Грязная игра
Шрифт:
Глаза Уриила вспыхнули, и небеса пронзила молния, а раздавшийся раскат грома заставил задрожать повисшие в воздухе капли.
— Угрожаешь? — спросил Никодимус, и презрение сочилось из его голоса, как кровь из раны. — Возможно, ты должен сократить свои потери. В этом вопросе ты бессилен, ангел, и мы оба это знаем. Ты ничего мне не можешь сделать.
С этими словами Никодимус поднял левую руку и, не спеша, спокойно завёл указательный палец за большой и щелкнул ангела по кончику носа.
Глаза Уриила расширились,
Всех, кроме Никодимуса.
— Давай, ангел! — издевался Никодимус, его тень перетекала и скользила в медленном беспокойном движении. — Накажи меня. Излей на меня свой гнев. Осуди меня.
Уриил уставился на него. Затем взгляд ангела скользнул по обломкам Фиделаккиуса. Он закрыл глаза на мгновение, и отвернулся от динарианца. Свет его ореола замерцал и исчез. Слеза скатилась по его щеке.
И он отступил и пошел прочь.
— Чувак! — протестующе воскликнул я. Становилось все тяжелее разглядеть хоть что-то сквозь красную пелену. — Блин, да какой же из тебя ангел-хранитель? Сделай же хоть что-нибудь!
Уриил даже не обернулся.
— А теперь, — сказал Никодимус Майклу. Его меч по-прежнему был нацелен в сердце Кэррин. — Если я отпущу эту парочку, выйдешь ли ты за ворота?
Майкл кивнул.
— Выйду. Даю слово.
Глаза Никодимуса сверкнули. Он посмотрел на дженоскву и кивнул, в следующее мгновение я оказался на земле, нетронутый, под здоровенной, нависшей надо мной, штуковиной. Лохматое, неуклюжее существо установилось на Уриила с ненавистью, но затем этот дикий взгляд обратился на дом и окружающее его пространство, скользя от точки к точке, глядя на что-то, невидимое мне. Кровь прилила обратно к моей голове, тяжело стуча, и пока Зима унимала боль, моё зрение пульсировало от тёмного к светлому с каждым ударом сердца.
— Давай, Дрезден, — сказал Никодимус. — Отведи её внутрь.
Мне потребовалось несколько попыток, чтобы встать на ноги, но я сделал это, сунул револьвер обратно в карман плаща и побрёл к Кэррин.
Она была в плохом состоянии, очевидно испытывая сильную боль. Когда я взял её на руки, она закричала бы, если бы могла дышать. Майкл открыл для меня калитку, и я бережно занёс её внутрь двора и бережно, как только мог, положил на траву.
Тем временем Уриил дошёл до Баттерса. Он присел на корточки и потряс его. Баттерс начал приходить в себя и сел, потирая голову.
Уриил настойчиво сказал ему что-то своим низким голосом, кивнув в сторону дома. Баттерс сглотнул, глаза его были огромными, словно плошки, и кивнул. Затем поднялся и припустил
Уриил устремил на меня пристальный взгляд.
«Время, — сказал голос в моей голове. — Дай мне немного времени».
— Я сдержал свое слово, — сказал Никодимус Майклу. — Теперь твоя оче...
— Чёрта с два ты сдержал, — выплюнул я. — Ты только что приказал своему громиле убить меня. Ты нарушил условия сделки с Мэб.
Никодимус перевел взгляд на меня, явно позабавленный.
— Этому? — сказал он. — Ну вы даёте, Дрезден, вы что, не в состоянии распознать уловку?
— Какую уловку? — переспросил я.
— Мне нужно было оказать некоторое давление на мисс Мёрфи, — сказал он. — Но никакой реальной угрозы для вас не было. Вы серьёзно думаете, что дженоскве понадобится больше пары секунд, чтобы размозжить даже такой толстый череп, как у вас?
Он широко улыбнулся, явно довольный собой:
— Так что это было не большей попыткой убить вас, чем ваше участие в погоне за маленьким доктором было нарушением данного Мэб обещания, что вы будете мне помогать.
Проклятье. Здесь уже не получится выторговать какой-нибудь взаимной выгоды. Уверен, что с точки зрения Мэб, мы с Никодимусом сыграли этот раунд вничью. Мои попытки защитить Баттерса можно было списать на невезение и откровенную некомпетентность. Попытку Никодимуса убить меня можно было оправдать уловкой, необходимой для уничтожения Меча.
Его глаза сузились.
— И я полноправно ожидаю, что ты выполнишь свою половину сделки, Дрезден, независимо от того, что произойдёт в ближайшие несколько часов.
Я стиснул зубы и сказал:
— Ты напал на Мёрфи.
— Я предупреждал, что не могу гарантировать её безопасность, — резонно ответил он. — Но в любом случае, если помните, она напала первой. И она пока ещё жива.
Он продемонстрировал мне свои белые зубы:
— Я бы сказал, что веду себя более чем благоразумно. И ваш сеньор был бы такого же мнения.
И опять, он был прав — по разумению Мэб, он был действительно благоразумным человеком.
Уриил тем временем подошёл и встал по правую руку Майкла. Я занял позицию слева от моего друга.
— Сделка заключена, — промурлыкал Николимус Уриилу. — он добровольно дал слово. Ты не можешь удержать его от исполнения.
— Правильно, — сказал Уриил. — Но я могу помочь ему сдержать слово.
Улыбка Никодимуса увяла.
Уриил спокойно повернулся к Майклу, положил руку ему на плечо и мягко забрал трость.
Майкл моргнул, уставившись на Уриила, расставил руки, чтобы легче было держать равновесие, и весь напрягся в ожидании, что без поддержки трости не удержится на ногах. Но затем вдруг расслабился. Перенёс немного веса на больную ногу, потом ещё немного. Затем коротко рассмеялся и несколько раз подпрыгнул на ней.