Грозовые Земли
Шрифт:
— Конечно, я говорю чистую правду. Старейшины не слишком склонны хвататься за все новые идеи, однако Гассем говорит столь убедительно, что они волей-неволей задумываются над его речами.
— Так ты что, явилась сюда, чтобы поведать мне о том, как хорош Гассем? Об этом я достаточно слышал и от него самого. И еще я слышал, как он отзывался о тебе.
Развернувшись, Лерисса двинулась прочь, с трудом скрывая гнев, а Гейл ощутил горестное удовлетворение. Двигавшиеся поблизости молодые воины осыпали его насмешками за то, что Гейл вновь не смог проявить себя как пылкий любовник. На все эти глумливые выкрики молодой человек умело отшучивался, подумав про себя,
Тем же вечером он отыскал у костра Тейто Мола и пересказал ему все, что услышал о Гассеме.
— Сплетни расползаются столь же стремительно, как огонь по сухостою, — заметил старец. — Гассем утверждает, будто обрел власть над духами. Лично я могу поклясться теми годами, которые прожил как Говорящий с Духами, что в Гассеме таких способностей не больше, чем у камня, и многие другие согласны со мной. И все же глупцы склонны ему верить. — Погрузившись в тягостные раздумья, Тейто Мол не сводил взгляда с костра. — Переход на новые пастбища всегда дается людям нелегко, У них ломается весь уклад жизни, они становятся дергаными, впечатлительными, воспринимают чужеродные идеи, которые в другое время отвергли бы с презрением. Я попробую поговорить с ним об этом. Гассем превосходно умеет нащупывать у людей слабые места. Он знает, что и как сказать, чтобы направить их страхи и тайные стремления в том направлении, что нужно ему. Он способен задеть в человеке скрытую слабость, внутреннее зло и обернуть их к своей выгоде.
Гейл кивнул.
— Так я и думал. Несомненно, он куда опаснее, чем простой безумец, и у него есть какая-то цель. Но какая? И зачем бродить по болотам, если хочешь завоевать доверие и уважение племени?
— Боюсь, что ответ на этот вопрос мы получим куда раньше, чем хотелось бы, промолвил Тейто Мол. — И сомневаюсь, что этот ответ нам понравится.
Остаток пути до новых пастбищ прошел относительно спокойно, и младшие воины были бы рады, если бы путь никогда не закончился. Дни были насыщены радостными событиями. Они встречали новых людей, видели новые земли. Большинство из них бывали в этих местах только в раннем детстве.
По вечерам на берегу реки разбивали лагерь. Здесь юноши со смехом и любопытством наблюдали за летучими мышами-рыболовами, что появлялись над водой с наступлением сумерек. Маленькие зверьки парили на кожистых крыльях и время от времени ныряли, пытаясь ухватить рыбу длинной зубастой пастью.
В отличие от воинов, женщины стремились как можно скорее добраться до нового места, обустроиться в деревнях, заняться домашними хлопотами, У них было слишком много забот о детях и стариках, и потому бездумный восторг молодежи был им недоступен. Замечая чрезмерную, на их взгляд, радость юношей, женщины не стеснялись вслух выказывать недовольство.
Но рано или поздно всему приходит конец. Закончился и этот переход. На тридцать второй день после того, как шессины снялись с прежних насиженных мест, они, наконец, достигли южных пастбищ. Здесь всех кагг собрали в одно огромное стадо, и люди принялись обсуждать, как распределить места и где построить деревню.
Тем временем Гейл прогуливался по широкому лугу, где собрали кагг. Трава здесь была ростом по пояс, при каждом шаге из-под ног разлетались тучи насекомых. Страна гор осталась далеко на севере, ее вершины, поднимаясь от низких холмов к высоким пикам, были едва видны отсюда. Южные земли хорошо орошались, неподалеку тянулись низменные болотистые местности. Гейл знал, что эта равнина простирается к западу и востоку на много дней пути и заканчивается
Неожиданное появление Гассема прервало размышления Гейла. Они не виделись с тех пор, как покинули прежний лагерь, и Гейл сразу же понял, что хотел сказать своими загадочными словами Люо. Гассем выкрасил свой щит в черный цвет. Тому, кто привык к ярким орнаментам на щитах шессинов, сплошной черный цвет казался странным и даже пугающим. «Что это может означать? — недоумевал юноша. — И значит ли вообще что-нибудь? Может, это просто очередная уловка, чтобы помочь Гассему выделиться среди простых воинов? Что ж, если так, то он добился своего».
Удивительное дело, но Гейлу показалось, что за те пару недель, что они не виделись, Гассем еще больше повзрослел. Он был на полголовы выше большинства воинов, и даже Гейла, считавшего одним из самых рослых в племени. Бронзовая кожа Гассема приобрела от загара коричневый оттенок, на смуглом лице ярко сверкали синие глаза. Он больше не носил любимых украшений и не красил лицо — его внешность и без того была запоминающейся и внушительной. Гассем держался бесстрастно, самоуверенно и строго.
— Привет тебе, Гейл, — Голос Гассема тоже звучал не как обычно: низкий от природы, теперь он казался еще весомее, словно тот тщательно взвешивал каждое слово. Явно сказывалось участие Борлена.
— И тебе тоже, — нарочито невозмутимо отозвался Гейл. — Мне по душе новые земли, которые я вижу вокруг. Как ты думаешь, возникнут ли какие-нибудь трудности с обустройством на новом месте?
— Вероятно, да. — Гассем взмахнул копьем: — Там, на юге, плотная стена джунглей, где водятся дикие коты. Еще там обитают изгои — разбойники, изгнанные из племен землепашцев и пастухов. А вот там, — его копье указало на запад, — деревни асаса. Думаю, этот народ не сможет удержаться от того, чтобы не напасть на наши стада. Нет, жизнь здесь не будет мирной — пока мы не обустроимся как следует и не дадим соседям понять, что связываться с нами небезопасно.
— Может, это не так уж и плохо, — сказал Гейл. — Нам, младшим воинам, необходим боевой опыт, а старшие, по-моему, здорово разленились и только и делают, что хлещут хойль.
— Верно говоришь, — с достоинством кивнул Гассем. — Я думаю, что здесь мы сможем восстановить наш воинский дух. Ну ладно, мне пора выбирать место для лагеря Ночных Котов. Доброго дня тебе, Гейл!
Юноша в растерянности смотрел вслед удаляющемуся Гассема. Ни одним словом — или хотя бы жестом — тот не вы казал прежней враждебности или обычной презрительной снисходительности. Любой другой поверил бы в его искренность, но Гейл не мог забыть выражения злобного торжества, что он заметил на лице склонившегося над ним Гассема, когда его ранил длинношей. Гейл был уверен, что изменились лишь манеры Гассема, а сам он столь же опасен, как и прежде.
Новый день выдался хлопотливым, так как все занимались обустройством поселков. За деревом для строительства домов и сараев ходили к близлежащим холмам. Эту работу старались возложить на людей, нанятых в соседних деревнях. Воины шессинов терпеть не могли тяжелой физической работы, считая ее для себя унизительной. Единственное исключение было когда в походе им приходилось по очереди тащить тяжелые Шесты Духов, так как эту обязанность могли выполнять только шессины. Это тоже был тяжкий труд, но никто не считал, что он может уронить достоинство воина.