Гроза над Миром
Шрифт:
Она бесцеремонно оборвала его.
– Алек, Нат! Триста кило - за борт! Эта штука сейчас потяжелеет, - и, обращаясь ко мне, - Мы с тобой могли грохнуться в любую минуту!
Остаток ночи мы бодрствовали - слишком перенервничали, и спать не хотелось. Немного выпили, передавая друг другу фляжку. Когда очередь дошла до Эны, она сказала:
– Я тостов не знаю, и знать не хочу - кроме одного. За любовь, верность и преданность!
Восток просветлел необычно рано. Свет был вверху и был внизу - небо отражалось в бескрайней глади океана.
Неудобно заниматься любовью, когда на тебе кислородная маска. Со стороны мы с Эной гляделись бы ненормальными. Но, свидетелей, понятно, не было. Мы не расплели объятий, когда закончился наш любовный припадок. Биенье сердца Эны постепенно успокаивалось, делалось ровным.
"Авель Орьега... Ты так и не узнаешь, что я нашел убийцу Ури Ураниана. Он - в моих руках. Я слышу его дыхание, наши тела согревают друг друга своим теплом. И эти минуты я не променяю ни на что другое. Ты оказался прав в своих опасениях прошло немного времени, и я позабыл Эгваль".
Эна вздохнула и теснее прижалась ко мне. Если б не спальник, в котором мы с ней нежились - околели бы. Минус семнадцать за бортом и почти столько же внутри. Я представил, каково Алеку на его дежурстве. Несмотря на теплую одежду, мы с ним трудом выносили холод. А Эна оставалась все в том же легком комбинезоне - он всегда поддерживал одинаковую температуру, какой бы вокруг не трещал мороз. Перед тем, как нырнуть ко мне в спальник, она проводила себе по груди и вдоль бедер ладонями, и метаморф раскрывался, спадая с нее, как змеиная кожа.
Эне я теперь доверял. То, что она - военнослужащий и, явно, не рядовой - уже не было секретом. У Эгваль есть гвардия, у Хозяйки - эльберо - так назывались элитные части. Из нашей гвардии меня вышибли, пусть с лучшими намерениями, рассчитывая на мой патриотизм. "Возвращайся с информацией". В те же казармы, к тем же ребятам, к той же службе... Да я за три месяца увидел больше, чем за всю свою предыдущую жизнь! И обратно меня не тянуло. Авель уволил меня из вооруженных сил, освободив тем самым и от присяги. Чтобы ни ждало меня дальше дорога моя вела теперь только вперед.
Эна сняла кислородную маску.
– Что ты думаешь обо мне?
– Доверенное лицо Хозяйки. Человек для особых поручений. Алек рассказывал: с ней не легко найти общий язык.
– Можно. При удобном случае я тебя ей представлю. Только реши - сможешь ли поступать разумно. Или остались в твоей голове героические глупости?
– Не остались.
Эна ничем не выдала своего торжества.
– Подвинься, я вылезу. Моя вахта.
Внезапно глаза ее расширились от ужаса. Она смотрела на манометр за моей спиной.
– Мы опускаемся!
"Инфаркт" - такой диагноз Алек поставил "Дракону". Распираемая изнутри давлением водорода, возраставшим при каждодневном солнечном нагреве, оболочка дирижабля не выдержала. Вряд ли трещина велика - высоту мы теряли медленно, но следующее утро встретим на земле. На воде, то есть. И если встретим.
Ящик с консервами (банка с самоподогревом - сперва используешь ее вместо грелки, потом вскрываешь и жрешь) - ушел вниз следом за баком с водой, себе мы оставили десять литров на всякий случай.
– Мы не проживем столько, чтоб ее выпить.
– Алек умел найти подходящие слова, дабы подбодрить личный состав.
Эна сняла наушники.
– Два часика продержимся и дело в шляпе. Слышно очень хорошо - мы уже близко, - она вздохнула, - Всего лучше - сесть на землях Магистрата...
– Почему, Эна?
– Магистрат относительно независим и обстановка там на редкость спокойная. Мы не наделали бы никакого шума, никого не удивили, не привлекли внимания - эка невидаль, дирижабль!
Я вдруг подумал, что Эна ведет со своей Хозяйкой двойную игру. С блеском выполнив задание, она не прочь присвоить найденные ценности.
Пол гондолы дрогнул. Эна взвизгнула, кинулась, всхлипывая, к контейнеру. Несколько пассов, отрывистых, непонятных слов и "Дракон" снова пришел в равновесие.
Темнота за бортом высветлилась, загораясь холодным оранжевым пламенем - это сиял выбрасываемый струей сжатого воздуха люминесцентный порошок. Тот, кто мог видеть "Дракон" с поверхности океана, наблюдал бы нисходящую с ночного неба огненную черту. Она ширилась, становилась ярче и вдруг круто изогнулась вниз.
Алек вглядывался в чернильный мрак за лобовым стеклом, ночь, как назло, была вдвойне безлунная. Брюзгливость оставила его, сейчас, рядом со смертью, он стал абсолютно спокоен. Мы уже провалились километров до двух, и дальнейшее снижение будет неспешным, соответственно утечке газа. Потом гондола начнет цеплять верхушки волн...
Из нас троих Эна больше всех пала духом. Я не винил ее. Нас долго вела ее неукротимая воля, но силы человеческие имеют предел, и теперь Эна сама нуждалась в поддержке.
– Эна, мы держимся... Еще выпьем за наш поход!
– и, чтобы отвлечь ее, да и вспомнив о своих догадках, спросил, - Мы нашли знания, могущество?
– Да, знания. Да, могущество, - она благодарно сжала мою руку.
– И оно превосходит власть Хозяйки?
– О... многократно. Выпусти это сейчас в Мир, и он сойдет с ума.
Пока я переваривал ею сказанное, Эна крепко ухватилась за мое плечо.
– Нат... Скажу... не удивляйся...
Алек радостно завопил:
– Огни! Огни впереди!