Грязь. Motley crue. Признание наиболее печально известной мировой рок-группы
Шрифт:
Я растянулся на своей койке, по шею укрылся ветхим одеялом и уснул. В 1:15 ночи меня разбудил голос из громкоговорителя: "Ли, с вещами на выход!"
ЧАСТЬ 12. "ГОЛЛИВУДСКАЯ РАЗВЯЗКА"
Глава 1. Сильвия Рон
«В которой могущественная властительница звукозаписывающей компании «Электра» и производственной корпорации допрашивается на предмет её наименее любимых сотрудников»
— Так что вы ответите на первое их утверждение, что вас интересовало продвижение на лейбле только исполнителей ар-энд-би (R&B),
— СИЛЬВИЯ РОН: Имя компании «Электра Рекордс» говорит само за себя, когда речь заходит о продвижении и поддержке рок-исполнителей из нашего списка: «Metallica», «AC/DC», «Motley Crue». «Motley Crue» были главным приоритетом для «Электры» в 1997-ом. Мы провели гигантскую работу по их выдвижению на передний край индустрии. Но рынок рок-музыки, особенно для групп-ветеранов, переживает сейчас значительные изменения. Альбом не оправдал ожиданий, и их разочарование понятно. Но это произошло не из-за отсутствия усилий со стороны компании.
— Какие усилия были предприняты?
— В январе лейбл потратил существенную сумму на то, чтобы устроить выступление группы на церемонии вручения наград «American Music Awards», после которой мы организовали целенаправленную кампанию. Мы предприняли массированный промоушн в Интернете. В марте мы поддержали и оплатили выступление на рок-радиостанции в Тампе. Я могу продолжать и продолжать, рассказывая о различных мероприятиях по продвижению, которые мы провели.
— Что вы думаете об инциденте с охранником в Южной Каролине и о том факте, что они обозвали вас "пи**ой" со сцены?
— Подобные высказывания не заслуживают никаких комментариев. По меньшей мере, это неразумно.
— Повлияет ли это на то, чтобы иметь дело с группой в будущем?
— Это не меняет моего отношения к группе. Я очень профессиональный человек.
— Их контракт с «Электрой» истекает после выпуска двух альбомов. Вы его возобновите?
— Сейчас мне очень трудно что-либо сказать по этому поводу.
Глава 2
«Отрывки газетных публикаций, повествующие о последнем сражении наших героев, которое переместилось со сцены в суд, а в настоящее время в зал корпоративных заседаний»
Через пару недель я планировал засесть в студию и связался с [Сильвией Рон], но она не даст мне моих денег. Я не понимаю. Она трахает фанатов, трахает себя и трахает меня. У меня четверо детей, жена. Я должен выплачивать кредиты за дом, за машину. У меня есть жизнь. Я, чёрт подери, заслужил право иметь один из самых крупных контрактов в рок-н-ролле. Я не хочу, чтобы меня трахала некая тётка, у которой какие-то свои взгляды и свои приоритеты. Она что, расист? Она мужененавистница? В чём её проблема? Мы не можем понять этого, потому что у неё на нас «не стоял» с самого первого дня. Ладно, знаешь что, мать твою? У тебя контракт, и если ты хочешь пойти против этой группы, то берегись. Я сделаю твою жизнь несчастной.
— Никки Сикс, цитата из интервью журналу «Spin», март 1998
Каждый, кто читал менее чем лестные высказывания, которые басист «Motley Crue» Никки Сикс сделал в адрес «Elektra Entertainment Group» и её руководителя Сильвии Рон в мартовском номере журнала «Spin», не будет удивлен, услышать, что группа и звукозаписывающий лейбл разрывают отношения. Источники сообщили, что «Motley Crue», которые провели на «Электре» пятнадцать лет и продали более чем 35 миллионов альбомов, изучают альтернативные пути распространения материалов своего каталога. Группа, которая своим альбомом «Too Fast for Love» в 1982 году положила начало направлению глэм-метал, отправится в студию в следующем месяце, чтобы записать новые песни.
— «The Music Daily», 16 апреля 1998
«Motley Crue» намерены снова поднять свои среднемировые продажи. На сей раз средство называется «Greatest Hits», и колеса уже начали гореть, разбрасывая куски резины по всей хромающей и безжизненной музыкальной индустрии. «Электра Рекордс» была отвергнута в пользу собственного лейбла «Motley» и собственной сети распространения. В настоящее время планируется международный тур по театрам и аренам в поддержку альбома, а Томми, наконец, выйдет из тюрьмы! Всё это, по их словам, не заставить себя ждать.
— Sound420.com, август 1998
Глава 3. Томми
«Освобождённый из тюремного заключения, наш герой снова открывает для себя прелести горячей воды, табака и чужих жён»
Мой друг Боб Прокоп, который владел собственным ювелирным магазином на Родео-Драйв, подъехал за мной к зданию тюрьмы на своём огромном шикарном «Бэнтли». "Что бы ты хотел сделать в первую очередь?", спросил он.
"Чувак, я, чёрт возьми, ужасно хочу выкурить сигарету. А затем я был бы счастлив, если бы ты отвёз меня в свой дом на побережье".
Мы спускались вниз по автостраде: движение было плотным со всех сторон. После почти четырёх месяцев одиночества, это было слишком волнительно для меня. Я закурил «American Spirit» и закрыл глаза, чтобы не видеть взглядов, которые окружающие бросали на машину.
Боб привёз меня к своему дому в Марина дель Рэй, который стоял прямо на воде. Он наполнил свою джакузи, вылив туда половину флакона пены для ванн, и сказал, "Всё это твоё, брат". Я сорвал свою чёртову одежду, плюхнулся в ванну, откинул голову назад и просто сидел там два часа, уставившись на звезды. Я и забыл, каково это — чувствовать себя погружённым в фактически, а не метафорически, горячую воду. Это была самая большая роскошь на свете.
Примерно в 4 часа утра я попросил его отвезти меня домой. Я соскучился по своему дому и по своей кровати. Памела и дети уехали, поэтому было тихо и пусто, игрушки и мебель по обыкновению были вывезены. В темноте я споткнулся о кровать, на которой родился Брэндон, и прямо на ней уснул на два дня. В тюрьме всегда было трудно спать из-за всей этой ходьбы и разговоров, грохота и стука, которые отражались от бетонных стен.
Когда я проснулся, мой дом был наполнен людьми. Все эти чуваки приехали, чтобы поздравить меня с возвращением домой. Они целовали меня, обнимали и хлопали по спине. Но я настолько отвык находиться среди людей, что не знал, что и сказать. Я улыбался, но внутри хотел заползти под камень и спрятаться. Прошло так много времени с тех пор, когда в последний раз кто-нибудь обходился со мной с иными чувствами, нежели враждебность и подозрительность. Это было слишком быстро для меня — смеяться и радоваться беззаботно. Мне всё ещё было очень больно.