Грязный лгун
Шрифт:
Я думаю о том, как все отрицать, сказать ей, что это все выдумка Сина, и отправить ее восвояси.
— Ты же новенький? — спрашивает она меня.
Син берется за свой журнал и возвращается в свое нормальное состояние — становится медлительным и безучастным.
— Хм… хм… ну да, — отвечаю я запинаясь. Син улыбается.
— Тебя зовут Щенок? — спрашивает она с таким видом, будто у нее на это аллергия.
— На самом деле Бенджи, — отвечаю я. Син начинает лаять и скулить, пока не получает от меня локтем
— Мне кажется, это забавно, — говорит она. Если бы это не было ради Рианны, ради того, чтобы в конце концов услышать ее голос, я бы послал эту Кам куда подальше.
— Может быть. Меня просто так называют, — я смягчаю ответ, чтобы не обидеть ее.
— Ты втюрился в Рианну? — Мне хочется сказать ей, что мы не пятиклашки, чтобы говорить слово «втюрился», я ведь даже не знаю ее — только то, что я вижу, что видно всем: что она любит черный цвет, что в письмах вместо точек она рисует сердечки, и я не знаю, почему меня тошнит, когда я вижу, как это делают другие.
Я пожимаю плечами.
— У нее нет парня, — говорит Кам и подмигивает мне (намек, пока намек). За это мне хочется съездить ей по лицу, но ведь она только что собщила то, что я безуспешно пытался выяснить всю неделю.
Я позволяю себе улыбнуться про себя.
— A y тебя есть девушка? — спрашивает она, становясь застенчивой, как и все девочки, когда задают подобные вопросы, как будто пытаются заигрывать с тобой вместо кого-то другого, только чтобы посмотреть, как ты это делаешь.
Ласи.
Я ясно представил ее себе, какой она была, когда мы впервые встретились на людях — она махала мне рукой через всю столовую, слегка краснея от смущения, и будто огонь сжигал меня изнутри, когда я это видел.
Но кажется, это было так давно… так далеко.
Интересно, она все еще моя девушка?
Так ли это? Может, у нее сейчас другая жизнь? А может, у нее все по-прежнему?
Она всегда была для меня больше, чем моя девушка, — она была ангелом, который оберегал меня. Но ангелы не могу защитить тебя, когда их нет рядом.
— Наверняка есть, — произносит Кам. Я отвечаю:
— Что-то вроде.
Мне стало стыдно за эти слова: как только они слетели с моих губ?
— Неважно, — говорит она, — Я не скажу ей. если не хочешь. — Она подмигивает мне еще раз. Я до сих пор ненавижу ее за это «неважно», пусть даже я сам начал говорить об этом как о чем-то несущественном. Да что она вообще понимает, что она знает о Ласи, которая так много для меня значит. И если б я мог, я бы заставил себя забыть Рианну и убедил себя в том, что она самая страшная девушка, которую я когда-либо видел.
— Простите, мисс Чейз. — Я смотрю наверх и вижу учителя Кам, нависшего над нашей партой, как сумасшедшая птица. — Сейчас вам надо работать над своим заданием, а не болтать со своим другом. — Он отходит на пару шагов и стоит там, чтобы убедиться в том, что мы заканчиваем разговор.
— Мне надо идти, — говорит она и хмурится. Она обещает рассказать все Рианне, хотя ничего обо мне не знает. — Пока, Сии, — она машет рукой между журналом и его лицом. Он бурчит что-то ей вслед.
Я вижу, что все ее друзья ждут, когда она вернется, умирая от любопытства — о чем это она с нами говорила? Потом она оборачивается и показывает пальцем, а я снова опускаю голову, потому что не хочу видеть их лица, не хочу быть в центре их внимания.
Я открываю блокнот и пытаюсь собраться с мыслями, чтобы написать. Хоть что-нибудь… Но все, о чем я могу думать, — чтобы Кам ничего не сказала Рианне до конца занятий. Как я ужасно боюсь того момента, когда она посмотрит на меня, а я буду знать, что она все знает, и буду сильно переживать о том, что она думает.
Но в то же время мне хочется, чтобы Рианна узнала обо всем прямо сейчас, потому что мне нужно увидеть ее реакцию.
Я несусь по коридору, чтобы попасть в класс первым, так тороплюсь, будто моя жизнь зависит от того, приду ли я раньше Рианны. Задеваю по пути злых девчонок, шипящих мне, чтобы я смотрел, куда иду.
В классе никого нет, когда я врываюсь в дверь, пытаясь перевести дыхание.
Меня пропитывает запах мела и дерева, к тому же у меня кружится голова, отчего ряды парт слегка колышутся, словно лодки, плавно покачивающиеся на морских волнах.
Я решаю сесть подальше от окна.
Я хочу сидеть как можно дальше от нее.
Я ужасно боюсь увидеть, что Рианна смотрит на меня, как на ночной кошмар.
Мне надо было остановить Сина.
Потому что я ненавижу, когда чувствую себя так, я ненавижу, когда мне страшно.
Один за другим остальные заходят в класс, занимают места вокруг меня, словно стена, возводящаяся вокруг города. Хотел бы я чувствовать себя таким же защищенным.
Я ни на кого не смотрю и держу руку под футболкой, пытаясь умерить бешеный стук моего сердца, надавив на него, словно зажимаю рану, чтобы остановить кровь.
Но затем заходит Рианна, и на мгновение я вспоминаю, что значит быть живым и какой невероятной иногда кажется жизнь, даже в худшем своем проявлении — такие моменты с лихвой окупают все плохое, что может произойти.
Я наблюдаю за ней, опустив голову, лицо закрыто волосами, я смотрю, как она идет, держа голову прямо, ни разу не обернулась, чтобы посмотреть на меня, смотрит только на ряд у окна, где она обычно сидит.
Интересно, знает ли она, известно ли ей, что на нее смотрят, идет ли она более плавно, старается ли она быть еще красивее только для меня?