Гроза северных морей
Шрифт:
– И где же?
– Бонапарт собирался вернуться весной тринадцатого года, так? Так вот, читая письма его генералов, я сделал один маленький, но очень важный вывод: Наполеон сознательно спрятал часть награбленных драгоценностей в самом начале своего движения на зимние квартиры, то есть приблизительно в этих местах. Зачем он это сделал?
– Вот именно, – искренне удивился Сканков. – Вы же сами говорили, что он еще не собирался сдаваться.
– Все верно, уважаемый Марк Владленович! Этот великий полководец был человеком дальновидным и хорошо знал свою армию. Забери они все с собой – у многих солдат и офицеров, хорошо нажившихся
Студенты смотрели на своего преподавателя с нескрываемым восхищением. Сканков невозмутимо продолжал слушать.
– А в свете этого скажите, был ли резон топить золото у берега, где его легко могли обнаружить русские крестьяне или охотники? Нет, разумеется. Чтобы золото долежало в целости и сохранности до самой весны, его постарались хорошенько припрятать.
– Но я ведь спрашивал, как они это сделали, а не почему, – уточнил менеджер.
– Если учесть, что это была организованная акция, а не спонтанное избавление от излишков, то возможностей масса. Думаю, что для этого построили что-то вроде пирса из плотов, по которым подгоняли груженые телеги и сваливали их в воду. А могли топить в проруби – был конец октября, и стоячая вода вполне могла покрыться льдом достаточной толщины.
– А почему именно Кощеево? – не унимался московский гость. – Мало в округе других озер?
– А вы результаты анализов видели? – вступилась за своего кумира девушка. – Еще десять лет назад содержание золота и серебра здесь было выше, чем в других местах, а вчерашние пробы показали еще большие концентрации!
Рубашников согласно кивнул:
– Все верно, Машенька. Геологи отрицают существование месторождений этих металлов в данном районе. А это еще один плюсик в пользу нашей теории.
– Все, сдаюсь, убедили, – развел руками Сканков, улыбаясь студентке. – Осталось только найти. Я по возможности вроде бы все сделал для этого.
Со стороны жилых палаток послышался шум и звон посуды. Все оглянулись туда.
– Машка! Где сало? Куда ты его дела? – кто-то настойчиво рылся в припасах, опрокидывая котелки и громко матерясь при этом. Блондинка ахнула и звонко закричала в ту сторону:
– Роговец! Ты опять в кухню залез? А ну, убирайся оттуда, паразит, без ужина оставлю!
– Спокуха, Машка! Все будет тип-топ! – Из-под брезентового полога выбрался взлохмаченный парень почти двухметрового роста. В одной руке он тащил спиннинг, а в другой – криво отхваченный кусок шпика. Распахнутая клетчатая рубаха развевалась на ветру, открывая постороннему взору прилично развитый торс и намечающееся брюшко. Прозрачно-голубые глаза отливали нетрезвым блеском.
– Ты кого ловить собрался, Игорь? – окликнул его Рубашников, строго зашевелив усами.
– А кто попадется, того и поймаю, Вениамин Михалыч! – ничуть не смущаясь, отозвался тот. – Надоело уже тушенкой закусывать!
Зажав удочку под мышкой, студент насадил похищенное из продовольственных запасов сало и поплевал на него со словами: «На удачу!» Маша и кучерявый аквалангист прыснули со смеху, а Сканков с издевкой поинтересовался:
– Это ж какая рыба на такую наживку клюнет?
Роговец ощерился во все тридцать два зуба:
– Это вы сейчас надо мной прикалываетесь! А за ужином еще спасибо будете говорить и добавки требовать! Мы с Машкой такой банкет сегодня устроим, языки проглотите. Правда, Маш? Пойдем со мной, морально меня поддержишь!
– Еще чего! – Девушка презрительно скривила губки. – Сам топай на свою рыбалку!
Детина довольно ухмыльнулся, утер рукавом рубахи свой крупный розовый нос и захлопал бесцветными ресницами:
– Вениамин Михалыч, вы слышали? Машка мне разрешила идти. Пожелайте мне успехов!
– Иди уже, горе луковое! – махнул рукой профессор, провожая глазами увальня со спиннингом, бредущего вдоль берега. – Хороший парень, только дисциплины маловато.
– И наглости много, – вставила Маша. – Достал уже своими выкрутасами.
– Нормальный раздолбай. – Парень в гидрокостюме добродушно вступился за Игоря. – Без него скучно было бы. Кстати, Вениамин Михайлович, разрешите к этому месту нырнуть? На разведку, а?
Рубашников чуть призадумался и отрицательно покачал головой:
– Поступим так. К погружениям в указанном квадрате приступим с утра. А сегодня ты, Юра, возьми ребят, и приготовьте к этому все необходимое. Чтобы завтра ни на секунду не отвлекаться. К тому же, ты уже сегодня под водой был? Был. А отдыхать сколько положено? Правильно! Давай без геройства. Мне безопасность важнее всего. Я же за вас всех головой отвечаю.
10
Бутылка в кармане камуфлированных брюк побулькивала в такт широкому шагу. Под ногами шуршала трава. Поцарапанные носы ботинок намокли и потемнели. Прогоняя рассветный сон, Сергей провел ладонью по лицу и вновь почувствовал тонкий запах духов, впитавшихся в кожу руки. Мысли потекли сами собой, блуждая по событиям прошлой ночи. Пусть она была бессонной, Павлов о том не жалел ни капли. Сил было – хоть отбавляй, несмотря на то, что по телу молочным туманом растекалась нега, как после хорошей физической нагрузки.
За следующим пригорком должна показаться палатка. Сергей решил подобраться к ней незаметно, чтобы проверить, насколько мирная жизнь «на гражданке» расслабила его боевого товарища. Мальчишество, конечно. Полундра поймал себя на мысли, что ему просто неловко показываться Еркову на глаза. Хоть тот и сказал, что не обижается за «дезертирство», совесть подло скреблась где-то на задворках души.
Бесшумно высунувшись из-за листвы, Сергей присмотрелся к стоянке. Тишь да мертвое спокойствие наполняли лагерь. Что-то не стыковалось, что-то было не так, выбивалось за рамки обычного. «Что за черт? Саня что, все еще дрыхнет? А Цезарь?» Спаниеля тоже не было видно. Ветерок поднес к ноздрям гарь потухшего костра. Именно потухшего самостоятельно, а не погашенного заботливой рукой охотника. Это было странно. Павлов перестал прятаться, выбрался из своего укрытия и отправился к палатке.