Грозный змей
Шрифт:
– Не давайте себя достать, – велела она, – это приказ.
Очень юные джарсейские рыцари ухмыльнулись ей. Уже три недели она была самым настоящим примипилом. Ее все знали.
– А вы тут не стойте, как овцы, – прикрикнула она, – поставьте пару лучников к амбразуре, и пусть зачистят площадку. Вы же сами все знаете.
Вторая атака была уже серьезнее. Ею руководил кто-то, обладающий разумом, – по крайней мере, люди слышали возгласы и звуки рога. А потом масса боглинов выплеснулась из леса и забросала ров деревом,
Тяжелые арбалетные болты полетели с защищенных позиций выше на холме. Демона, стоявшего на одном из немногих клочков сухой земли в болоте, пробило насквозь. Он кричал, пока его не прикончил кто-то из своих. Боглины бежали вперед, карабкались наверх и умирали.
Фермеры из долины или из Брогата работали вне стен, валили деревья и копали канавы. Боглины напугали их. Кто-то побежал. Некоторым удалось скрыться.
Двое принялись убивать боглинов лопатами.
– Берите их в отряд, – велела Изюминка.
Оба оказались батраками – людьми, которые ничем не владели и мало чем отличались от рабов.
– Откуда мы взяли всех этих рабочих? – спросила она у сэра Джона.
Сэр Джон смотрел в небо. В лагере строили четыре башни для метательных машин, и он не понимал, где виверны.
– Капитан Альбинкирка предложил освобождение от налогов на год в обмен на десять дней работы.
– А он умный мужик, этот капитан, – ухмыльнулась Изюминка.
Примерно в два часа пополудни, когда по лагерю развозили котлы с обедом, из Альбинкирка прибыл обоз – сорок телег с провизией и снаряжением. Множество новых стрел на распорках, в льняных мешках, новые котлы из белой жести и другие, бронзовые, сделанные в Генуе.
– Соскучилась? – спросил Красный Рыцарь, и Изюминка обняла и поцеловала его.
Кто-то из новичков, некоторые рыцари и сэр Рикар смутились, остальные заулюлюкали.
Она внимательно посмотрела на капитана:
– Выглядишь так, как будто сливок нализался.
Он рассмеялся:
– Посмотрим. Мне кажется, что сливки в этом случае – я. А пока…
Он провел с ними два часа, рассказывая о новом союзе, развеивая их страхи – люди боялись союза с Дикими – и разъезжая по холмам на юге и востоке от Дыры и по высокому холму, поросшему буками, к северо-западу от ручья.
Вернувшись, он свесился с седла к сэру Джону:
– Великолепно.
Сэр Джон замялся:
– Я собирался оставаться здесь только до сегодняшнего дня… В крайнем случае до завтра.
Капитан уставился на далекие Зеленые холмы.
– Я думаю, что завтра придется сражаться, но настоящий бой случится только послезавтра, или я в чем-то ошибся. Волшебник может приблизиться с севера и выйти на нас через лес и по старой дороге в Тикондагу или через Западную Канату.
– Но? – Изюминка подняла бровь.
– Но у него гораздо хуже со снабжением, чем у нас, – весело и уверенно ответил капитан.
– Миллион тварей…
– И всем нужно что-то есть. А обоза у них никакого нет. И поставок. Он может обойти вокруг, но останется ли у него армия?
Сэр Джон присвистнул.
– Отличная новость!
Капитан покачал головой:
– Но он может принять решение идти в Морею. И тогда… тогда это все зря, и нам придется придумывать что-то другое. – Он посмотрел на холм внизу. – Меня радуют атаки боглинов. Плохиш Том доберется до вас к закату.
Изюминка дернулась. Сэр Джон поднял брови.
– Гонцы. Сюда явится весь Белый отряд. Горцы Тома останутся снаружи, на правом фланге. В ложбине на востоке, на другом берегу Альбина. – Красный Рыцарь оглянулся. – Я не собираюсь повторять Чевин. И могу только надеяться, что именно этого хочет Шип.
Сэр Джон пожевал длинный ус. Изюминка – косу.
– А почему бы не ударить по нам с краю, с одного или с другого, и не смешать ряды?
– Тогда будет серьезное сражение, – сказал капитан. – Я пытаюсь мыслить как волшебник. Он может приказать своим тварям идти вперед или остановиться, вряд ли больше. Я не верю, что каменные тролли могут выстроиться четверками и обойти нас с фланга. Но у нас было время подготовиться, и мы его использовали. Это должно дать нам убедительное преимущество.
– Но ты все равно сомневаешься, – заметила Изюминка.
– Я всегда сомневаюсь.
Изюминка внимательно посмотрела на него.
– Мой учитель военной науки определял такие ситуации интересным образом, – продолжил капитан, – он говорил, что сражение – это встреча двух командиров, каждый из которых полагает, что у него есть преимущество, но один из них ошибается. – Он смотрел вдаль, на холмы. – Я пытаюсь поставить себя на место волшебника. Зачем он здесь? Ему следовало бы вернуться домой и праздновать победу. – Он нахмурился. – Я что-то упускаю.
– Он убил твою мать, а ты считаешь, что ему стоит убраться домой? Ты не хочешь сражаться?
Он посмотрел на Изюминку, как будто у нее на лбу что-то выросло.
– Так только любители говорят, Изюминка. Ты сама учила меня другому. Это чисто деловой вопрос.
Изюминка рассмеялась.
– Я никогда такого не говорила. Или говорила. – Она пожала плечами.
– Говорила. Правда, речь шла об ухажерах и сексе, но смысл тот же. Тут нет места для ненависти. Это… работа. Суть войны – в котлах и нужниках. И в том, что в резерве всегда должны оставаться сухие сытые воины. Я думаю, что волшебник нас ненавидит. Это было бы прекрасно.
– Он убил твою маму.
– Хватит, Изюминка. – Он резко развернулся к ней, и в глазах его сверкнул красный свет, которого она ждала целый день.
– Тебе нужно стать человечнее.
– Я только что был человеком. А теперь я капитан. – Он поиграл перчаткой.
Изюминка оглядела дикую местность, которая тянулась во всех направлениях на много миль.
– Почему мы сражаемся здесь? Ты же говорил об Альбинкирке. – Изюминка поняла, что злится. Он что-то задумал. Она вспомнила все свои беседы с Мэг.