Грязная игра
Шрифт:
— По мне он выглядит довольно обыкновенно. Никаких мошенничеств или растрат, обычных для людей его уровня.
— Честный человек? — спросил я с некоторым скепсисом.
— Или умный вор, — ответила она. — Он заслуживающий доверие бизнесмен, как сотни других в этом городе.
— Может, проблема с азартными играми?
Вальмон опять пожала плечами:
— Фоморы не оценили его как удачную цель для манипулирования.
— Они что, составляют досье на богатых парней?
— Они покупают информацию направо и налево последние несколько лет, — ответила
— В смысле?
— Покупают все: фоморы, Белый Совет, «Венатори Умброрум», свартальвы, каждое паранормальное сборище, что не стоит в стороне от дел. Вот почему я взялась за такую работу — она уже третья в этом месяце. Если хочешь легко заработать и знаешь парочку сочных секретов, я могу связать тебя с парочкой серьёзных покупателей.
При этих словах я замигал:
— С каких пор ты так подкована в сверхъестественных дрязгах?
— С тех пор, как монстры убили двоих моих лучших друзей, — пожала плечами она. — Я поставила себе цель узнать о них побольше. И была сильно удивлена тем, как легко мне это удалось. Как будто они не так уж и сильно стараются скрываться от людей.
— В этом нет необходимости, — пояснил я. — Большинство людей ничего не хотят знать и не поверят во всё это, даже если им покажешь.
— Ну, это я поняла, — сказала Вальмон.
— Почему он? — спросила Кэррин. — Что Никодимусу от него нужно?
Я сжал губы и задумчиво втянул воздух через зубы:
— Доступ, я полагаю.
— Что ты имеешь в виду?
Я приподнял фотографию Харви.
— Этот парень может дать нам то, чего не может никто другой. Это единственное разумное объяснение.
— С чьими деньгами он работает? — спросила Кэррин.
Я сверился с папкой:
— Эмм... вот список клиентов. Частные лица, предприниматели, недвижимость, трасты. Большая часть из них обозначена только цифрами или вопросительными знаками. Некоторые и вовсе перечислены как неизвестные.
— Довольно типично, — констатировала Вальмон. — Ребята вроде него действуют с большой долей осторожности. Что Никодимус рассказал тебе о предстоящей работе?
— Только о конечной цели и о тебе, — ответил я. — Ни слова о промежуточных стадиях.
— Держит тебя в неведении, — заключила она. — Манит тебя посулами, и в то же время всячески усложняет твоё возможное предательство, так как ты не имеешь понятия о его следующем шаге.
— Урод, — в который раз пробормотал себе под нос. — Значит мы ещё не знаем, что у него на уме, но я готов поспорить на что угодно, что этот Харви — следующий этап плана.
— Логично, — поддержала меня Кэррин.
— Хорошо, — сказал я. — Не посвящайте никого из наших в Чикаго, ладно? У нас тут намечается очень серьёзная заваруха. Если слух о деле просочится, то это плохо отразится на Мэб, а она выразит своё недовольство в виде скромного распятия на кресте меня.
Кэррин состроила гримаску:
— То есть ты тоже хочешь держать их в неведении и выдавать информацию по мере необходимости и на поэтапной
— Не хочу, — поправил я ее. — Вынужден. Я понял твою иронию, но как я уже сказал — в этот раз я не намерен раскрывать карты преждевременно.
Я закрыл глаза и прислушался к своему телу. К уже привычному ощущению смутного дискомфорта и усталости, пронизавшей все мои члены, добавилась слабая пульсация боли, дергавшая меня за спину, что могло означать мышечный спазм. Серебряная сережка в моем ухе до сих пор весила слишком много и пульсировала холодом, граничащим с неудобством.
Инстинкты подсказывали мне, что маленькое болеутоляющее Мэб мне нисколько не помогало, разве что скрывало боль, которая иначе разрывала бы мою голову. Там, в отеле, я истратил порядочное количество сил всего-лишь на пару заклинаний, и без моего колдовского инструментария это была та еще работа. Меня заставили черпать энергию из Зимней мантии, просто чтобы держаться на уровне, необходимом, чтобы остаться в живых. Нет никакой достоверной информации о том, как мантия взаимодействует с моими способностями, единственное, что я знаю точно - до меня не было ни одного Зимнего Рыцаря с чародейскими способностями. Но я был чертовски уверен, что чем больше я полагался на эту холодную, темную силу, тем привычнее это для меня становилось, и с тем большей долей вероятности это изменяло то, кем и чем я был.
Чем бы ни была эта штука в моей голове, она была близка к тому, чтобы меня прикончить. Внезапно я стал почти уверен, что у подарка Мэб было два назначения. Да, он помогал мне стоять на ногах и продолжать вляпываться в неприятности, но так же он ослаблял меня достаточно, чтобы моя нужда в Зимней мантии возросла как никогда. Возможно это был ее способ намекнуть, что мне следует ее чаще использовать.
Но рано или поздно это изменит меня, как изменило всех моих предшественников.
Если уже не изменило.
Я почувствовал, что испуган.
После долгого молчания, Кэррин сказала:
– Пока что мы тебе подыграем. Пойдем внутрь.
Усилием воли я отбросил темные думы и страх, который являлся их непременным спутником:
– Мои вещи у тебя?
– спросил я.
– В багажнике.
Я выбрался из машины и доковылял до багажника. Я достал из него свою походную сумку и посох, а затем перебросил успокаивающий вес своего пыльника через плечо, чтобы надеть его и что-нибудь удобное из одежды, когда меня залатают. Может я и спать в нем лягу.
Примерно вот такой у меня выдался денек.
Я остановился на кухне Кэррин, на кафельном полу, чтобы не заляпать кровью ковер, и обнаружил поджидающего меня Уолдо Баттерса.
Баттерс был тощим мелким парнем в районе сорока с хвостиком, но по его телосложению его можно было ошибочно посчитать гораздо моложе. У него была копна черных волос, которые он никогда не укладывал, тонкий нос, немного смахивающий на клюв, очки и длинные изящные пальцы.
— Гарри, - сказал он, когда я вошел, протягивая мне руку.
– Нам пора прекращать встречаться вот так.