Грустная дама червей
Шрифт:
Карина поднялась с кресла, молча отстранила ее, сама вынула одеяла, подушки, постелила простыню. Леля стояла рядом и виновато шмыгала носом.
— Нельзя быть такой несдержанной, — укорила ее Карина. — Ты как вулкан, вокруг тебя земля дрожит.
— Знаю, — Леля горестно вздохнула, — но ничего не могу с собой поделать.
Назавтра утром Карина видела, как она изо всех сил пытается владеть собой, улыбается деревянной улыбкой, старается нарочито не глядеть на телефонный аппарат, то и дело
Часа в три пополудни Леля вдруг решительно начала одеваться. Натянула сапоги, шапочку, достала с вешалки пальто.
— Ты куда?
— Пойду пройдусь. Куплю йогурт.
— У нас же есть.
— Банановый. А я хочу клубничный.
— Погоди, сходим вместе.
— Да не надо. Я быстро, туда и обратно.
— Ну как знаешь. — Карине на самом деле не хотелось выходить на улицу.
Она только недавно вымыла голову, и волосы еще не совсем просохли.
Леля взяла с комода сумку, тщательно накрасила губы и ушла.
Едва за ней захлопнулась дверь, зазвонил телефон.
«Межгород», — поняла Карина. Звонок был длинный и заливистый, явно не московский.
Она заметалась по прихожей, выскочила на лестницу, но Леля уже успела спуститься вниз.
Карина вернулась в квартиру и схватила трубку:
— Да, слушаю!
— Леля? — Голос Олега был таким близким и отчетливым, будто он находился в соседней комнате.
— Нет, это не Леля. — Карина почувствовала, как к щекам мгновенно приливает жар.
— Карин, ты? Лелька где, далеко?
— Ее нет, она вышла погулять. Как ты?
— Нормально. А ты?
— Я тоже.
Олег секунду помолчал. Потом произнес обыденным, ровным тоном:
— Ты передай ей, что я звонил, у нас все в порядке, скоро вернемся домой.
— Хорошо, я передам. — Она старалась говорить точь-в-точь как он, так же отстраненно и сдержанно, а внутри у нее все надрывалось от нестерпимой, жгучей боли.
— Ладно. Я еще завтра позвоню. Ты за Лелькой следи, пожалуйста. Договорились?
— Да.
Ей показалось, он уже вешает трубку — в ухо ударила какая-то мертвая пустота. Она зажмурилась и отчаянно, сдавленно позвала:
— Олег!
— Что?
— Ничего. — Карина вытерла ладонью слезинку, выползшую на щеку. — Просто хотела узнать, ты еще тут?
— Да. Но мне пора. Мы поговорим обо всем, когда я вернусь в Москву. Обязательно. Ты слышишь?
— Хорошо.
— Ну все тогда. Пока.
— Пока. — Она медленно опустила вниз руку, в которой была зажата телефонная трубка.
Потом так же медленно нажала на рычаг. Послышались частые, беспокойные гудки.
Все. Ждать больше нельзя. Надо звонить Верке. Карина, не кладя трубку, набрала номер.
— Але, — сказал детский голос на том конце провода.
—
Через минуту подошла Верка.
— Это я, — проговорила Карина, — хочу навестить тебя. Как насчет завтра?
— Отлично, — весело произнесла Верка, — давай к обеду.
— Даже раньше. К двенадцати.
— О’кей. Ты не передумаешь?
— Ни за что.
Они простились.
Когда через полчаса вернулась Леля, Карина сосредоточенно чистила картошку на кухне.
— Привет, — Леля поставила на стол белую пластиковую бутылочку с цветной наклейкой. — Вот такой я хотела, — она помялась немного, потом спросила деланно безразличным тоном: — Никто не звонил?
— Звонил. Олег. Просил передать, что у него все в порядке. — Карина упорно смотрела на свешивающуюся в раковину спираль картофельной кожуры.
— Вот черт, — Леля с досадой стукнула кулаком по столу, — так и знала. Не нужно было уходить.
— Брось. Он завтра позвонит. Не сидеть же тебе у телефона как привязанной. — Карина с удивлением слушала свой ровный, совершенно бесстрастный голос. — Кстати, — она бросила очередную картофелину в миску с водой, — завтра я должна уйти.
— Куда? — встревоженно произнесла Леля и тут же, опомнившись, закивала: — Конечно, иди. Только скажи, тебя… долго не будет?
— Несколько часов. Мне нужно съездить к подруге. Это довольно далеко отсюда.
— Поезжай. — Леля вздохнула и принялась отвинчивать крышечку с бутылки.
50
Карина не переставала изумляться самой себе. Никаких больше сомнений и терзаний — весь остаток дня и ночь она провела абсолютно спокойно, не колеблясь, твердо зная, что утром поступит так, как решила.
Назавтра ровно в полдень она уже подходила к Веркиному дому на Чистых прудах.
Мелодично пропел звонок, за дверью послышались скорые, веселые шаги.
— Ну наконец-то! — Верка схватила Карину за плечи, втащила в огромную, просторную прихожую. — Давай, давай заходи.
Живот у нее был куда меньше Лелиного, почти незаметный под свободным шелковым халатиком. А вот выглядела Верка значительно хуже — на лице желтоватые пятна, под глазами густая синева, теки ввалились.
Однако, несмотря на это, взгляд ее сиял. Она в два счета подхватила Каринино пальто, закинула его в здоровенный зеркальный шкаф-купе.
— Ой, подруга дорогая, знаешь ли, до последней минуты не верила, что ты сподобишься, придешь.
— Пришла же. — Карина неловко улыбнулась, опасаясь поскользнуться на блестящем, как каток, паркете.