Грязные улицы Небес
Шрифт:
— Нет. Но он умеет быстро бегать и прыгать… А что?
— Барьер защищает только два уровня — ворота подземного гаража и первый этаж.
Она еще немного поразмышляла.
— Крыша тоже под охраной. Но насчет всего остального я не уверена.
— Что ты имеешь в виду?
Внезапно я почувствовал, как мое сердце сжали невидимые холодные пальцы.
— Моника, эта тварь может прыгать, как блоха! Гигантская, раскаленная на две тысячи градусов и поедающая людей блоха!
— Толкай, — крикнул Сэм.
Мы завалили переднюю дверь кучей барных столиков на высоких ножках. Баррикада не удержала бы галлунадолго, но замедлила бы его на подступах к залу. За это время Чико, Сэм и я нашпиговали бы его серебром.
— Тогда
Моника так и не успела закончить свою фразу. Прежде чем в баре погас свет, я увидел, как огромная тварь пробила большое стекло за нашими спинами. Казалось, что в стену врезался реактивный самолет. Разметав стеклянное крошево и обломки кирпичей, в зал влетела черная фигура — достаточно массивная, чтобы заслонить собой звездное небо.
Глава 20
ЗАЩИТНИКИ И КОЛЕСА
Я снова оказался в темном помещении, где со всех сторон звучали выстрелы. По крайней мере, в этот раз стреляли не в меня.
Чико навалился грудью на барную стойку и открыл огонь по устрашающей тени, пробравшейся в зал через окно. Его дробовик оглушительно стрелял в режиме автоматной очереди. Из ствола вырывались всполохи огня. Сэм, стоявший рядом со мной, методично расстреливал тварь из «Моссберга». Все его пули попадали точно в цель. Я слышал вопли других посетителей (Небраски, Энни, Моники и Джимми), но громкие выстрелы не позволяли мне понять, о чем они кричали. Наверное, что-то типа такого: «Ой-ей-ей, черт возьми! Что тут происходит?»
Галлуне понравилось азотнокислое серебро. Возможно, благодаря его химии мы пока и оставались живыми. Подобно поваренной соли, выпущенной из ружья старого фермера, оно, скорее, жгло, чем ранило. Причем, судя по вою и взмахам черных лап, оно жгло демона действительно сильно. Через секунду я понял, насколько чудищу не нравилась соль серебра. Решив расправиться с Чико, оно прыгнуло мимо меня и пробило дымящуюся дыру в середине барной стойки из красного дерева. Я не видел, что случилось с барменом после того, как он метнулся в сторону, но на несколько минут его оружие замолкло.
— Энни, за мной! — крикнула Моника, когда галлу,словно гигантский барсук, начал разбрасывать вокруг себя обломки барной стойки.
Я не знал, что задумала Моника. Возможно, она пыталась спасти свою жизнь. Мне нужно было прикрыть ее отступление. Когда тварь повернулась к убегавшим женщинам, я начал стрелять в ее отвратительную нечеловеческую физиономию. Галлу,отмахнувшись лапами от ярких вспышек, отступил назад к разбитому окну. Наверное, мои серебряные пули царапали его кожу. Когда боек попал в пустой патронник, я сделал боковой кувырок, уклоняясь от заостренного обломка доски, который бросило в меня рассерженное чудовище. Мой маленький пятизарядный «Смит энд Вессон» пустел за секунды. Мне следовало подумать о более серьезном оружии. Я давно не участвовал в таких интенсивных перестрелках, но времена менялись, и мне требовалось что-то более грозное — возможно, зенитное орудие с крупнокалиберными серебряными снарядами.
Сэм пробрался к баррикаде из столов и стульев, которая блокировала единственный выход из зала. Заняв там оборонительную позицию, он снова возобновил огонь из «Моссберга». Я знал, что Чико дал ему две коробки с патронами. Его боезапас уже был на исходе. На другой стороне зала царила паника. Джимми, полностью оправдывая свое прозвище, забрался под стол. Небраска и Кул прятались в одной из кабинок. Время от времени они выглядывали из своего убежища и стреляли в демона обычным свинцом. К сожалению, это чудовище — одно из древних адских созданий — имело особую плоть. Свинцовые пули не травмировали его и лишь усиливали дикую злобу. Юный Элвис лежал на полу за Небраской. Он напоминал хорошо причесанную кучу дерьма, присыпанную штукатуркой и стеклянным крошевом. Моника и Энни скрылись в подсобке. Не увидев их в зале, я почувствовал себя гораздо лучше — они могли пережить этот вражеский налет и рассказать остальным о
Чико, вынырнув из-под обломков, вновь начал стрелять из полуавтоматического дробовика с барабанным магазином. Взревевшее чудовище попыталось добраться до него. Когда оно выломало большой кусок барной стойки, Сэм выскочил из своего импровизированного дота. Стараясь отвлечь галлуот Чико, он выпустил несколько пуль в спину монстра. Его выстрелы возымели действие — тварь повернулась к нему.
Чудовище издало рев, который я не только услышал, но и почувствовал — меня обдало жаром пекла и вонью нечистот. Галлушвырнул в Сэма сломанный столб, который он вырвал из барной стойки. Тот снес значительную часть баррикады. Столы разлетелись, как кегли в боулинге, сбив с ног моего приятеля. Один из них задел меня. Я знал, что буду хромать, когда уровень адреналина понизится. Черная тварь подскочила к баррикаде и начала рыться в опрокинутой мебели. Галлуревел, как «Харли», потерявший глушитель. Нас разделяло несколько шагов, но я чувствовал жар, исходивший от него, словно от темного солнца. Тревожась о Сэме, который мог находиться в беспомощном или бессознательном состоянии, я выпустил несколько серебряных пуль в висок мерзкого чудовища. При вспышке последнего выстрела оно повернуло ко мне ужасное, искаженное безумной яростью лицо, и я вдруг понял, что совершил большую ошибку. Она заключалась не в том, что мы с Сэмом пришли сюда, надеясь на защитный барьер; и не в том, что гарантии безопасности, предоставленные архангелами «Циркулю», оказались сущим пустяком для древнего пугала. Мы с Сэмом ошиблись в том, что забаррикадировали дверь. Всего в пятидесяти шагах от нас по коридору находились лифт и лестница. Однако мы собственноручно превратили бар в безвыходную ловушку.
С другой стороны, чудовище гналось за мной, а не за Сэмом и моими коллегами. Я понял, что, если нам не удастся убить его — если потрясающий дробовик Чико и соль серебра не помогут, — мне нужно будет покинуть помещение. Иначе мои друзья погибнут без всякого смысла и цели.
Все это было отстраненными размышлениями, потому что галлуперевел внимание на меня — мягкое водянистое тело, стоявшее в двух ярдах от него и махавшее пустым револьвером. Монстр выронил стол, который он держал в руках, и направился ко мне, как кот за хромающей мышью.
Струя воды, вонзившаяся в грудь чудовища, заставила его отступить. Я тоже попал под нее, но почти не заметил этого. Тварь заревела от гнева и — о, аллилуйя — от сильной боли. Вокруг галлуобразовалось облако шипевшего пара. Разбитое окно освещалось теперь полицейскими прожекторами, однако даже в их сиянии я видел перед собой лишь черную фигуру — тень в густой тени.
Моника и Энни Странница стояли в небольшом коридоре, который вел в подсобку и комнату отдыха. Они держали в руках длинный пожарный шланг и, сражаясь с ним, как с живой анакондой, направляли на демона мощную струю воды — сотни фунтов на квадратный дюйм. Облако пара становилось все гуще и гуще, но существо стояло на ногах и под напором шумного потока медленно двигалось к женщинам.
Я оценил их замечательный план. К сожалению, такой объем воды не мог остудить инфернальную тварь. Струя лишь замедляла чудовище. Тем не менее этого было достаточно, чтобы подсказать мне одну рискованную идею и дать шанс на ее осуществление. Пока зал медленно превращался в горячую сауну и чудовище с ревом то отступало, то приближалось к источнику своих мук, я быстро перепрыгнул через уцелевшую часть стойки, покопался в обломках и нашел пластмассовые шланги для тоника и содовой воды. Я вырвал ближний из них (вместе с вентилем и муфтой), пробрался к стене и на ощупь отыскал длинный шнур удлинителя. До меня донесся стон бармена.