Грязная работа
Шрифт:
ШМЯК!
— Ай, я же ему сказал, — взвыл Рэй.
— Это за то, что адрес не выяснил, СУКА! — сказала Лили.
Затем повернулась к Чарли.
— Готово, Ашер. Я хочу высокую должность, когда ты покоришь Преисподнюю.
Чарли подумал, что первым делом после покорения Преисподней отредактирует «Великую большую книгу Смерти», чтобы в ней объяснялось, как разбираться с такими вот ситуациями.
Но вслух он сказал:
— Она твоя, Лили. Будешь заведовать пытками и дресскодом.
— Мило, — сказала Лили.
— Извини, Ашер, мне тут нужно закончить.
— И Рэю:
— Слышал? Никаких больше фланелевых рубашек, курвиметр!
ТРЕСЬ!
У хрюков, исходивших от Рэя, усилились частота и интенсивность.
— Ну да, — сказал Чарли.
— Я выйду в другую дверь.
— Увидимся, — сказал Рэй.
— Я больше никогда не буду смотреть вам обоим в глаза, хорошо?
— Неплохо, Ашер, — ответила Лили.
— Будь осторожнее.
Чарли всполз обратно по лестнице, вышел через парадное квартиры и спустился на лифте в подъезд, всю дорогу подавляя рвотные позывы. На улице он тормознул такси и поехал в Миссию, безуспешно стирая из памяти картину совокупления своих работников.
За «дармовыми душами», что сбежали через канализацию, Морриган дошли до пустынной улочки в Миссии. Теперь дивы смерти ждали в ливнестоках на обоих перекрестках и наблюдали за зеленым викторианским особняком. Приходилось осторожничать — алчную натуру сестер отчасти укротил тот факт, что накануне ночью их с особой жестокостью подорвали.
«Дармовыми» они называли эти души, потому что маленькие лоскутные существа сами приносили их к сестрам по канализации, — эти дары являлись в миг величайшей слабости Морриган. После того как проклятый бостонский терьер целые мили гнал их по трубам и сестры, избитые и изможденные, спаслись на высоком карнизе подземной развязки, перед ними возникла процессия из двадцати с лишним кошмариков, разодетых как на бал. Крохотные твари несли самое нужное, то, чем сестры могли исцелить раны и вернуть силу, — человеческие души.
Восстановившись таким образом, Морриган сумели прогнать назойливого песика. Дивы смерти вернулись — не к тому, конечно, состоянию, что было у них до взрыва, они теперь, возможно, и взлететь не смогли бы, но вполне в силах оказаться еще разок Сверху. Особенно если под рукой столько душ.
А на улицах тем вечером не было никого, кроме торчков, шлюх и бездомных. После трехнутого дня почти все в Заливистом Городе решили, что лучше, наверное, посидеть дома. Безопаснее. С точки же зрения Морриган (насколько им вообще хотелось туда глядеть), людям в домах было не безопаснее, чем тунцу в консервной банке, хотя этого еще никто не знал. Никто не ведал, от кого они прячутся, кроме Чарли Ашера, а он сейчас выходил из такси прямо у Морриган перед носом и на глазах.
— Новое Мясо, — сказала Маха.
— Надо ему дать новое имя, — сказала Бабд.
В смысле, не такой уж он теперь и новый.
— Тш-ш, — шикнула Маха.
— Эй, любовничек? — окликнула из стока Бабд.
— Скучал по мне?
Чарли заплатил таксисту и встал посреди улицы, оглядывая большой нефритово-зеленый дом в стиле королевы Анны. В башенках наверху и одном окне внизу горел свет. У входа в полумраке едва различалась табличка: БУДДИСТСКИЙ ЦЕНТР «ТРИ ДРАГОЦЕННОСТИ».
Чарли сделал первый шаг к дому и заметил движение за решеткой под крыльцом: там сверкнули чьи-то глаза. Наверное, кошка. Тут у него зазвонил мобильник, и Чарли откинул крышку.
— Чарли, это Ривера. У меня хорошие новости — мы нашли Кэрри Лэнг, женщину из ломбарда, и она еще жива. Ее связали и бросили в мусорный контейнер в квартале от ее заведения.
— Это здорово, — ответил Чарли.
Но здорово ему не было. То, что шевелилось под крыльцом, уже вылезало на поверхность и выстраивалось в шеренгу лицом к нему. Двадцать или тридцать тварей — чуть больше фута ростом, одетые в старинные причудливые костюмы. Вместо лица у каждой был череп мелкого зверя — кошки, лисы, барсука (прочих Чарли не узнал): одни кости, пустые глазницы, мертвые. Однако все они на него смотрели.
— Вы не поверите, что ее туда засунуло, Чарли. Маленькие твари, она говорит, крохотные монстры.
— Ростом где-то четырнадцать дюймов, — сказал Чарли.
— Ну да, а откуда вы знаете?
— Сплошь зубы и когти, будто куски животных присобачили друг к другу просто так, и все разодеты как на маскарад?
— Чарли, что это вы мне рассказываете? Что вам известно?
— Одни догадки, — ответил Чарли и отстегнул защелку на трости.
— Эй, любовничек? — раздался у него за спиной женский голос.
— Скучал по мне?
Чарли обернулся. Она выползала из ливнестока почти рядом.
— И плохая новость, — продолжал между тем Ривера.
— Мы нашли старьевщика и букиниста из Миссии. Вернее, то, что от них осталось.
— Это и впрямь плохая новость, — сказал Чарли.
Он двинулся по улице — подальше от сточной гарпии и крыльца с марионетками Сатаны.
— Эй, Новое Мясо, — донеслось с другого перекрестка.
Чарли снова обернулся — из стока выползала еще одна гарпия, и глаза ее сверкали под уличным фонарем. За спиной у него раздавался дробный перестук мелких челюстей.
— Чарли, мне все равно кажется, что вам лучше ненадолго уехать из города, но если не уедете — и никому не говорите, что я вам это сказал, — вам лучше обзавестись пистолетом. Может, даже парочкой.
— Сдается мне, это неплохая мысль, — ответил Чарли.
Две сточные гарпии медленно подбирались к нему — так неуклюже, будто их нервные системы коротило. Та, что была поближе, — его знакомая по переулку на Северном пляже — уже облизывалась. По сравнению с памятной ночью, когда она его соблазнила, сейчас гарпия выглядела потасканной. Чарли двинулся по улице прочь.
— Или ружье, чтобы не пришлось учиться стрелять. Я вам одолжить не могу, но…
— Инспектор, мне придется вам перезвонить.
— Я серьезно, Чарли, чем бы эти твари ни были, они охотятся за такими, как вы.
— Вы и понятия не имеете, инспектор, до чего мне это ясно.
— Это тот, который в меня стрелял? — осведомилась гарпия поближе.
— Передай, что я высосу его глазные яблоки из глазниц и сжую их прямо ему в ухо.
— Вы слышали, инспектор? — спросил Чарли.
— Она там?