Грязная жизнь
Шрифт:
— Имеете в виду Андрея Иванова?
— Ага, его.
— Хорошо, я распишусь.
Я со свистом выдыхаю сквозь губы, затем дергаю подбородком.
— Не-а, не пойдет. Нужна подпись самого мужчины. Какая-то судебная повестка или типа того.
Молчание, затем:
— Погодите минутку. — Я стою у двери, посвистывая. Когда домофон вновь оживает, голос говорит: — Подходите к входу. Я провожу вас наверх.
Бррр. Они все так упрощают для меня. Андрей должен был лучше позаботиться о своей безопасности.
Я
— Со дня на день, чуваки. Как только доставлю письмо, я свободен.
Высокий подает мне тетрадку, и я вписываю себя без колебаний. Второй парень ведет меня к лифту. Когда он заходит внутрь со мной, я борюсь с рыком. Он нажимает на третий, и как планировалось, мой телефон начинает звонить. Я делаю целое шоу из вытаскивания его из кармана. И вздыхаю.
— Прости. — Будильник звенит все громче и громче, пока в лифте отдаются трель птиц и звуки фортепиано. Я кричу поверх будильника: — Я поставил его, чтобы напомнить себе посмотреть «Последний герой».
Наконец будильник успокаиваются, охранник молчит пару секунд, затем бормочет:
— Уверен, Мисси выиграет.
Я медленно поворачиваюсь, выглядя оскорбленным.
— Ты под кайфом, что ли, чувак? У Натали победа в кармане. Мисси повезет, если она останется с нетронутым достоинством.
Охранник выдавливает смешок.
— Да ну на фиг. Мисси сломала ногу и много ревела. Люди любят такую ерунду.
Я готов с этим поспорить.
— Неправда. Нат безжалостная, упрямая дьяволица. — Лукавая улыбка растягивает мои губы. — Все любят злодеев.
Дверь лифта открывается, и мы выходим. Я незаметно нажимаю кнопку «активировать» в приложении своего телефона. Рация охранника мычит что-то, затем он останавливается на полушаге, поднимает ее к уху и нажимает кнопку.
— Служба охраны, прием.
Ничего.
— Си? Слышишь меня?
Вновь тишина.
Охранник вздыхает:
— Дерьмо. — Поворачиваясь ко мне, он бормочет: — Давай по-быстрому. Мне нужно спуститься вниз.
А я нарочно кручу в руках телефон, тереблю сумку, письмо.
— Без проблем.
Нажимаю вторую кнопку в приложении, рация охранника вновь оживает, шипя.
— Спускайся вниз, Джонсон. Уровень «красный» внизу.
После еще одного нажатия кнопки рация вновь глохнет. Джонсон, теперь уже паникуя, клацает и стучит по рации.
— Прием. Си, ау? Дерьмо. — Он поднимает свой взгляд на меня. — Я спускаюсь вниз. Ты оставайся тут, я вернусь за тобой.
Охранник уже бежит в обратном направлении, когда я кричу:
— А как же «Последний герой», чувак?
Лифт начинает закрываться, и я вижу, как он пожимает плечами. Прежде
— Тогда поторопись!
И после нажатия еще одной кнопочки, приложение, которое я установил, тушит весь свет в здании. Пока один охранник застрял в лифте, а второй бегает по подвалу, я волен делать все, что захочу.
Поднимаю руку и натягиваю капюшон на голову, а затем направляюсь в кабинет в конце коридора. В тот, из которого слышатся ругательства на русском. Под дверью виден небольшой свет, я стучусь. Андрей говорит:
— Входи. — Но я уже вошел.
Андрей стучит по компьютеру, как будто тот от этого как-то заработает. Пока он делает это, я подхожу к столу и беру графин с водкой и два стакана.
Как только я ставлю их на стол и поднимаю графин, Андрей замечает, что я не из охраны. С акцентом он спрашивает:
— Ты кто?
Я молча наполняю стаканы и ставлю один прямо перед ним. Беру свой телефон, и через мгновение комнату освещает яркий свет.
Ах, эти технологии.
Опускаю свой капюшон, желая, чтобы мое появление было чем-то из области кошмаров. Когда Андрей замечает мое лицо, он бледнеет. Затем откидывает голову назад и начинает смеяться. Не веря, качает головой, а в его глазах пляшут смешинки.
— Ух ты, ходячий мертвец.
Наклонив голову, беру стакан и делаю глоток. Водка крепкая, но идет гладко, не сомневаюсь, она дорогая. Андрей поднимает стакан и выпивает залпом, как будто это вода. Поскольку он русский и ему больше пятидесяти, я смело предполагаю, что он каждое утро умывается водкой.
Андрей садится и указывает на меня.
— Зачем ко мне пришел, мертвец?
Я смотрю ему прямо в глаза и делаю глоток. Он понимает, почему я здесь.
Андрей внимательно рассматривает меня, размышляя. Его улыбка меркнет, а затем совсем исчезает. Через пару минут он вздыхает.
— Думаю, тебя ничего не остановит.
— Это просто бизнес, Андрей, — отвечаю я, мой голос звучит решительно.
Он сидит молча, затем резко выпрямляется и кивает.
— Убей меня быстро.
Я достаю из сумки свой тридцати шести калибровый пистолет и снимаю с предохранителя. Я поднимаю его и целюсь прямо в лоб, затем опускаю его. Это его последний вечер. Меня это не должно волновать, но волнует.
— Может, еще выпьем?
Андрей Иванов улыбается мне, и в этой улыбке нет ни капли злобы. Я не понимаю этого.
— Почему ты улыбаешься, Андрей? Через две секунды твой мозг будет размазан по твоему белому столу.
Он пожимает плечами.
— Мне надоело жить полужизнью, Твитч. Моя жена бросила меня. Дети ненавидят. Бизнес партнеры хотят моих денег. Все, ради кого я когда-то жил, теперь мечтают убить меня. И у меня нет больше желания жить. — Он встает, наполняет наши стаканы. Подняв свой, произносит: — Na zdorov'ye.