйка затеяла эпопею с восстановлением Тира, Ригли отправили сюда. В ее понятиях - это было равноценно свободе.

Как и вчера, подошел охранник, смерил взглядом.

– Хорош прохлаждаться! В контору!

Я заявил, что должен переодеть рубаху, грязная вся.

Он заржал.

– Там переоденут. Хозяйка забирает тебя с собой.

Подошли несколько его напарников, оружие наготове.

– Пошел!

Я едва успел проститься с Ригли. Пока меня вели в контору, передо мной все стоял ее отчаянный взгляд.

Запертый в одноместной каюте "Ариэля" - я сжимал в досаде кулаки, пока наземная команда заканчивала погрузку. Хозяйка возжелала прихватить с собой две сделанные нами при земляных работах находки: обломок колонны с идущими по кругу надписями на древнем языке и прекрасно сохранившуюся мраморную статую юноши в лавровом венке. Оба ящика только что поместили в грузовой отсек.

Было еще кое-что, усилившее мою депрессию. Перед тем, как взойти под конвоем на борт, я успел заметить люк в днище гондолы. Он был закрыт, но видно было, что открывается наружу и предназначен для сброса бомб.

Пол мягко уперся в мои ступни - "Ариэль" взлетел. Внизу медленно поворачивалась панорама поселения. Загудели моторы, мы легли на курс. До прибытия в Вагнок оставались сутки. А спустя четверть часа за дверью моей каюты началась суета. Несколько пар ног мягко промчались по коридору, до меня неразборчиво долетели отрывочные возгласы. Затем дверь распахнулась.

– К Хозяйке! Быстро!

Офицер, стоящий навытяжку перед Хозяйкой, был бел, как свежевыстиранные кальсоны. Хозяйка спокойно роняла вопросы:

– Вы досматривали груз?

– Да... Перед упаковкой.

– И все?

– Да. При погрузке пломбы нарушены не были...

– Не были или вы тоже не посмотрели?

– Н-нет... Не посмотрел. Простите...

– Прощаю, - она кивнула на дверь, предлагая виновному убираться вон.

Ей богу, когда он выходил, его шатало. Но я почти не обратил на это внимания, потому что во все глаза смотрел на сидящую на диване рядом с Хозяйкой Ригли. В бесформенном своем балахоне, растоптанных башмаках она выглядела на редкость нелепо. И, все равно, была прекрасна.

– Ты могла замерзнуть, - с мягким упреком обратилась к ней Хозяйка, Грузовой отсек почти не отапливается.

– А я в стружку зарылась. Рядом с этим каменным мальчиком мне места хватило!
– Ригли прыснула.

– Сейчас тебя отведут поесть, выпить горячего. Ступай.

Ригли озорно усмехнулась мне, почти незаметно, но от Хозяйки не укрылась.

– Иди, Реджина... Мне надо поговорить с твоим другом наедине.

Когда за Ригли захлопнулась дверь, Хозяйка занялась мною.

– Вот, оказывается, на кого ты меня променял.