Группа крови
Шрифт:
– Отвечай!..
Стараясь потянуть время, Виталий ответил, делано потупив взгляд:
– Вася Пупкин, старший лейтенант воздушно-десантных войск.
Достав из-за пазухи аккуратно отпечатанный список с ровными рядами фамилий, очкастый пробежал по нему быстрым взглядом и произнес:
– You are liar. Ти есть… много врать, – наконец вспомнил нужное слово иностранец, – здесь нет такой name… имя.
– Старлей ВДВ Пупкин…
– Это есть неправда…
В этот момент стоящий сзади человек сделал опрометчивое движение, переместившись
Воспользовавшись подарком судьбы, Виталий резким движением вцепился в кадык опростоволосившемуся противнику, закрываясь им, как щитом. Секунду спустя нога Громова, описав короткий резкий полукруг, врезалась в пах допрашивающему его мужчине. Сокрушительный удар в промежность заставил очкастого согнуться пополам под утробный хрип задыхающегося приятеля, и тут же он был прибит к земле повторным ударом той же ноги, угодившей сверху вниз в болевую точку основания черепной коробки.
Хрипя, боевик из последних сил пытался вывернуться из крепкого смертоносного сжатия и нажать на спусковой крючок пистолета, но цепкие пальцы тренированного спецназовца вплотную прижали к себе трепыхавшееся тело врага.
Вырвав из слабеющих рук противника пистолет, Виталий спустил курок, уперев ствол в плоский живот жертвы. Хлопок выстрела эхом разнесся меж скал, вспугнув круживших чаек.
Подобно акробату, Громов сделал переднее сальто по направлению к стоящему в кустах автоматчику, в полете разряжая обойму в его выделяющийся на зеленом фоне горной растительности черный комбинезон. Нелепо взмахнув руками и выронив ударившуюся о камни автоматическую винтовку, тот покатился по пологому склону, подвернув под себя ногу.
Едва Виталий приземлился на галечный грунт, отбрасывая пистолет и хватая вместо него «М-16», как из-за дальнего валуна раздался стрекочущий звук автоматной очереди. Пули, выпущенные из смертоносного оружия, вздыбили пляжную пыль и мелкие камушки в каких-нибудь десяти сантиметрах от распластавшегося тела лейтенанта.
Подобно скрученной пружине, спецназовец, сгруппировавшись, бросился за сомнительное укрытие из молодого кустарника, но тут же он изменил направление – пятнистой тенью мощная фигура Громова промелькнула в воздухе и покатилась к воде.
Сидящий за валуном стрелок, обманутый неожиданным маневром, намеревался обстрелять кустарник и поменял диспозицию. Это оказалось его роковой ошибкой. Пули отбросили его к скале.
Тяжело дыша и озираясь по сторонам, Виталий поднялся на негнущихся ногах. Разгоряченная кровь неистово стучала в висках, отдаваясь набатным боем в барабанные перепонки.
Вдруг взгляд спецназовца остановился на скрюченной фигуре очкастого недруга. Короткая очередь заставила его содрогнуться.
Опустив дымящийся ствол, лейтенант устало растянулся на каменистом галечном пляже, порванным рукавом перепачканного камуфляжа стирая с потного лица налипшую пыль, грязь и кровь.
Переведя дух, Виталий решил прибегнуть к небольшой хитрости: подойдя к одному из неподвижных бойцов, более-менее сходному по комплекции с высоким спецназовцем, Громов ловко сорвал с того одежду.
Переодевшись во вражескую форму, лейтенант прихватил несколько боекомплектов и, напялив на глаза чудом уцелевшие в драке очки, двинулся вверх по пологому склону.
Минут через тридцать утомительного восхождения Громов наткнулся на четверых сидящих у дороги автоматчиков точно в такой же форме, в которой щеголял сам.
Первым его желанием было упасть в невысокую траву, однако было поздно – один из противников заметил лейтенанта и приветливо замахал рукой, очевидно, приняв спецназовца за одного из своих сослуживцев.
Приближаясь к развалившейся на земле группе, Виталий громко и приветливо выкрикнул:
– Good morning!
Прозвучавшая в ответ ироничная фраза заставила Громова невольно поежиться.
– Перед спецназовцами будешь демонстрировать знание английского, а здесь нечего ломать комедию, – с рязанским акцентом ответил один из сидящих.
Молниеносная догадка промелькнула в голове Виталия.
– Задолбали эти учения, скоро и родной язык забуду, – улыбнулся он.
– Это точно, – подхватил один из них и тут же получил сокрушительный удар прикладом автоматической винтовки в ключицу.
Истошный вой, огласивший окрестности, заставил остальных встрепенуться.
Не давая им опомниться, Громов обрушил молниеносный шквал сокрушительных ударов на ничего не подозревающих бойцов. Лейтенант продолжал неистово крушить «вражескую контрразведку». Пользуясь заварухой, четвертый проворно вскочил на ноги и побежал. В считаные секунды настигнув удирающего со всех ног «боевика», Виталий в высоком прыжке ударил того в коротко стриженный затылок плоской подошвой тяжеленного сапога.
Не удержав равновесия, поверженный покатился по пыльной дорожке. Широко расставленные руки и сверкающие в воздухе пятки замельтешили перед разгневанным взглядом спецназовца.
Наведя на четверых обескураженных «врагов» ствол, Громов угрожающе произнес:
– Кто дернется – получит пулю между бровей. Понятно объясняю?
Получивший удар в ключицу, потирая ушибленное место, ободрил товарищей:
– Да у него пули пластиковые…
– Проверить это мы можем прямо сейчас, – перебил говорящего Виталий.
Желающих совершить подвиг не оказалось, и лейтенант продолжил:
– Я раскусил ваши штучки, когда заметил проступившую вместо крови краску и поменял боезапас на более подходящий, – отчаянно блефовал он, – четверых ваших «дружков-американцев», напавших на меня у подножия скалы, пришлось добивать вот этим ножом.
В руках Громова появилось и угрожающе сверкнуло стальное лезвие.
Сбитые с толку ложью, парни нелепо уставились на жуткого собеседника. От былой бравады и непосредственности не осталось и следа.