Грязные связи

Годвин Пэм

В окнах окружающих домов уже отражались красно-синие огни полицейских машин, и пронзительные вопли сирен перекрывали рёв мотоциклов. Слишком поздно.

Я вдавил полный газ, и крутанул задним колесом по асфальту, удерживая рукоять тормоза. Самый быстрый способ разогнать народ. Я направился вперед, чтобы побыстрее убраться нахер из этого места. Тепловая камера превратила дисплей передо мной в красно-оранжевую картинку, как только я повернул в глухой угол. Я увернулся влево, чтоб не столкнуться с выехавшим навстречу байком, и замер.

Это был

серебристый Дукати.

Сердце пропустило удар, а мышцы автоматически вывернули руль байка, заставляя меня выписать 180° поворот и погнаться за ней.

Заднее колесо ее байка лавировало между бегущими людьми, и она дернула подбородком в мою сторону. Змея из белой косы то и дело извивалась на ее спине. В следующую секунду я был впереди. Я замедлил ход, но не обернулся. Мне не нужно было. Камера заднего вида показала мне, что она отставала. Девушка приподняла голову, чтоб посмотреть, как я вырываюсь вперед.

Я не знал, что было более завораживающим: знать, что она была здесь из-за меня, или не знать причины, по которой она была здесь. Она оседала железного зверя, стоимость которого говорила мне о том, что она не была простым репортером или копом под прикрытием. Тюнингованные детали на ее байке стоили раз в пятьдесят больше, чем средний байк на сегодняшней гонке. Она не болтала с визжащими и готовыми на все девушками у финиша, на ней была дорогая одежда, и она никогда не выставляла свою грудь напоказ. Бл*дь, за девять месяцев, на протяжении которых я наблюдал за ней, она ни разу не сняла шлем.

Она выделялась на фоне других будто сверкающий брильянт среди помойной ямы отбросов — гангстеров и байкеров, которые обычно приезжали группами. Она приехала одна, наблюдала за финишем, сидя на спине своего дикого железного зверя. Ни номерных знаков. Ни видимого оружия. Она с таким же успехом могла повесить на себя табличку с надписью «Изнасилуй меня» или «Ограбь меня». Или она была последней идиоткой, или я упускал какую-то важную деталь. Оба эти варианта просто взрывали мне мозг.

Патрульная машина перекрыла мне ее вид, и воздух сотряс громкий мужской голос:

— Остановитесь и слезьте с мотоцикла!!

В одну из таких ночей, когда бы я не истекал кровью, или парни в голубых рубашках не сидели бы у меня на хвосте, я бы последовал за ней, загнал ее в угол и… что?

Мой член дернулся от этой мысли.

Вильнув на Стейт Стрит, я пролетел над асфальтом под таким острым углом, что мог с таким же успехом просто лечь на него. Через шесть кварталов яркие красно-синие огни превратились в отдаленное мелькание размытых пятен. Я помчался к пандусу, выдавил 290 миль/час (прим. перед. — 464 км/час), и отпустил сцепление.

Последнее, что мне было нужно, это интрижка с состоятельной фанаткой, которая ищет опасности на свою упругую попку. Она явно была скучающей домохозяйкой и искала жесткого секса, о котором с ее собственным мужем она может только мечтать. И вот появился я, горячий любовник, который флиртует

с опасностью каждый раз, когда на моем хвосте появляется пара-тройка копов, но который надеется вновь увидеть ее.

Опасное отвлечение.

Смерть моей матери принесла в мою жизнь цель. Пока ярость курсировала по венам, оживляя воспоминания о ней, деньги от побед пополняли мои банковские счета ради ее цели. Ради моей цели.

Когда моя мать умерла, у нее не было денег, не было семьи, и она не смогла сказать ни слова на прощание своему сыну.

Вместо этого она оставила мне знание.

Опасное знание о похороненных скандалах, коррупционных корпорациях и продажных политиках вместе с именами жертв, которых они запугивали. Таких жертв, как она.

Я мчался в трафике межштатной дороги. Боль от раны в моей ноге расползалась по всему телу, пока двигатель ревел во всю мощь. Но я был свободным и живым. Готовым встретить еще один рассвет и закончить то, что начала моя мать.

Глава 4.

Кэси

Кейтлин Бэскел пялилась на меня, сидя у противоположного конца директорского стола для переговоров. О, этот взгляд. Он был наполнен отвращением, будто я сидела в ободранных кроссовках после того, как целый день преследовала Колина, словно банковский охотник за головами из Аутер Драйв Бич. Я выпрямила спину, сидя в твердом кожаном кресле, и выдавила милейшую улыбку. Она не всегда смотрела на меня так, будто хотела отправить меня обратно в школу-интернат. Иногда взгляд ее темно-синих глаз становился теплым и одобряющим.

Так ведь?

Хотя кого я обманывала? Моя мать была расчетливой сукой.

Она пригладила свои выкрашенные в рыжий цвет волосы и, в очередной раз, от скуки стала водить своей подвеской по линии челюсти. Опустила пальцы на ручку кресла и начала барабанить по нему в нетерпении, надув щеки и выпустив воздух. Она сделала это еще раз, будто я стала причиной таких раздраженных выдохов.

— Хватит приносить проблемы, Кэси.

По моему затылку пробежал жар из-за напыщенного взгляда мужчины, которого я заметила боковым зрением. Я только что столкнулась с ним взглядом.

Сложила руки на столе.

— От меня нет проблем, мама. Я всего лишь констатирую факты, которые ты отказываешься признавать.

Ее губы сжались в тонкую бледную линию.

— Колин…

— Он не пытается оклеветать полицию Чикаго.

Она со злостью выпустила воздух через нос, но мышцы на ее ботоксном лице едва ли дернулись.

— Брать интервью у офицера со славой любителя покопаться в дерьме на нашемканале, это… — продолжила я.