Грозный год - 1919-й (Дилогия о С М Кирове - 1)
Шрифт:
– По-марийски - есть такая народность марийцы - это означает: "увидел белку".
В двенадцатом часу ночи, после заседания ревкома, Киров вместе с Чугуновым пошел в кремль.
На улице было холодно, крепчала моряна, накрапывал дождь.
– Стоило бы совсем перебраться в кремль, - сказал Чугунов.
– Так оно было бы спокойнее.
– И в городе ничего не случится, - ответил Киров.
– Плохо ты знаешь Астрахань, Сергей Мироныч. Ой, плохо! И пролилось же здесь кровушки!
– Чугунов взял Кирова под руку.
– В прошлом году, в январе, тоже думали, ничего не случится. А случилось!.. Спасибо дедушке-кремлю. Выручил. Целых
– Да, хорошо строили, - согласился Киров, ощупью продвигаясь вперед.
– А вот то, что на улице такая темень, не делает тебе чести.
– А я специально потушил фонари. В темноте не сразу и поймешь, какие части стягиваем в кремль. Пусть бесится вражья агентура!
– Ты думаешь, они не знают, какие части в гарнизоне? Недооцениваешь врагов!
Чугунов подумал, сказал:
– Выходит, что перестарался!
– И чистосердечно признался: - Я даже дал команду - чтобы шли тихо, без всяких там разговорчиков и папиросок. На цыпочках у меня, одним словом...
По направлению к кремлю как раз шла какая-то пехотная часть.
– Может быть, это мятежники идут?
– пошутил Киров.
– Ну, что ты!..
– Чугунов вздрогнул, нырнул в темноту, вернулся. Идут моряки Ульянцева Тимофея Ивановича.
– Нехорошо получается, - сказал Киров.
– Золотой народ, а заставляем в таком мраке грязь месить. Я бы на твоем месте поступил иначе: зажег бы все фонари и части гарнизона повел бы в кремль с духовым оркестром, под бой барабанов! От одного этого у многих белогвардейцев затряслись бы поджилки. Что, не так?.. Ведь мы законная рабоче-крестьянская власть, а устраиваем какую-то тайную вечерю.
Чугунов не ответил. Он думал.
В проходной кремля начальник караула раскрыл тетрадь и доложил Чугунову о прошедших частях гарнизона.
В кремле уже находились Сводный Коммунистический отряд Аристова, отряд Нефедова, отряд Командных курсов.
– Усилить охрану на башнях и глядеть в оба!
– приказал Чугунов и повел Кирова через кремлевский двор в свою временную резиденцию. Подумав над словами Кирова, сказал: - В следующий раз я так и сделаю, как ты советуешь.
– Как именно?
– не понял Киров.
– Части гарнизона поведу в кремль при фонарях и с духовым оркестром.
Киров рассмеялся:
– Ты что думаешь, мы все время только и будем заниматься тем, что усмирять мятежников? Нет, на этот раз, если они выступят, навсегда отобьем охоту восставать против Советской власти.
Они поднялись наверх, прошли длинный коридор.
В приемной губвоенкома было людно и шумно. Здесь собрались командиры и комиссары частей и отрядов, вызванные на совет штаба обороны.
Чугунов провел Кирова в свой кабинет.
Развернув на столе карту города, он сходил за чаем, достал из шкафчика коробку леденцов.
– Выпей чайку и немного отдохни. Соберутся на совет штаба, потом не скоро всех разгонишь, - посоветовал он Кирову.
– Спасибо, Петр Петрович, - поблагодарил Сергей Миронович.
– Сам бы тоже отдохнул, выглядишь... неважнецки.
– Да, мне все говорят об этом в последнее время, - горестно вздохнул Чугунов.
– Да что тут поделаешь?.. Чахотка!.. Кашель замучил!.. Я ведь, дорогой товарищ Киров, нажил эту проклятую болезнь в бондарных мастерских Форпоста. Подростком начал работать у всяких там тишечкиных, горюновых, заваруевых... Известные на Форпосте кровососы... С утра до вечера только и знаешь - пилишь, строгаешь, гнешь дубовую клепку, вяжешь обручи, сбиваешь упругие, как мячи, жировые и икорные бочки, заливную "посуду"... Хозяевам одна прибыль, а работникам - чахотка... Так-то!..
– Чугунов грустно посмотрел на Кирова.
– Но ничего!.. Все это даром не прошло. Я всю эту капиталистическую механику понял, будучи еще подмастерьем. В партию ведь я вступил еще в пятом году...
Чугунов ушел, старательно прикрыв за собой массивную дверь. Почему-то он страшно разволновался, вот так, ни с того ни с сего, поведав Кирову о своей жизни!.. Человек он был суровый и жалеть себя не любил, да и не умел...
Он прошел в конец коридора, где в одной из пустующих комнат была устроена небольшая мастерская. Чугунов открыл дверь, на него пахнуло холодом. Стекла были покрыты инеем. Несмотря на это, он снял шинель и принялся было строгать доску, но руки не слушались его, коченели от холода. Тогда Чугунов отложил рубанок, открыл тумбочку и, похлопав в ладоши, достал бутылку с остатками спирта, налил себе полкружки и, запрокинув голову, одним махом опорожнил ее... На какое-то мгновение у него перехватило дыхание, брызнули слезы...
Потом он успокоился и ровненько выстрогал доску, положенную на верстак. Бондарное и столярное дело Чугунов любил горячей любовью рабочего человека, с детства привыкшего к труду. Вот уж второй год он был губернским военным комиссаром. Нелегкая работа выпала Чугунову: пришлось создавать совершенно новые военные органы, налаживать мобилизационную работу, формировать команды, подразделения и целые воинские части, заботиться об обеспечении их командирами, оружием, продовольствием, транспортом и техникой. В условиях гражданской войны это были трудные задачи... А он почти каждый день, когда ему удавалось, час-другой пропадал у себя в мастерской. Без физического труда Чугунов не мыслил своей жизни. Не потому ли в Астрахани он был одним из самых грозных людей для врага! Для тунеядцев и бездельников! Для буржуазии! В тиши мастерской, за работой, он отдыхал от служебных забот и волнений, собирался с мыслями, принимал решения.
Любил запах стружки, шуршание стружки под ногами.
После просторных, светлых и теплых комнат ревкома в кремле было холодно и неуютно. Все здесь выглядело непривычно. Давили тяжелые своды. Окна напоминали бойницы. Вместо письменного стола посреди комнаты стоял дубовый стол на тридцать - сорок человек, за которым, наверное, пировало не одно поколение кремлевских обитателей; вместо настольной лампы с абажуром горели толстые, перевитые золотой ниткой церковные свечи в массивных подсвечниках.
Налив чаю в кружку, Киров прошелся по кабинету. Постучал кулаком по стене. Стена была беззвучна, как гранит.
Дверь приоткрылась. Вошел командир Н-ского полка Савва Ионов.
– Могли бы вы, товарищ Киров, уделить мне несколько минут перед советом?..
– Прошу!
– Киров поздоровался.
– Только учтите, скоро начнется совет.
Ионов сел, закинул ногу на ногу, оперся руками на эфес шашки.
– Я вас не задержу...
– По его лицу скользнула саркастическая улыбка.
– А совсем еще недавно у всех находилось время для Ионова! Каждый считал за честь поговорить с Ионовым!.. Только с недавних пор, а точнее после создания ревкома, отношение к Ионову изменилось. Никто с ним не поговорит, не спросит совета. А ведь я боевой командир! На фронте командовал ротой. Трижды ранен. Имею награды...