Грозовые Земли
Шрифт:
Но что же его разбудило? Что-то произошло с движением корабля. Он не обладал особыми знаниями о судах, но к этому кораблю уже привык. Почему изменились килевая и бортовая качка? Предполагалось, что на следующий день они войдут в порт Касина, но сейчас еще ночь. За дверью он расслышал осторожные шаги и чье-то бормотание. Кто-то произнес нечто похожее на «плавающую птицу», на южном диалекте. Принц припомнил, что так назывался один из иноземных кораблей. Почему-то он решил не окликать этих людей.
Анса подождал еще несколько минут, внимательно прислушиваясь, и различил шум потасовки и глухие удары, едва слышные из-за постоянного скрипа корабельных шпангоутов. Очень медленно он сел и начал выпрямлять ноги до тех пор, пока они не коснулись пола. Было больно, но принц понимал, что настоящая боль еще впереди. Он вытащил из-под койки меч, уперся острием в пол, ухватился ладонью за эфес и медленно, мучительно встал на ноги. Слишком низкий потолок не позволял полностью распрямиться, но он сильно сомневался, сможет ли вообще это сделать.
Боль омыла его, но он усилием воли заставил ее отступить. Было понятно: что-то происходит, и необходимо выяснить, что именно. Прихрамывая, добрался Анса до двери крошечной каюты и очень медленно открыл ее. Дверь скрипнула, но на судне скрипело все, поэтому звука никто не услышал.
Внутри каюты было настолько темно, что лунный свет, пролившийся в помещение, буквально ослепил Ансу. Если бы не зловещее отсутствие красок, видно было бы так же хорошо, как и днем.
Прямо перед ним находился корабельный штурвал, который вращался во все стороны. Никто не стоял у руля, только у его основания лежала какая-то бесформенная масса. Используя меч, как опору, Анса подобрался поближе и, не особенно удивившись, увидел рулевого. Тот лежал на спине, разинув рот, невидящие глаза закатились, так что видны были только мерцающие в лунном свете белки. Голова его лежала в черной луже. Горло рулевого было перерезано, и из него непрерывно струилась кровь.
Анса запретил себе торопиться. Требовалось сначала оценить ситуацию. В каком бы бедственном положении ни находился корабль, он явно не собирался немедленно затонуть или перевернуться. Ночь ясная, небо безоблачное. Слабый ветерок надувал паруса. На некотором отдалении Анса видел кормовые и носовые огни двух других кораблей.
Где вахтенные с палубы? Тут он увидел их: полдюжины тел, распростертых в судорожных позах. Понятно, что их настигла насильственная смерть. Он подумал, что должно быть еще семь или восемь часовых.
Возможно, их выбросили за борт. Анса вытянул шею, но не увидел впередсмотрящего на грот-мачте.
Вдруг он заметил на палубе слабый блеск. Хромая, подошел он к блестящему предмету и пошевелил его ногой. На отполированной палубе кучкой лежали цепи. Лунного света не хватало, чтобы понять, какого они цвета, но Анса и так знал: взошедшее солнце покажет, что они из золота. Он посмотрел на воду и увидел маленькую лодку, которую поднимали на один из двух других кораблей. Паруса у большего судна были спущены, и оно неуклонно двигалось в обратную сторону от флагманского корабля.
Двигаясь насколько возможно быстро, Анса доковылял до штурвала. Рядом с ним висел бронзовый колокол, которым отбивали часы и собирали вахтенных на смену.
Он ухватил шнур, свисающий с языка колокола, и начал неистово раскачивать его взад и вперед. Немедленно послышался грохот бегущих ног. Моряки не медлили, если приближалась опасность. За несколько мгновений палуба заполнилась иноземными матросами. Следом явился конвой невванцев, полусонных, протирающих глаза. Двое моряков схватились за штурвал, еще несколько человек начали карабкаться по вантам. Они слишком быстро говорили на южном диалекте, так что он их не понимал.
— Что? Кто бил в… — Это появился Саху, деревянная палуба гудела под его тяжелыми шагами. В отличие от других, он был одет только в длинную рубаху. В одной руке он держал обнаженный меч, в другой — кинжал. Он быстро оглядел палубу, мгновенно оценил ситуацию и начал рявкать, отдавая приказы. Моряки у штурвала что-то прокричали ему, он выкрикнул что-то в ответ. К удивлению Ансы, они оставили штурвал, хотя матросы на реях уже спустили все паруса, кроме одного, тянувшегося наискось от бизани к грот-мачте. Медленно корабль начал разворачиваться носом к ветру.
— Это я поднял тревогу, — сказал Анса.
Саху тяжело шагнул к нему.
— Объяснитесь.
В нескольких словах Анса рассказал, что произошло. С каждым словом лицо Саху становилось все более потрясенным. Он побледнел, несмотря на то, что лицо его было загоревшим и обветренным, и бледность эта была заметна даже при таком неясном освещении. Он наклонился и поднял цепи; похоже, что унижение и досада были искренними.
— Госс! — Он произнес это, как ругательство. — Это сделал он! Изменник! Все наше путешествие он сопротивлялся мне и пытался подорвать мой авторитет… — Он разразился потоком ругательств, которые ничего не значили для Ансы.
— Но как? — спросил принц.
Моряк заставил себя успокоиться.
— Он разлагал и подкупал моих людей. Половина сегодняшних вахтенных наверняка были подкуплены им.
— Зачем он это сделал?
— Ревность. Он считает, что его происхождение выше моего. Он рассчитывал, что этой экспедицией будет командовать он, а не я. Его семья соперничает с моей много поколений.
— Но какую выгоду он рассчитывал получить? — пытался понять Анса.
— Думаю, я понимаю его затаенные мысли. Еще на островах он пытался частным образом поговорить с этой женщиной, но я помешал ему. Она и ее король невероятно богаты, а с помощью своих воинов они обрели невиданное могущество, хотя они и дикари. Невванцы сказали, что мы виноваты в эпидемии, а ведь островитяне вообще не болели. Он считает, что сумеет очень продвинуться, если заключит с ними союз. Он думает, что пожнет всю славу от этой экспедиции и будет героем в глазах нашей королевы.
Саху указал на корабль далеко за кормой.
— Видите? Она на том судне, и направляются на север. «Плавающая Птица» принадлежит его брату, и команда там из их слуг. Я пытался предотвратить это, но у него большие связи при дворе. Он хорошо спланировал сегодняшнюю ночную вылазку.
— Вы будете его преследовать?
Саху медленно покачал головой.
— Это бессмысленно. Он все предусмотрел и перерезал трос нашего рулевого управления. Это самый простой способ вывести корабль из строя, а починка займет часы. Чтобы повернуть судно носом к ветру, нам пришлось убрать все паруса, кроме бизани. — Он горестно вздохнул. — Ее величество будет очень недовольна. Конечно, на суде я обвиню его в предательстве и потребую казни, но не исключено, что в тюрьму упекут именно меня.