Грозный змей
Шрифт:
Налитые кровью глаза мэтра Виллона встретились с глазами епископа. Затем доктор права уставился в паркетный пол.
– Я к услугам вашего высокопреосвященства, – тихо сказал он.
– Надеюсь, что так. Мне вдаваться в подробности?
– Нет, ваше высокопреосвященство. – Мэтр Виллон не поднимал глаз.
– Прекрасно. Я хочу, чтобы кое-что произошло. Вы можете это устроить?
– Да, ваше высокопреосвященство.
– Я хочу смерти одного человека. – Архиепископ вздрогнул.
– Как именно? – спросил доктор права.
– Как вам будет угодно,
– С помощью герметических искусств, – тихо уточнил доктор права. Архиепископ привстал:
– Я этого не говорил! И вы будете держать язык за зубами. Или вовсе лишитесь языка!
Человек в красном упорном смотрел в пол.
– Вы можете это устроить?
– Вероятно, – человек в красном пожал плечами, – возможно все.
– Сегодня. – Архиепископ наклонился вперед.
Человек в красном вздохнул:
– Очень хорошо. Вы можете достать что-нибудь, что он носит? Часто носит?
Архиепископ, кажется, хотел возразить, но не стал.
– Да.
– Возможно, кто-то мог бы украсть у него перчатки, – предложил человек в красном. – Я полагаю, это дворянин.
– Пф-ф. – Архиепископ отвел глаза.
– А потом мы вернем перчатки, сказав, что нашли их на улице. Сегодня же.
– И вы сможете проделать свое… извращенное дело так быстро?
– К услугам вашего высокопреосвященства, – поклонился человек в красном.
– Вы испытываете мое терпение, мэтр Виллон. И все же вы и все, что вы любите, – в моих руках. – Архиепископ тронул амулет, который носил рядом с крестом.
– Как вам будет угодно, ваше высокопреосвященство. – Голос его звучал устало и безнадежно.
Секретарь посмотрел ему вслед с нескрываемой ненавистью.
– Почему вы оставляете его в живых? – спросил он.
– Тихо, Жиль. Это не твое дело. – Архиепископ нахмурился. – Ты никогда не задавался вопросом, был ли Иуда злодеем или же судьба обрекла его отправить Господа нашего на крест? Не стал ли он орудием в руках Господа?
– Схоластика утверждает, что Господь использовал зло Иуды во благо Себе, – ответил секретарь.
– Если Господь может избрать Своим орудием зло, значит, и я могу. – Архиепископ покосился на свои сложенные руки. – Что там с этой Альспенд?
– Она уехала в свой загородный дом. Я отправил за ней людей, но они вернулись. Теперь тяжело кого-то нанять, ваше высокопреосвященство. Почти все вступили в королевскую гвардию.
– Де Вральи готовится к битве с простым народом, – сказал архиепископ, – а нам нужны собственные мечи. Люди, которые не носят наших цветов.
– Мне рекомендовали человека, ваше высокопреосященство. Иностранец, с далекого севера.
– Ну? – Архиепископ никогда не славился терпением.
– Я посмотрю, смогу ли я с ним снестись. Он очень осторожен.
Архиепископ улыбнулся:
– Наверное, он этруск. Этруски – единственные, кто понимает в этих делах. Жаль, я не взял людей из Рума. Если он покажется тебе толковым, найми его.
Секретарь поклонился.
Граф д’Э носился по всему Харндону, отдавая долги. Он лично заходил к портным, бакалейщикам, кожевникам и всем прочим купцам, которые обеспечивали его хозяйство, и платил серебром. Многие харндонцы, ежедневно проклинавшие галлейцев, могли бы сегодня помолиться за его здоровье.
Джеральд Рэндом обнял его.
– Все наладится, – сказал он довольно смело, – оставайтесь.
Граф посмотрел ему в глаза:
– Нет. Ничего не наладится. Берегите королеву. Они хотят причинить ей вред. А потом и королю, полагаю.
– И вы так просто уедете? Я знаю…
Галлеец покачал головой.
– Нет, месье. Я знаю, что вы хороший воин и честный купец. Поэтому я скажу только, что до меня дошли слухи. Дикие нападают на мой дом. Я собираюсь поехать туда и заняться тем, для чего меня предназначил Господь.
– Лучше и не скажешь, – поклонился сэр Рэндом.
Подойдя к дверям, граф д’Э ощупал свой великолепный золотой пояс и повернулся к оруженосцу:
– Юноша, где я забыл свои перчатки?
Роберт растерянно огляделся:
– Они были тут, милорд. Вы были в перчатках у портного. Вместе с людьми епископа.
– Eh bieп [7] , - нахмурился граф.
За далекими горами садилось солнце. Галлейские корабли показались в устье реки. По городу побежали слухи. Все, от нищих, просивших милостыню на углу, до почти пустого приюта ордена Святого Иоанна и королевской гвардии на стенах, знали, что везут эти корабли. Все, кто шел к вечерней мессе, не сводили с них глаз.
7
Хорошо же (фр.).
Они приблизились к причалу только с рассветом. Людям на борту пришлось пережить еще одну сырую холодную ночь. Но когда наступило ясное весеннее утро, первое утро Страстной седмицы, корабли галлейцев встали в ту же гавань, где разгружались и торговали округлые вениканские корабли. Но если вениканцы привезли с собой шелк, атлас, парчу и специи, то на галлейских кораблях прибыли больше трех сотен копий. Высоких, сильных мужчин. Каждое копье состояло из рыцаря, вооруженного оруженосца, слуг и пажей – их количество зависело от статуса рыцаря.
Сьер дю Корс, знаменитый предводитель галлейских наемников, свел отряд по трапу и встал с жезлом в руках, глядя, как разгружаются его люди, их доспехи, оружие и лошади. Лошади были не в лучшей форме. Некоторые не могли даже стоять.
Первый воин короля Жан де Вральи явился лично, верхом, в сверкающих новых доспехах из вороненой стали, в которых он собирался выступать на турнире. На некоторых улицах ему рукоплескали.
Он легко соскочил с коня и обнял дю Корса. Потом принялся с напускным добродушием жать измазанные в масле руки. Впрочем, выглядело это достаточно искренне.