Грязные войны: Поле битвы — Земля
Шрифт:
Доклад Шульца, фрагменты которого позднее были использованы для написания несекретной статьи в неоконсервативном еженедельнике Weekly Standard, также утверждал, что инцидент, произошедший в 1993 г. в Сомали с вертолетами Black Hawk, так напугал Белый дом, что тот парализовал всю деятельность сил специальных операций. В конце 1992 г. США возглавляли миротворческую операцию ООН, на первом этапе нацеленную на поставки помощи в Сомали, а затем предусматривавшую освобождение страны от бандформирований, свергнувших законное правительство [343] . Однако бандиты открыто бросили вызов силам США и ООН, продолжив грабить Сомали [344] . Летом 1993 г. после серии нападений на контингент сил ООН, Клинтон одобрил проведение JSOC дерзкой операции по захвату ближайшего окружения одного из наиболее известных полевых командиров Мохаммеда Фараха Айдида, чьи силы быстро закрепляли свой контроль над городом Могадишо [345] . Операция закончилась полным провалом, после того как два принимавших в ней участия вертолета Black Hawk были сбиты над Могадишо [346] . Это привело к крупной стычке между силами специальных операций и членами сомалийских вооруженных формирований. В результате погибли 18 американских военнослужащих. Видео с трупами американцев, которых волочат по улицам города, были показаны по всему миру, и, в конечном итоге, подтолкнули к выводу войск США из страны. «Катастрофа в Могадишо напугала как администрацию Клинтона, так и армейскую верхушку, укрепив Объединенный комитет начальников штабов во мнении, что силам специальных операций нельзя доверять выполнение самостоятельных заданий», —
343
Резолюция Совета Безопасности ООН № 794, принята 3 декабря 1992, accessed December 5, 2012, www.un.org/documents/sc/res/1992/scres92.htm.
344
Dr. Richard W. Stewart, The United States Army in Somalia, 1992–1994, U.S. Army Center of Military History, accessed January 2011, www.history.army.mil/brochures/Somalia/ Somalia.pdf.
345
Mark Bowden, «How a Relief Mission Ended in a Firelight», Philadelphia Inquirer, December 14, 1997.
346
Ibid.
347
Shultz. «Showstoppers».
348
Ibid.
Шульц побеседовал с рядом лиц, служивших в Объединенном комитете начальников штабов и в «мире специальных операций» при президенте Клинтоне. Они заверили его, что такие чиновники, как Ричард Кларк, которые выступали за использование сил специального назначения в операции с целью убить или захватить бен Ладена и других руководителей «Аль-Каиды», осуждались военным руководством. Их называли сумасшедшими «неуправляемыми людьми, жаждущими власти, стремящимися стать героями» — и прочим подобным образом. Одно бывшее должностное лицо призналось Шульцу: «Когда мы возвращались после очередного заседания контртеррористической группы с предложениями, выдвинутыми представителями сил специальных операций, нашей задачей было не понять, как осуществить предложенное, а как сформулировать убедительный отказ». Шульц разоблачил подобные «тормоза», как он называл юридические и бюрократические ограничения, наложенные администрацией Клинтона, которые «сложились в непреодолимую фалангу, обеспечивавшую безрезультатность всех политических обсуждений на высшем уровне, новых жестких указаний президента, пересмотренных планов действий при чрезвычайных ситуациях, тренировок по проведению специальных операций». По мнению Шульца, при Клинтоне эти «взаимно поддерживающие друг друга, са-моналоженные ограничения… оставляли спецподразделения на обочине, даже когда «Аль-Каида» наносила удары… по целям во всем мире и громогласно объявляла о своих намерениях и далее продолжать подобные действия».
В докладе Шульца силы специальных операций были показаны в «кандалах», надетых на них военной верхушкой и гражданскими чиновниками, предпочитавшими запускать крылатые ракеты и рассматривать деятельность бен Ладена и его банд террористов через призму правоохранительной деятельности. По мнению Рамсфелда, путь к 11 сентября проложили именно боязнь провала операций, нарушений запретов на покушения, убийств невиновных при преследовании преступников. Его стратегия в самом примитивном изложении сводилась к следующему: он хотел, чтобы лучшие убийцы Америки уничтожали врагов США, где бы те ни находились.
Сделанные Шульцем выводы и рекомендации приобрели особую актуальность после того, как Соединенные Штаты начали свою глобальную войну. Они были доведены до сведения всех старших офицеров Пентагона [349] . Доклад под грифом «секретно» содержал уничтожающую критику проводившейся администрацией Клинтона политики борьбы с терроризмом и выступал за агрессивное продвижение JSOC на лидирующие позиции в аппарате, обеспечивающем национальную безопасность США [350] . Вместо того чтобы быть той силой, которую обычные армейские командиры могли в рамках своей зоны ответственности призвать себе на помощь, JSOC становилось структурой, которой именно эти командиры должны были оказывать всю возможную поддержку. Это было уникальным прецедентом выдвижения ведущей американской силы по проведению секретных операций на роль высшего военного органа. Рамсфелд, по его словам, отводил своим встречам с Шелтоном «не более 15 минут». И как только в октябре 2001 г. Шелтона сменил гораздо более уступчивый председатель Объединенного комитета начальников штабов Ричард Майерс, Рамсфелд полным ходом приступил к реализации своих планов [351] . Если Рамсфелд намерен использовать JSOC для «ведения глобальной войны против «Аль-Каиды», командованию следует сделать правильные выводы из урока, полученного в Могадишо», как говорилось в докладе. «Этот урок говорит о том, сколь эффективны силы специальных операций, даже когда политики используют их не по назначению. Представьте, какой результат можно получить, если правильно распоряжаться ими в войне с терроризмом», — поучал Шульц [352] .
349
Ibid.
350
Scarborough, Rumsfeld’s War, p. 14.
351
Jamie McIntyre, «Rumsfeld Versus Shelton», Line of Departure (blog), Military.com, February 25, 2011, www.lineofdeparture.com/tag/rumsfeld-shelton/.
352
Scarborough, Rumsfeld’s War, p. 15.
Прав был Рамсфелд или нет, но всеми силами он стремился вырвать JSOC из безвестности и превратить его в широко известный и могучий элемент военной машины США. Чтобы сделать это, он вынужден был вторгнуться в сферу действий ЦРУ и создать параллельные структуры, которые стали бы ответственными только перед ним, а не перед конгрессом или Госдепартаментом. Они также должны были вести независимые разведывательные операции, которые обеспечивали бы их тайную деятельность.
С первых же дней работы в администрации Буша у Рамсфелда и Чейни начались частые стычки с Государственным секретарем Колином Пауэллом. Они были полны решимости добиться такого положения вещей, при котором отмеченный многими наградами бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов не мог бы встать на пути ведущихся ими войн. Пауэлла трудно было отнести к «голубям», но с самых первых минут после 11 сентября он стал выступать за то, что Соединенные Штаты должны дать «Аль-Каиде» точно нацеленный военный ответ. «Пауэлл и его заместители уверяли, что наши друзья и союзники за границей будут чувствовать себя более уверенно в том случае, если США нанесут карающий удар по преступникам, виновным в терактах 11 сентября, нежели в том случае, если будет развязана всемирная война против исламских террористов и поддерживающих их государств, — вспоминал Дуглас Фейт. — Пауэлл верил в то, что небольшая кампания, предпринятая с целью наказать виновных, позволит США по-прежнему проводить свою политику борьбы с терроризмом в соответствии с традиционным правоохранительным подходом» [353] . Однако неоконсерваторы горели желанием вести упреждающие войны с национальными государствами, а также спустить ЦРУ с той цепи, на которой его держали юристы и бюрократия. «Забудьте про «стратегии выхода», — заявил Рамсфелд через две недели после 11 сентября. — Мы говорим о длительном процессе, который не предусматривает каких-либо окончательных сроков» [354] . Будучи Государственным секретарем, Пауэлл отвечал за выстраивание
353
Douglas J. Feith, War and Decision; Inside the Pentagon at the Dawn of the War on Terrorism (New York: Harper, 2009), p. 51.
354
Donald H. Rumsfeld, «А New Kind of War», New York Times, September 27, 2001.
Малькольм Нэнс, профессиональный флотский специалист по борьбе с терроризмом, инструктор по подготовке элитных сил специальных операций США, своими глазами видел, как опытные военные эксперты, работавшие в администрации президента, отодвигались на обочину Рамсфелдом, Чейни и их «идеологическим ополчением». «Ни один из этих людей не нюхал пороха, а Колин Пауэлл, Лоуренс Уилкерсон — все они были боевыми командирами, — рассказывал мне Нэнс. — И что странно — их заткнули в Госдепартамент, а гражданские умники пошли в Пентагон и начали клепать предложения, которые мы между собой называли «Война по Тому Клэнси». Они начали читать эти книжки и журналы, а потом думать: «Мы будем крутыми, мы сделаем так же, мы будем отстреливать людей прямо на улицах, мы будем красть их». Те, кто принимал решения, вели себя как дети, хотели сделать что-то невероятное. Прямо мультфильм «Подземелье драконов» — сплошные кинжалы и тайны» [355] .
355
Интервью автора с Малькольмом Нэнсом, май 2011.
На 11 сентября у ЦРУ не было собственных крупных вооруженных подразделений: самое большее — от шестисот до семисот работавших под прикрытием оперативных сотрудников [356] . Так что большинство их ударных операций основывалось на помощи со стороны различных сил специального назначения, которые насчитывали свыше 10 тысяч военнослужащих, которые, в случае необходимости, предоставлялись в распоряжение Управления для выполнения конкретных задач. «Весь опыт применения военизированных формирований исходил от военных, — вспоминал Винсент Каннистраро, профессиональный сотрудник ЦРУ, занимавшийся противодействием терроризму и привлекавшийся к работе в Пентагоне и Агентстве национальной безопасности. — В ЦРУ таких формирований не было, существовал только своего рода скелет. Необходимыми знаниями и навыками владели силы специального назначения. Так что все ресурсы находились в ведении Министерства обороны, а их передача в подчинение ЦРУ определялась политическим решением, принимавшимся на государственном уровне» [357] .
356
Jennifer Kibbe, «The Rise of the Shadow Warriors», Foreign Affairs 83 (2) (March-April 2004): 112.
357
Интервью автора с Винсентом Каннистраро, август 2010. Вся информация и заявления, приписываемые Каннистраро, взяты из указанного интервью.
В соответствии с первоначальными указаниями Буша, ведущая роль в глобальной войне с терроризмом отводилась ЦРУ. Однако Чейни и Рамсфелд достаточно быстро пришли к выводу, что тайными операциями может заниматься не одна структура и что у Белого дома была другая возможность для подобных действий — намного более гибкая и практически свободная от навязчивого вмешательства со стороны конгресса и Государственного департамента. В некоторых операциях без ЦРУ было не обойтись, например при организации «черных мест», когда требовалась помощь разведслужб других государств. Тем не менее команда Чейни не доверяла бюрократам из Управления. «Думаю, что Рамсфелд и Чейни считали, что в ЦРУ собрана толпа женоподобных сопляков, впрочем так же они думали и о Госдепартаменте», — вспоминал Уилкерсон, бывший начальник штаба у Пауэлла [358] . Уилкерсон добавил, что именно в это время он начал замечать, как вице-президент США перетягивает на себя президентские полномочия по командованию вооруженными силами страны. «Чейни испытывал тоску по тайным войнам 1980-х гг., временам Рональда Рейгана, помощи контрас в борьбе с сандинистами, то есть почти симбиозу некоторых подразделений сил специального назначения и сотрудников ЦРУ. В период войны с террором это взаимодействие было возведено в степень искусства, что и следовало ожидать, поскольку именно этим и хотел заниматься Чейни. Чейни хотел проводить тайные операции», — полагал Уилкерсон.
358
Интервью автора с полковником в отставке Лоуренсом Уилкерсоном, май 2011.
Рамсфелд считал практику передачи сил специальных операций под начало ЦРУ порочной, ведь в результате возникал создающий ненужные проблемы и обструкционистски настроенный посредник, деятельность которого могла быть парализована юристами. Он хотел бы, чтобы лучшие из имеющихся в распоряжении Америки сил прямого действия ничем не сдерживались и были подотчетны только ему, Чейни, и президенту. «ЦРУ не может и шагу ступить без того, чтобы это стало известно соответствующим комитетам по разведке. В крайнем случае, они информируются сразу после операции», — рассказывал Каннистраро, участвовавший в создании антитеррористического центра ЦРУ. «До 11 сентября, когда ЦРУ выполняло операцию с привлечением военных сил, это значило, что Управлению придавались подразделения сил специальных операций, поэтому они находились фактически под контролем со стороны гражданских лиц. Все, что они делали в интересах ЦРУ, сообщалось в Комитет по разведке. Однако, если военные самостоятельно проводят подобные операции, все организуется по-другому, никаких докладов в Комитет по разведке не предоставляется. Здесь речь идет о военных операциях. Поэтому они — часть войны, «мероприятий по укреплению обороноспособности». Каннистраро рассказал мне о том, что самые неоднозначные и секретные операции, проводимые в мировом масштабе, выполнялись непременно «руками военных, в рамках «Программы Чейни», поскольку об этом не надо было докладывать в конгрессе».
Пока Пауэлл и Госдепартамент предупреждали против расширения объема операций за пределы Афганистана, «Аль-Каиды» и талибов, Рамсфелд активно продвигал идею глобальной военной кампании [359] . «У вас нет другого выбора, кроме как навязать террористам борьбу везде, где бы они ни находились, — заявил он в декабре 2001 г. — Единственный способ борьбы с глобальной террористической сетью — преследовать ее по всему миру» [360] . Рамсфелд хотел, чтобы силы специального назначения находились в центре этой борьбы. Поэтому он потребовал у генерала Чарльза Холланда, возглавлявшего Командование специальных операций, подготовить ему список региональных целей, где Соединенные Штаты могли бы нанести как ответные, так и превентивные удары по «Аль-Каиде» [361] . В конце 2001 г. Фейт руководил Джеффри Шлессером, возглавлявшим тогда отделение по стратегическому планированию войны с терроризмом («J-5») Объединенного комитета начальников штабов и его подчиненными, разрабатывавшими план под названием Next Steps («Следующие шаги»), Афганистан был только началом. Рамсфелд хотел подготовить планы ударов по Сомали, Йемену, Латинской Америке, Мавритании, Индонезии и другим странам. В записке, направленной президенту Бушу через две недели после 11 сентября, Рамсфелд писал, что Пентагон «занимается исследованием целей и определением желаемых эффектов в тех странах, где отношения ЦРУ с местными спецслужбами не позволяют или не позволят заниматься проектами, реализуемыми в интересах США» [362] . Речь шла как о государствах, готовых пригласить Соединенные Штаты «на дружеской основе», так и о тех, кто не был готов к этому.
359
Колин Пауэлл: «Я советую президенту сосредоточить наше внимание на «Аль-Каиде», «Талибане» и Афганистане. Именно они 11 сентября нанесли удар по Соединенным Штатам Америки».
360
Transcript, «Secretary Rumsfeld News Briefing in Brussels», December 18, 2001.
361
Seymour Hersh, «Manhunt: The Bush Administration’s New Strategy in the War Against Terrorism», New Yorker, December 23, 2002.
362
Memorandum to President George W. Bush, no subject, September 23,2001, www.rumsfeld. com/library/.