Гроза над Миром
Шрифт:
– Неужели люди верят, что это чудище - их добрая, светлая, радостная Наоми? Все, что мне довелось узнать о той симпатичной авантюристке - совершенно противоречит такому утверждению.
– Люди должны во что-то верить. Те, кто помнят Наоми, говорят, что Хозяйка, в самом деле, на нее похожа. И примерно одного с ней роста, хотя выглядит покрепче. Разительно отличается только общее впечатление: Наоми была полна жизни, а мертвенно-спокойный облик Хозяйки вселяет страх.
Не переставая говорить, Зиг внимательно осмотрел мою руку.
– Кость не повреждена. Я наложу повязку, ограничивающую движения кисти. Ничего тяжелее ложки в столовой этой рукой не подымать. Зайдешь ко мне через два дня, тогда посмотрим. И... хочу тебя
Лагерь наш представлял собой в плане правильный круг диаметром два километра, окруженный рвом и оградой из двух рядов колючей проволоки. Таким же макаром он был разделен на три сектора - мужской, женский и семейных пар, соединяющихся только через проходную в центре. (Самочинные тайные подкопы я не считаю - мне были известны два). Сборные деревянные одноэтажные дома, выстроенные в геометрическом порядке, подавляли самую мысль о том, что можно ложиться спать и вставать не по сигналу, заниматься, чем нравится, а не чем заставят, идти туда, куда хочешь, а не куда пошлют. С центральной вышки, отлично просматривалось (и простреливалось) все поселение, я на верху не был, но знал. И - вышки по периметру, девять штук. Днем не убежишь. Ночью? Пожалуй. Последнее время на половине вышек прожектора не горели - не хватало горючего для генератора.
Попытка побега, еще до меня, не удалась. Вроде бы из беглецов кто-то внезапно заболел, а товарищи не захотели его бросить и все вместе вернулись. Что им было? Да ничего. Просто всех пятерых больше никто никогда не видел. Я полагал, если поискать хорошо в окрестностях, да покопать там-сям землю, то и найдутся бедолаги. Так что, уходя - уходи. "Dio gardej Maora..." Встретил бы... Эна обещала когда-то устроить аудиенцию. Эна... Эна...
Прошли дни, когда я проклинал ее ночами, раскаиваясь в этом по утру. Судьба ее так и осталась для меня неясной. Скорее всего, она избавилась от меня, испугавшись лично для себя всяческих осложнений. И совесть, наверное, ее не мучает - ведь не убила же, можно сказать, проявила гуманность, дала шанс выжить. Но, иногда, не часто, я вдруг испытывал что-то вроде укола в сердце: а вдруг? Я-то жив, пока. А что, если Эна уже спит вечным сном? Награда за отлично выполненную работу. Как яростно смотрел на нее тогда адмирал Арни! Я не сомневался уже, что встречавший нас верзила был именно он - глава военной машины Острова.
Дни шли, как пехтура на марше и постепенно я оставил бесплодные гадания - не в моих привычках мучиться неизвестностью. Придет время и жизнь расставит все по местам, а я ей в этом подсоблю.
В столовой было пусто, я опоздал. Сердобольный раздатчик (а кто его сюда устроил, когда он покалечился на работах?) меня не забыл и порцию харча оставил.
Суп стал еще жиже, чем раньше, мясо жестче и вонючей. Народ уже сейчас заметно недоедал. Поговаривали, что кормежка скоро улучшиться, потому, как едет вслед за уже прибывшим транспортом одна важная шишка. Интересно посмотреть, кто, но - не увижу. Хлеб я, как всегда, приберег, хотя сухариков приготовил уже достаточно. Для воды давно раздобыл (не спрашивайте, где и с каким трудом!) трехлитровую металлическую флягу. Завтра, когда я не выйду на работу, будет известно, что я отмечен у Зига, как больной. Догадался ли док, что я симулирую? А как же! Он наверняка решил, что я собираюсь побездельничать пару дней - давал нам изредка коротенький отдых.
Тощая девчонка в платье без рукавов, похожем на подпоясанный мешок с дырками для головы и рук, в грубых, явно больших для нее башмаках, собирала грязные миски. Взяла мою, глянула искоса. Длинный, почти до пояса хвост, в который были собраны сзади ее русые волосы, мотнулся при этом в сторону, захотелось в шутку поймать его руками. На вид девочке было не больше двенадцати. Она-то за что угодила в наши пенаты?
Когда я дочавкал свой обед и встал, направляясь к выходу, девочка уже тащила, сгибаясь, тяжеленное ведро помоев. Мне пришлось замедлить шаг, пропуская ее вперед, иначе мы оба столкнулись бы в дверях. На пороге она и поскользнулась.
Тонкие ноги девочки разъехались в стороны, она судорожно попыталась удержать ведро. И тут я крепко ухватил ребенка за шиворот, вернув в устойчивое вертикальное положение. Часть жижи из ведра выплеснулась на землю и мне на ноги.
– Ох! Простите! Будет теперь мне...
– Не будет, я незлобивый. Нат Гариг меня зовут.
– Я - Ригли. То есть, вообще-то - Реджина, но все называют так...
Ригли. На местном диалекте - плутовка.
– А вы живете в женатом секторе, я знаю!
– Развелся уже. Скоро бывшая подруга попросит вон. Не хочется, жизнь там спокойнее.
– Так найдите быстро другую! Вам - не проблема.
Я не разделял оптимистический взгляд Ригли на свою внешность. Обыкновенный немного выше среднего роста, худощав и вынослив. Тонкий нос, тонкие губы, глаза то ли серые, то ли зеленые, хрен разбери, подбородок выдается вперед. Рыжеватые волосы чуть вьются, но я слишком коротко стригусь, чтобы это заметить. Обличье мое выдает разве что упрямца, но вовсе не красавчика. Правда, язык у меня неплохо подвешен - тоже не последнее дело. Может, Ригли и права. Сошелся же я так быстро с Лидой, и она часто повторяла, что я - легкий человек. (Или умею им прикинуться). Потому и заявила вскорости, без обиняков, что после рождения ребенка хотела бы со мной расстаться. Понятное дело. Хозяйка, сама все же женщина, особым указом объявила, что осужденные преступницы, буде наживут дитя в местах заключения, подлежат освобождению с ограничением в местах жительства. Лукавая лицемерка. Тьфу! Но свою опору в сердцах женской половины Острова она укрепила.
Шагов двадцать нам с Ригли было по дороге. Ригли обеими руками приподняла ведро и опрокинула его содержимое в обложенное кирпичным бортиком жерло слива. Пора было прощаться.
– Ну, бывай, Ригли. Рад был познакомиться с таким серьезным, взрослым человеком, как ты.
Губы ее, очерчивающие чуть великоватый рот, дрогнули и открылись в улыбке.
– Да, я - взрослая. Мне - одиннадцать с половиной.
Надо отдать должное Лиде - как ни не терпелось ей выставить меня вон, ужином накормила. Затем я прихватил свой вещмешок (сухари и вода) и поспешил очистить помещение - маленькую квартирку, где мы с Лидой прожили в мире и согласии, как я думал, почти полгода. Пока она меня не огорошила.
Она вышла к дверям меня проводить. Я глянул последний раз на бывшую свою женщину, загорелое лицо, чувственные губы, живот уже сильно выпирает - ребенка этого мне не увидеть никогда.
– Бывай, Лида. Спасибо тебе за все.
И, не слушая ее прощальных слов, вышел в по-южному темный и теплый вечер. Что я нашел в ней, в конце-то концов? И, внезапно, в моей башке возник ответ. Лида немного похожа на Эну.
Пока не зажглись прожектора, с любой из вышек я выглядел крошечной, быстро теряющейся в наступающей ночи фигуркой. А когда электрический свет вспыхнул, я уже был в густой тени между двумя наблюдательными постами напротив вышки, где прожектор уже с месяц не горел.
Ров имел метра четыре в ширину и два в глубину - даже для детишек не препятствие. Если, конечно, ты не мчишся, сломя голову, а в спину тебе не стреляют. Никто его не копал, просто подорвали заряды по периметру и получили подобие преграды для беглецов.
Я аккуратно спустился и так же, не спеша, выбрался на другую сторону. Пополз к ограде. Ночка подоспела - двойное новолуние - то, что надо. Проверил осторожно проволоку - порядок. И, вынув из-за пояса самодельные кусачки, сделал проход. Прокрался еще десяток шагов, сорвал новую травинку, вытянул руку. Когда до проволоки осталось сантиметра два, мне слегка закололо пальцы. Твою мать и всех родственников! Внешнее кольцо ограды было под током...