Грядущая буря
Шрифт:
Саманта и Нимиц тихо запричитали, а Хонор резко вдохнула.
— Я не знала, что кто-либо из них выжил, — сказала она, тихим голосом, когда Ариф приостановилась. — Я думала весь клан был убит.
— Насколько Певица Скорби знает, она не просто выжившая певица Черной Скалы, — сказала Ариф несколько секунд спустя. — Она единственная выжившая, точка. И единственная причина, что она жива, та, что она посещала клан Танцующих в Лунном Свете. Один из ее братьев по помету женился на Танцующей в Лунном Свете, а их центральная территория была достаточно далеко, чтобы быть вне области взрыва и огненной бури. — Лингвист медленно покачала головой. — Танцующие в Лунном Свете были достаточно близко, чтобы их певицы памяти почувствовали, что Черная Скала умирает… и она
Хонор почувствовала, как ее рука сжимает ее губы, почувствовала, как руки Хэмиша обхватили ее, почувствовала, как Нимиц давит на заднюю часть ее шеи, и все о чем она могла думать, был ужас телепатии — певица памяти — на самом деле переживает смерть каждого, кого она когда-либо знала и любила.
— Я не знаю, как они удержали ее от самоубийства, — голос Ариф был мягче, чем был у Хонор. — Я… имею представление, что это было нелегко.
Ее глаза встретились с Хонор с дисплея, и Хонор кивнула. Древесные коты которых приняли, практически никогда не переживали смерти своих человеческих партнеров. До пролонга это было огромной трагедией связи для древесных котов нормально живших более двух сотен стандартных лет, а смерти их людей лишали их всех этих дополнительных лет. Хонор могла думать только о двух котах за ее собственное время жизни, которые бы пережили смерти своих людей: спутник принца-консорта Джастина Монро и сама Саманта. На что это должно быть похоже, когда каждая отдельная особь в клане Певицы Скорби была разорвана вдали от нее в одно жестокое мгновение…
— Это должно быть ужасно для всех кланов в округе, — продолжила Ариф резко — а Танцующие в Лунном Свете были ближе всех. ЛСС говорит, что они потеряли более десятка котов, после удара, а другие не выглядят хорошо. Что заставило меня задаться вопросом, почему во имя Бога две старшие певицы памяти клана тащились долой, чтобы навестить меня в такое время как это.
Повисла тишина. Затем, наконец, Хонор откашлялась.
— Почему… — Она остановилась, ее сопрано было хриплым, и откашлялась снова. — Почему они пришли, Аделина?
— Я знаю, Нимиц и Саманта были вне мира, когда это случилось, — сказала Ариф немного уклончиво — но от того, что Тень Песни и другие говорят, каждый кот, который не был вне мира, чувствовал это. Более отдаленные кланы чувствовали это не так сильно, слава Богу, но даже наша команда здесь в Грин Боттом получила обухом по голове. Поверьте мне, это было… плохо. Действительно плохо.
— Я не знаю, понимают ли они точно, как это произошло, даже сейчас, но они знают, что это результат человеческой атаки. Лично я не стала бы обвинять их, за поворот спиной ко всем людям, но это не тот путь по которому работают головы древесных котов. Видимо они прошлись по вашему с Нимицем опыту, и особенно, что случилось с лейтенантом Меарсом, за некоторое время до того. И, по словам Тени Песни, они услышали, по крайней мере, часть выпусков о президенте Причарт и докторе Симойнсе, а некоторые из рейнджеров ЛСС просматривали новостные каналы во время медицинского посещения Танцующих в Лунном Свете. Они выяснили, что Нимиц и Саманта на самом деле встречались с Симойнсом и кланы хотят вернуть их домой, чтобы певицы памяти получили их непосредственные знания с его мыслесветом, но я думаю это просто формальность. Они полагают, что если он врет, или если он сумасшедший, Нимиц бы уже сказал вам. Если на то пошло, они знают, что вы можете ощущать эмоции. Таким образом, существует не очень много вопросов в их умах, что Симойнс говорит правду… или, что Меза стоит за всем, что произошло.
— Я рада, что они не винят нас за это, хотя Бог знает, я иногда делаю, — сказала Хонор мрачно. — Я, однако, до сих пор не понимаю, почему они хотели прийти увидеть Вас лично. Если на то пошло, я не представляю, как Тень Песни получала слово на всем пути от Яркой Воды, как они это проделали! Ничего что я видела раньше, не предполагает, что они способны до достижения половины пути вокруг планеты.
— Я вполне уверена, что они передавали от клана к клану, — сказала Ариф. — А причина, почему они хотели
— «Предложение»? — глаза Хонор сузились. — Какого рода «предложение»?
— Она хочет рассказать вам лично, — ответила Ариф, и стройная, пятнистая коричнево-белая фигура прыгнула к ней на колени и в поле зрения ее кома. Древесная кошка села на свои задние конечности, смотря в ком, ее глаза и язык тела были мрачными. Она выглядела такой маленькой, такой хрупкой, думала Хонор, чувствуя слезы на задней стороне ее собственных глаз.
— Певица Скорби? — спросила она тихо, и древесная кошка кивнула.
Хонор хотела протянуть руку и обнять ту далекую кошку. Разделить с ней глубину ее собственного горя за то, что случилось с кланом Певицы Скорби. Ее чувство вины, что люди — любые люди — могли вызвать такое зверство. Но она не могла, и поэтому она просто склонила голову в небольшом полупоклоне признательности.
Певица Скорби склонила свою собственную голову в ответ. Затем ее руки поднялись, и она стала с плавной грацией показывать жесты, которые так или иначе передавали бездонное море печали.
«Я знаю тебя, Танцующая на Облаках» — сказали эти изящные пальцы. — «Я попробовала твой мыслесвет из песни Смеющегося-Ярко. А со Дня Скорби, Ветер Памяти и Эхо Времени также пели песни всех тех, кто был до тебя. Я попробовала их всех, даже самой Погибели Клыкастой Смерти. Я знаю твой клан».
Ее руки подчеркнули глагол, и когда Хонор посмотрела в эти бездонные зеленые глаза, она поняла, что Певица Скорби имеет в виду. Что для древесных котов мыслесвет всех, кто умер раньше, был все еще доступен, все еще там, пока цепь певиц была неразрывна. В самом буквальном смысле, Певица Скорби действительно встречала Стефанию Харрингтон, собственного предка Хонор, самого первого человека когда-либо принятого древесным котом, и Хонор почувствовала странную, могучую зависть.
— Я хочу разделить эти воспоминания с тобой, — услышала она, как говорит сама. — Я всегда хотела узнать ее.
«Ты бы понравилась ей» — показала Певица Скорби — «На самом деле, я думаю, она была похожа на тебя во многом. А за все годы, пока она и Лазающий-Быстро были связаны, Клан Погибели Клыкастой Смерти был другом и защитником Народа. Мы знаем, что ваш клан сделал для нас. Мы знаем, что ты сделала для нас. А теперь, пришло время нам защитить тебя».
На мгновение, Хонор была уверена, что она должно быть неправильно прочитала те плавные пальцы. Защитить ее? Защитить ее, когда люди уничтожили весь клан Певицы Скорби?
— Нимиц уже защищал меня много раз, — сказала она. — И я сделаю все возможное, чтобы защитить его. Это то, что вы делаете, когда вы любите кого-то.
«Я знаю это» — ответила Певица Скорби, и ее хвост быстро двигался, как будто в печальном смехе. — «Я не могла попробовать песни памяти Яркой Воды, не пробуя твою любовь к Смеющемуся-Ярко и его любовь к тебе, Танцующая на Облаках. Но это не то, что я имела в виду».
— Тогда, прости меня, но что ты имеешь в виду?
«Злодеям, которые уничтожили мой клан, которые уничтожили столь многих из Клана Погибили Клыкастой Смерти, которые принесли такое горе Народу и нашим двуногим, не должно быть позволено делать еще большее зло.» — Теперь пальцы Певицы Скорби двигались с плоским, каким-то страшным акцентом. — «Мы знаем — я знаю из твоего мыслесвета — что ты готова умереть, чтобы предотвратить это. Что твои друзья среди двуногих, даже те, кого мы никогда не встречали или пробовали, сделают то же самое. Что вы остановите это зло, любой ценой, однако это может быть долго. И мы знаем из рассказов, которые мы слышали по «головидео»» — она показывала, очевидно незнакомый термин, осторожно — «что злодеи, которые убили мой клан, пытались, так же, убить тебя. Что они вынуждают того кого ты любишь нападать на тебя против его воли. Я пробовала это, также, в песнях памяти Яркой Воды. И вполне вероятно, что если они пытались однажды, они будут пытаться снова. И снова. Не только, чтобы убить тебя, но и Стальную Душу или других ваших великих старейшин.»