Грустная история Васи Собакина
Шрифт:
— Так вот, — продолжил свою мысль Славка, — помню, в детстве я долго клянчил, чтобы предки подарили на день рождения, но они все отнекивались — денег, мол, нет. И покупали всякую ерунду — пластмассовые машинки, солдатиков, мячики. А мне все это на фиг не нужно было — хотел только железную дорогу. Но так и не получил… Потом она исчезла из продажи и долго ее не было, а вот недавно зашел с Аллочкой в торговый центр (ей какие-то шмотки понадобились) и вижу — вот она, в отделе игрушек. Точь-в-точь такая, как была в моем детстве, даже лучше — теперь можно ее к сети подключать и через пульт управлять. И поездов больше стало… Хотел купить, да жаба задушила — дорого очень. А вот если родится пацан, то обязательно попрошу Аллочку, чтобы подарила ему на день рождения. И сам буду с ним играть…
Славка мечтательно закрыл глаза — видимо, представил себе картину маслом: вот сидит он с сыном на полу, собирает желанную железную дорогу, а потом запускает поезда… Все-таки правильно кто-то сказал: дети — это наши нереализованные мечты. Мы хотим дать им то, что не получили от своих родителей…
…Застолье плавно катилось по накатанным рельсам (мы уже перешли ко второй бутылке), когда в дверь кто-то настойчиво и продолжительно стал зазвонить.
— Сегодня что, приемный день? — недовольно пробормотал я и пошел в прихожую. Распахнул дверь и замер на месте: на пороге стоял собственной персоной мой старый знакомый — Петр Федорович. Правда, на сей раз без своего верного помощника Миши.
— Опять ты? — удивился нежданный гость. — Что же ты, гад, мне проходу не даешь! Куда ни приду — всюду твою поганую рожу вижу!
— Вообще-то, это ты сам ко мне пришел, — парировал я, — я тебя в гости не звал и видеть твою мерзкую харю у себя дома тоже не имею ни малейшего желания.
— Хамишь? — взревел Петр Федорович, и ладони его начали сжиматься в здоровенные кулаки.
— Бобик, — позвал я, — а ну-ка, дорогой, пойди сюда, разберись.
Пес не спеша вышел в прихожую, увидел Петра Федоровича и на всякий случай зарычал, оскалив внушительного вида желтые клыки. Тот слегка попятился, отступил в коридор и опасливо покосился на собаку. Но не ушел.
— Что за шум, а драки нет? — раздался голос за моей спиной, и в прихожей материазовался Славка. — О, гляньте, Петька! А ты здесь как оказался?
— Славка? — удивленно поднял брови Петр Федорович. — Сто лет тебя не видел! Я вот по делу зашел, — гость кивнул на меня, — не думал, что тебя здесь застану…
— Раз по делу, то проходи, — пригласил Славка, — мы как раз водку пьянствуем, присоединяйся, третьим будешь.
— Нет, — замялся Петр Федорович, — я, наверное, попозже зайду…
— И не думай, я тебя так просто не отпущу, — Славка обнял Петра Федоровича за плечи и втолкнул в прихожую, — давай, раздевайся. Посидим, поболтаем, школьные годы вспомним…
Однако Петр Федорович не спешил снял пальто и мрачно смотрел на меня.
— Знакомься, это мой лучший друг, Василий Собакин, — представил меня Славка.
— Петр Федоро… Петр, — представился гость и протянул руку.
— Вася, — пожал я ее.
— Ну, вот и прекрасно, — обрадовался Славка, — а теперь все на кухню!
Я загнал все еще порыкивающего Бобика в комнату и потихоньку спросил у Славки:
— Ты откуда его знаешь?
— В школе вместе учились, кореша были, не разлей вода. Пока Петьку после восьмого класса в ПТУ не выперли. Отличный был парень, настоящий друг, хотя и тормозил немного.
— Слушай, тут такое дело… — я вкратце пересказал Славке историю наших сложных отношений с Петром Федоровичем.
— Да, брат, наломал ты дров, — усмехнулся друг, — ну, ничего, не тушуйся, я вас помирю.
Следующий час прошел за распитием водки и воспоминаниями. Оказалось, что Петр, выпертый в ПТУ (куда раньше выгоняли ребят, не слишком хорошо справлявшихся со школьной программой или просто всяких балбесов и хулиганов), быстро нашел свое место в жизни.
После учебы в «путяге» и службы в армии он устроился грузчиком в магазин и зажил припеваючи. Кто не в курсе, поясню: во времена тотального советского дефицита любое лицо, причастное к торговле, находилось в весьма выгодном положении — за счет возможности пускать хорошие вещи и продукты «налево». С солидной переплатой, разумеется. Правда, это называлось «спекуляция» и жестко каралось законом (можно было угодить в тюрьму или даже получить «вышку»), но без такого «навара» не мог прожить ни один настоящий торгаш. Зато теперь подобное гордо именуется бизнесом и всячески поощряется властями…
Петя, несмотря на молодость, быстро освоился в торговле и хорошо выучил правила игры — меняем польские джинсы на финский сервелат или импортный радиоприемник. И начал помогать директору «толкать» остродефицитные товары. Тот, понятно, не хотел светиться сам — до смерти боялся пресловутого ОБХСС, вот и подставлял по сути мальчишку. Что делать — какие времена, такие и нравы…
Однако Петру везло — его не почему-то трогали (хотя директора в конце концов посадили), и дело пошло так хорошо, что через несколько лет он смог накопить приличную сумму. При этом не пил, почти не курил, бабами особо не интересовался, а все деньги складывал на книжку — мечтал пустить на настоящее дело.
И такая возможность ему вскоре представилась. В стране начался бардак, именуемый перестройкой, товаров и еды совсем не стало, зато разрешили кооперативы. Петя не растерялся — вложил все средства в производство остромодных маечек и штанишек. Бизнес пошел — через несколько месяцев он открыл свой собственный ларек, стал толкать изголодавшемуся по шмоткам народу барахлишко, привозимое «челноками» из Турции и Китая. Затем у него появилась еще одна торговая точка, потом еще две… Через несколько лет у него была уже целая сеть магазинов, и Петр превратился в типичного российского бизнесмена средней руки. Он не жадничал, исправно платил кому надо — и милиции, и «крыше», но оставалось и ему — и для собственных нужд, и развития бизнеса.
Вскоре рамки розничной торговли стали ему тесны, и он, продав по хорошей цене все свои точки, занялся оптом. Начал поставлять на рынки куриные окорочка, мясо, рыбу, даже тропические фрукты, пока наконец не нашел свое истинное призвание — зерно и муку. Благодаря кое-каким связям и старым знакомствам по торговому делу наладил контакты с нужными людьми в южных российских регионах, подмазал местных чиновников и стал скупать хлеб по льготным ценам. Теперь Петр Федорович считается одним из крупнейших бизнесменов в своей отрасли.