Грозовой фронт
Шрифт:
— Слушаю свое сердце, — отозвался Алекс. — Я — маг, колдун, тот, которого вы так боялись! Я — маг, и это часть меня и всегда было моей частью.
— Нет. Уже нет, капитан! — Эван качнул головой. Он ведь лично следил, как его Серые крепко держат Алекса и наносят магические знаки. Не такие, как у него самого. Настоящие. Они и впрямь действовали, Алекс знал это, но искал ответ в себе и что-то менялось.
— Слишком долго я отрицал, Талли, но теперь принял всей душой, — Алекс развел руки по сторонам и отошёл дальше, глядя только на Талиру. — Магия течёт в нас, это сила богов, создавшая нас, слышите? — Он усмехнулся. — Это ветер и это дыхание жизни... Можно уничтожать паруса, но уничтожить ветер не в ваших силах.
Талира смотрела на него с болью. Сожалеет о его безумии? О да, он сошёл с ума, утверждая, что всё ещё обладает силой, хотя это не так. Но что-то тревожило душу и будило внутри неспокойного зверя.
— Думаю, встреча не имеет больше смысла. Как видишь, что он по-прежнему не в себе! — обернулся Верховный к императрице. — Но теперь мы сможем это остановить, — он скомандовал гвардейцам впустить кого-то, а сам двинулся на Алекса.
Серые за стенами этой комнаты явно ждали не напрасно. И вооружённые отряды ивварцев, с такой тщательностью сопровождавшие их сюда. Эван именно так и планировал с самого начала. Доказать свою силу и его, Алекса, безумие. Закрепить своё влияние раз и навсегда. Теперь он получил, что хотел, и остальное только мешает...
Что он на самом деле может? Может ли что-то ещё?
Точно неостановимая волна ворвались в зал стражи и Служители. И в первую очередь привели Джейну, грубо и жёстко, ничего не зная о её слабости; ввели связанного Вария. Эван знал, куда бить.
Эван вообще слишком много знал о нём, словно в чём-то они были... похожи. Та же тяга к знаниям и желание разобраться. Та же настойчивость и попытки просчитать всё вокруг, стремление побеждать с помощью логики и холодного расчёта, никаких слабостей. Здесь Алекс ему уступил, впервые за долгие годы поверив голосу души. Сатта Инь. Печать сердца. И Джейна. То, что изменило его, но не ослабило, а дало силы принять себя.
Варий пытался сопротивлялся. Никто из собравшихся не знал, насколько он на самом деле велик. Не просто дархан, не просто маг... Проводник богов. А может быть, сам бог и есть? Протянувший руку тогда, когда было нужней всего. И сейчас...
Варий коснулся связанными ладонями сердца, а Алекс вдруг будто увидел солнце за спиной мастера и даже зажмурился от этого ослепительного света.
— Закат и рассвет — время в течение дня, когда мир особенно тонкий, — произнёс Варий. — ...Ярче ощущается связь с миром.
Должно быть, уже закат…
Каким-то невероятным усилием Джейна, которую держали двое гвардейцев, вырвалась на мгновение и добралась до Алекса, стиснув пальцы. И пока её пытались оттащить, он почувствовал их связь на каком-то особом, другом уровне. Смешение их энергий, её собственной и его, изменило всё, она не справлялась и это чувствовалось даже в оковах татуировок.
— Держать её, — скомандовал Эван, и пальцы Джейны грубо вырвали из его руки, но было поздно.
Алекс видел всё, он знал. Она никогда не видела своей магии, думала у неё нет особой силы, и только после лишения магия ощутила то, чего никогда не осознавала. Что всегда было с ней, как воздух, исчезло. Но вместо паники Джейна закрыла глаза и ушла внутрь себя.
Только сейчас он сам увидел это так ярко! Магия внутри, и только магические знаки не дают этому изливаться наружу. Но где на самом деле происходит мир? Не внутри ли действительности, внутри Духа, который сам с собой играет в виде людей?!
На миг Алекс отдался неслышному ветру целиком и вместе с потоком закрутился вдоль каменных стен. Не бред ли? Цепи, проверенные Верховным, держат крепко. Или только кажется?
Но ведь больше не было стен и не было границ.
Алекс сбросил с плеч серую накидку и та распростёрлась на дрожащем полу.
Прозвучали нараспева даори имена богов. Ойгон — тело. Кими — сердце. Метта — разум. Скадо — Дух. Будто они сами заговорили с ним, напомнили, что он — это тоже извечная часть бога. Что только пройдя по всем этапам осознания себя и своего тела, как части Духа, сердца — как части сердца Духа, разума — как части разума Духа, и добравшись до последней ступени Скадо, он сможет приблизиться к Творцу.
Алекс обернулся к Талире и Эвану.
— Это не изменить. Люди, чьи души дошли до этого света, больше никогда не вернуться во тьму, есть только путь вверх, дальше. Вы хотите удержать свет, заставить души молчать, но это тупик. И сейчас самое время его разрушить!
Не глядя, Алекс чувствовал, как рушатся оковы магических знаков на запястьях и чёрные линии цепей рассыпаются на части.
Лайдж неверяще уставился на него, Эван пытался подойти ближе, но Алекс наблюдал только за тем, как растёт в груди невероятная мощь тепла, как единение с миром наполняет неиссякаемой энергией. Как он мог столько лет противостоять этому?
Ветер стал злее и ухватил сопротивляющихся, отогнал Серых прочь, заставил пригнуться, закрыться от завертевшегося бешеного потока. Один из гвардейцев всё-таки кинулся вперёд, пытаясь достать Алекса, но тот отшвырнул его одной волей, даже не коснувшись. Бравый парнишка с криком ударился о стену и осел на пол, полилась изо рта кровь.
Вскрикнула Талира, заорал что-то Лайдж. Даже Варий пытался дойти до него. А Алекс ещё помнил, как раздирала боль тогда, когда он хотел уничтожить всех в зале суда, когда дал волю своей злости, но боялся, как огня, своей силы. Сейчас сумасшедшее веселье кружило внутри ураганом, а душу переполняло принятие и полнота.
Рванули к Алексу гвардейцы и Эван, но на всё это было плевать. Сила неслась внутри сокрушающим потоком, никаких границ, никаких оков! Мир снова замер на лезвии клинка, хотя вокруг происходила настоящая буря.
На кону всё! И Эван знал, что Алекс не позволит себе то, что может погубить жену и Учителя. Именно поэтому они здесь.
Эван, преодолев бьющий в лицо поток, дошел до него, скомандовал остальным расступиться, и Алекс пустил, позволил противнику встать перед собой. Цепкий сощуренный взгляд Служителя заскользил по лицу Алекса. Не выдержав, Эван ухватил его за плечи, и Алекс чувствовал, как он пытается воздействовать и подчинить, ведь не может тот, кто прошёл обряд и кого сковали кагарды, сохранять прежнюю силу.