Грозный год - 1919-й. Огни в бухте
Шрифт:
Пока хозяева хлопотали на кухне - им помогал Чугунов, - Киров с Мусенко растапливали камышом «буржуйку». Аристов нервно ходил по комнате своей легкой, упругой походкой, скрестив ладони на рукоятке кинжала…
– А результаты?.. Почему никто из этих «критиков» не говорит о результатах?
– вдруг продолжил он прерванный на улице разговор, который, видимо, не давал ему покоя.
– Только явный недоброжелатель может ставить в вину рабочим и рыбакам, оторванным от всего мира, с палками и деревянными пиками борющимся против хорошо вооруженного и организованного противника… противника, которым командуют не какие-нибудь там унтеры, прапорщики или есаулы, вроде меня или вот унтера Чугунова, а кадровые царские офицеры, капитаны и полковники…
– гневно сверкнул цыганскими глазами Аристов.
– Почему никто из них не говорит, что в этих жестоких январских боях мы отстояли Советскую власть в Астрахани? Сохранили этот город для революции?.. Сами видите, Сергей Миронович, каково его значение сейчас…
– Да, это я вижу, - задумчиво ответил Киров, вставая с колен и вытирая руки.
Мусенко махнул рукой:
– Мина Львович все еще переживает!.. А я давно перестал, товарищ Киров. Кто орудует против нас?.. Шляпников и его друзья - это раз, казачья братия - это два… Ну и плюс господа рыбники, их подхалимы и прихлебатели!..
Вошел Чугунов, прислушался к разговору, вздохнул:
– Эх, дела астраханские! Послушаешь со стороны - и не все так уж просто здесь выглядит… Правда, товарищ Киров?.. Иной приедет из центра и не сразу во всем у нас разберется… Ну, к тому же еще предрассудочки… Известное дело - Астрахань, азиатчина! А в этой самой Астрахани есть и рабочий класс, и партийная организация, здесь, как и всюду, идет отчаянная классовая борьба…
– И на меня, и на Чугунова с Мусенко, и на других коммунистов, конечно, можно вешать всех собак, - рассмеялся Аристов, подойдя к Кирову.
– Я, знаете ли, Сергей Мироныч, все перевидал в нашей Астрахани. Можно сказать, ее живая история… Я первый губернский военный комиссар (потом меня заменил Чугунов), первый председатель прошлогоднего временного ревкома, первый командующий местными войсками, а теперь вот - новая затея!
– начштаба Коммунистических отрядов Астрахани…
Взяв стул и садясь к весело гудящей «буржуйке», Киров примиряюще сказал:
– Надо думать, что после сегодняшней конференции улягутся многие из ваших астраханских страстей… С ними, во всяком случае, надо кончать… Организация должна спаяться, стать единой, чтобы встретить те трудности, которых, видимо, вам не миновать… Кстати, Мина Львович… Чем вы сейчас заняты?.. Должность у вас - внушительная.
Чугунов тоже подсел к печке, сказал:
– Начальник Коммунистических отрядов Астрахани! Это что-нибудь да значит. Не какой-нибудь там губвоенком!
– Да, должность внушительная!
– с усмешкой согласился Аристов.
– Раз есть штаб, то надо думать, что есть и отряды? Сколько их?.. По скольку штыков в каждом?
– заинтересованно спросил Киров.
– Нет, отрядов у меня пока нет, - тяжело вздохнул Мина Львович.
– Вернее - есть закваска для трех отрядов, так человек по тридцать для каждого.
– Что же мешает вам… развернуться, стать действительно внушительной силой в городе?
– Мало оружия, Сергей Мироныч. Мало народу. Все разбрелись по мелким отрядам. В каждой судоремонтной мастерской, на каждом заводе - свой отряд. Вот как, например, у Мусенко… Задача такого отряда известная: охрана завода. Когда в городе назревает какая-нибудь заварушка, эти отряды, правда, тоже участвуют в боях. Так было с отрядом Мусенко в январе. Тогда он был командиром, потом уж его заменил Нефедов. Так вот, когда события происходят в городе, мы еще с ними справляемся. Ну, а если завтра бои начнутся где-нибудь в низовье? Или в степи? Или где-нибудь в другом месте губернии? Как тогда быть? Ведь заводской или промысловый отряд туда не пошлешь? Они и малочисленны, и плохо вооружены… Когда мы создавали наш штаб, я это дело мыслил себе так: отряды наши укомплектовываются лучшими коммунистами из рабочих, рыбаков, работников советских учреждений. Потому-то мы их и называем Коммунистическими!.. Это должны быть железные отряды. Собрать туда надо народ огневой, беззаветно преданный делу… одним словом - коммунистов! И где бы какая ни назрела необходимость - такой отряд немедленно перебрасывается туда для борьбы с белыми! Но для этого, конечно, он должен быть и щедро вооружен! Это первое условие.
– А как к вашей затее относится губвоенком?
– Хорошо, товарищ Киров, - ответил Чугунов.
– Губерния у нас большая. Как говорит Федорова, она равна чуть ли не Франции. А силенок - маловато!.. Какие части имеются у нас в Астрахани?.. Сто пятьдесят шестой полк неполного комплекта и некоторые подразделения со штабами… но без войск. А вокруг города на сотни верст простираются казахские и калмыцкие степи, потом - низовье Волги с казацким и в большей части - кулацким населением. И Коммунистические отряды нам бы очень помогли! Они создаются добровольно, и в этом их сила. Кроме того, эти отряды делают два полезных дела: и работают, и воюют. При наших теперешних возможностях это большое подспорье. Содержать эти отряды государству ничего не стоит. Ведь у них все основано на самодеятельности! Они сами себе даже изготовляют боеприпасы. Вон один Петр Степанович сколько наделал всяких гранат… А вот переведи завтра эти отряды в мое ведомство, включи их в воинское расписание - и тогда получится другая картина. Тут уж все бери на себя, товарищ Чугунов! Подавай солдату и махорку, и патроны, и обмундирование, и харчи…
– Я их, чертей, всех зову к себе, а они все еще раздумывают!
– кивнул Аристов на Мусенко.
– Сами хотят командовать!
– Может, боятся вас?
– спросил Киров.
– Да нет, товарищ Киров, - вмешался в разговор Мусенко.
– Не в этом дело!.. Народ просто не хочет раствориться в общей массе. В своем заводском отряде, где все знают друг друга как облупленного, каждый чувствует себя как-то по-семейному…
– А как вы ко всему этому относитесь, Сергей Мироныч?
– спросил Аристов и выжидательно уставился на Кирова.
– Я, пожалуй, за ваше предложение… По-моему, это разумная инициатива - создание ударных Коммунистических отрядов. Коммунистические - это многое значит…
– Коммунистические - по своему духу, устремлениям!
– горячо подхватил кировскую мысль Аристов.
– В эти отряды потом, конечно, могут пойти и комсомольцы, и беспартийные рабочие, но цементирующей силой должны быть коммунисты! Бывалые солдаты! Бывалые фронтовики! Участники подавления двух астраханских мятежей…
– Ну как, не заговорили они вас, товарищ Киров?
– спросил Афонин, поставив на стол кипящий и поющий самовар.
– Прошу присаживаться к столу.
Вскоре на столе появился и котел с горячим, вкусно пахнущим калмыцким чаем, татарские широкие чашки, сахарница с удивительно мелко наколотым сахаром, блюдце с горсточкой черного персидского изюма, в плетенке - окаменевшие, неведомо какой давности сморщенные рыбацкие витушки из темной муки, тарелка с мелко нарезанной янтарной воблой.
Подавая Кирову чашку с калмыцким чаем, Афонин сказал:
– У астраханца, товарищ Киров, может ничего не быть дома. Ни хлеба, ни масла, ни даже… соли! Но калмыцкий чай всегда найдется.
– И еще - вобла!
– сказал Мусенко.
– А после воблы астраханец любит и чайком побаловаться. Сперва калмыцким, потом и русским. Хорошее это занятие!
– смеясь, заключил он и потянулся к тарелке с воблой.
– Хорошо, конечно, калмыцкий чай заваривать на молоке, - печально сказала Сергеевна, - да где его взять?
– Да пить с бараньим салом!
– подмигнул ей Чугунов.
– Да со свежими булочками!..
– расхохотался Аристов.
– Да с брынзой!..
– Да с блинчиками совсем неплохо, - рассмеялся Петр Степанович.