Грязный Гарри
Шрифт:
За свою службу я достаточно имел дела с психами и параноиками; они обожают каноны и стандарты во всем. Строго придерживаются рутинного порядка. Они приходят в ярость, если что-то идет не так, как задумано. Эти типы грабили одну и ту же лавку шесть… нет, семь раз подряд. Я был свидетелем ограбления, когда вокруг кишмя кишело полицейскими, только потому, что ограбление было запланировано именно на этот день и час. Они не отступятся ни на чертову йоту. Наглость придает им чувство уверенности и собственной значимости. Вспомните Пимпернела или Черного Берта. Скорпион ударит
Шеф немного подумал.
— Что же, шансы кажутся слегка весомее…
— Они вполне серьезны, — продолжал Гарри. — И сегодня вечером у Петра и Павла все решится.
— Но на площади множество других зданий, которые он может использовать, — все ещё сомневаясь, возразил шеф.
— Конечно, — согласился Гарри. — И на каждом здании будет пара наших людей. До захода солнца. Мы собираемся устроить так, чтобы это было отлично видно. Пусть он их заметит… практически везде, за исключением одного. Того, где он был вчера. И он вернется туда, как голубь к гнезду, а мы Гонсалесом будем двумя этажами выше… дышать ему в затылок.
— Как теперь вы расцениваете наши шансы, шеф?
Шеф сжал губы и провел сигарой перед носом.
— Я готов поставить против пару долларов, Гарри, в любой день недели. Получили вы дополнительные вертолеты, которые запрашивали?
Лейтенант Бреслер, который чувствовал себя отодвинутым в тень, поспешно ответил:
— Они уже здесь. От пожарного департамента, Береговой охраны и один из таможенной службы. Все вертушки патрулируют вокруг, удерживая его от действий в дневное время.
— Хорошо, — шеф казался удовлетворенным. — Очень хорошо.
Бреслер вознаградил себя сигарой из шкатулки и пристроил её в нагрудный карман.
— Операцию «Засада» лучше всего поручить Гарри и Гонсалесу.
— В таком случае, — весело заметил шеф, — можете стащить для них ещё две сигары…
Засада — это наиболее деликатная операция для полиции. Чем больше участников в ней задействовано, тем больше шансов её провалить. Засада на площади Вашингтона получалась слишком объемной и сложной. Никто не знал лучше Гарри Кэллагена, как деликатна и тонка вся операция. Если убийца почует присутствие полиции, он может не принять игру. Но в то же время полиция должна быть под рукой, чтобы перекрыть здания, которые он мог бы выбрать. Гарри представлял себе операцию в две фазы: загон и западня. Загонщики были патрульными в форме — на крышах. Они представляли собой что-то наподобие красных флажков, которые должны направить убийцу на единственное неохраняемое здание на площади. Будь он нормальным, столь очевидная приманка могла его спугнуть. Но он нормальным не был.
— Он — псих, — сухо пояснял Гарри. — Но как все психи полагает, что умнее и сообразительнее всех на свете. Когда он выявит это незащищенное здание, то сразу придет к выводу, что он умнее нас. Я хочу, чтоб он так думал. Я хочу, чтобы подонок высунулся.
Пять команд, всего десять человек, не считая Гарри с Чико, сидели в комнате инструктажа полицейского участка на Юнион Стрит. Было 4. 30 пополудни. Полтора часа до заката.
Инспектор Ди Джорджо задумчиво вытянул губы трубочкой
— А что, если он унюхает детективов, прежде чем дойдет до места, Гарри?
— Он никого не учует, Френк. К любому, кто подойдет ближе чем на два квартала без моего разрешения, будут применены меры физического воздействия. Не появляйтесь на улицах Колумба, Пауэла, Стоктона и других улицах, ведущих к площади. Оставьте их в покое.
— Как насчет Принц Лэйн, назначенной нам с Кирби? — спросил Джон Вестон.
Гарри кивнул.
— Принц Лэйн — прекрасно. Все эти переулки годятся в тех пределах, где вы меня сможете слышать по рации. Еще вопросы?
Все пожали друг другу руки и приготовились к выходу.
— Еще одно, — предупредил Гарри. — Будьте исключительно внимательны, если вы все-таки приблизитесь к нему. Парень "на ты" с ружьем и, черт возьми, не промахнется!
Они с трудом карабкались по узким лестничным маршам, ведущим на крышу. Гарри тащил увесистый «винчестер» в футляре, рацию и бинокль. Чико, в арьергарде, тихонько ругаясь, волок большой переносной прожектор. Ящик с батареей оттягивал ему плечо. Оборудование, хоть и считалось переносным, было тяжелым, как свинец. И темнота на лестнице отнюдь не помогала.
— Как ты думаешь, у них здесь есть хоть какое-то освещение? возмущенно просопел Чико.
— Исправят к ужину.
Гарри навалился на дверь, и та распахнулась. Он шагнул в буйство цветовых всполохов.
Возвышаясь над крышей на тридцать футов, металлическая конструкция наподобие рекламного щита скрежетала, вращалась и возвещала на все побережье, сверкая розовым и зеленым неоном:
ИИСУС СПАСЕТ. ИИСУС СПАСЕТ. ИИСУС СПАСЕТ.
Гарри воззрился на неё благоговением.
— Теперь тебе хватит света, Чико?
Чико огляделся. Лицо его из розового становилось зеленым и снова розовым.
— Замечательно. Полный комфорт.
— Это море света для нас проблема, но придется приспособиться. Чертов маяк светит каждую ночь последние двадцать лет. Если его вдруг выключить, наш друг сразу почувствует, что запахло жареным. Пригнись и следуй за мной, — он повел скрючившегося в три погибели Чико к низкому парапету на краю крыши.
Под ними зияла черная бездна. Гарри сел спиной к парапету и положил ружье рядом. Чико остался стоять, оглядывая крышу здания напротив, на другой стороне переулка. На ней никого не было. Или был? Вентиляционные надстройки усыпали всю крышу и отбрасывали клиновидные тени. Там спокойно могла бы спрятаться дюжина людей. Гарри взглянул на него и удивленно покачал головой.
— С такой подсветкой сзади ты, Чико, виден в округе не хуже, чем Койт Тауэр. Я сказал — пригнись, и имел ввиду, что пригнуться нужно так низко, чтобы тебя не было видно, понял?
Чико упал на колено возле парапета и положил прожектор и ящик с батареей.
— Где мне установить эту штуку?
— В десяти ярдах правее меня.
Чико кивнул. Уголки его рта беспокойно подрагивали.
— Надеюсь ты понимаешь, что прожектор привлечет на себя его выстрелы?
Гарри на миг задумался.