Грядет царь террора
Шрифт:
Как задумал Краснов, так и сделал. Целый день он вертелся под носом у Салова, спрашивая как бы невпопад то о его совместных рыбалках с Брыксиным в далекие детские годы, то о его планах по улучшению породы мясного скотоводства, то о новой службе охраны, которую организовал Салов после того, как уволил Брыксина и его людей.
На последний вопрос Салов прореагировал почему-то особенно болезненно.
— Я хорошо знаю тех людей, кого нанимаю в охрану! — неожиданно сорвавшись, прокричал он, но тут же взяв себя в руки, гораздо спокойнее добавил: — Больше случая, подобного с Брыксиным, я не
— А на самом деле кто у вас сейчас курирует охрану? — задал наугад вопрос Краснов, глядя в упор на Салова.
— Один очень серьезный человек… — поеживаясь, как от холода, ответил Василий Степанович.
— С ним можно познакомиться? — начал уже давить Краснов, предчувствуя, что за нерешительными ответами президента фирмы что-то кроется.
— Не сейчас… Он в отъезде… В отпуске! Да, господин Нгомо в отпуске! — неуверенно запинаясь, произнес Салов.
— Странно это! Вы не находите? Человека только что оформили на новое место работы, а он уже запросился в отпуск. Согласитесь, Василий Степанович, что так не бывает. Для такого отпуска нужны обстоятельства чрезвычайного свойства.
— У каждого человека есть конституционное право на оплаченный отпуск!.. — выкрикнул Салов.
Краснов почувствовал, как напрягся его собеседник. Салов просто готов был выпрыгнуть из своего шикарного костюма, купленного во Франции в магазине эксклюзивной моды, и не менее шикарных ботинок, приобретенных в Италии, и голышом удариться в бега, только бы скрыться от пристального взгляда опера и его провокационных вопросов.
— Я не знаю, где находится Нгомо… — после продолжительного молчания с трудом выдавил из себя Салов. — Не знаю! Он… Он куда-то исчез, испарился, аннигилировал… На телефонные звонки почему-то не откликается. Я даже самолично ездил в его офис на Плющихе, но там все опечатано властями…
— Постойте! Вы говорите об офисе религиозной общины «Дети Шивы» и ее руководителе? — спросил Вадим Николаевич, стараясь скрыть свое удивление.
— Да… — тяжело вздохнув, проговорил президент «Терека». — Он мне помог изобличить негодяя Брыксина.
— Значит, это по его совету вы сообщили о Брыксине нам?
— Конечно! Он взял на себя все заботы по организации охраны. Но, начиная с этого воскресенья, исчезли и он сам, и его люди…
Краснову показалось, что Салову стало полегче, когда он высказался о том, что его очень тревожило. Он даже несколько расслабился, ослабил узел на галстуке, который также стоил недешево. И все же Салов что-то опять недоговаривал, что-то такое, что мучило его гораздо больше, чем мысль о непонятном исчезновении сектантов.
Краснов не стал задавать ему вопросов типа «Как же вы могли связаться с какими-то неизвестными сектантами?» Он вообще ни о чем больше не спрашивал Салова, а просто сидел и ждал, когда его собеседник не выдержит молчания и сам расскажет все без утайки, что накопилось у него на сердце. И дождался.
— Я не знаю даже, как об этом сказать… — расстегивая пуговицы на пиджаке, произнес Василий Степанович.
Краснов ждал, напряженно следя за тем, как была расстегнута сначала одна, а затем и другая пуговица на пиджаке.
— Сектанты завлекли в свою секту моего сына Сергея… — сказав это, Салов снял пиджак,
— Где же теперь искать этого Нгомо? — подумал вслух Краснов. — Где?
— Я не знаю, — помотал головой Салов. — Если б я только знал!..
— Значит, вы по заказу Нгомо проводили исследования в области вирусологии?
— Да…
Больше Краснов не стал обременять своим присутствием президента фирмы «Терек». Это уже не имело смысла. Все, что хотел, майор узнал, и теперь ему нужно было обдумать информацию, собранную воедино. А для этой цели больше всего подходила его одинокая холостяцкая квартирка, где в последние дни он бывал довольно редко из-за служебной загруженности.
Оказавшись в подъезде своего дома, Краснов, прежде чем подняться на пятый этаж, автоматически проверил почтовый ящик и обнаружил там кроме листовок с различной рекламой небольшой бумажный обрывок, на котором коряво было написано: «На ваше имя получена телеграмма из Шатоя. Просим получить лично на почте».
«Шатой, Шатой… — забилось в голове майора незнакомое название. — Это где же такой? Что-то не припомню… Во всяком случае, родственников или знакомых у меня там нет. Какая-то ошибка…»
Все же на почту он позвонил, предварительно перекусив тем, что обнаружил в почти пустом холодильнике. А попался там ему кусок сыра «Пошехонский», который до того засох, что его, прежде чем съесть, пришлось потереть на терке и разогреть в сковороде вместе с отваренной вермишелью. Получилось довольно вкусно.
— Это почта? — спросил майор, дожевывая свой ужин. — Моя фамилия Краснов. Там у вас должна быть телеграмма на мое имя. Есть? Можно ее зачитать?.. Как-как? Помедленнее, пожалуйста, я записываю. «Привет запятая Вадим восклицательный знак. Миазматики были в чем-то правы точка». Что, и все? Хорошо. Большое спасибо. Да, минутку! Откуда телеграмма? Из Шатоя? А это, простите, где? В Чечне… Извините!
«Ничего не понимаю, — подумал Краснов. — Чем дальше, тем смешнее. Мне уже из Чечни телеграммы шлют… Надо же этому случиться!»
Он внимательно перечитал текст. «Миазматики»… Это слово он когда-то слышал. «Миазматиками» называли в восемнадцатом веке врачей, которые считали, что чума передается с потоками воздуха. Об этом же, кажется, говорил и доктор, когда они виделись в последний раз. Да, он определенно говорил эти самые слова. Черт побери! Да ведь это же сигнал от Знаменского! Как он сразу не догадался? Краснов кинулся к книжному шкафу и начал отыскивать атлас СССР, завалявшийся среди книг с давних времен. Отыскать его оказалось делом нелегким.