Грызу небо зубами (Операция в Мали)
Шрифт:
Мы уселись там, и тут же появилась измученная официантка.
– Что господам подать?
– Всем пива, - просит Мамонтов.
– Хорошо.
Она ушла, а сидевший с нами мужик икнул и спросил:
– Вы откуда?
– Мы из Иллинойса, - сказала Мэри.
– А... знаю, хреновый штат. А сейчас куда?
– Хотим прорваться в порт, - рискнул сказать ему я.
Мы замерли в ожидании ответа.
– А что, не пускают?
– Полно охраны у входа, всех задерживают.
– Наверно ловят кого-то. Если вы мне поставите бутылку, я вас проведу... Если не секрет,
– "Филадельфия - 6", у седьмого пирса...
– У седьмого пирса военный корвет, а "Филадельфия - 6" у 17 пирса.
– А вы моряк?
– спросила Мэри.
– Бывший, но я всегда все знаю, что творится вокруг и что кому нужно.
Подошла официантка, принесла пива.
– Можно еще бутылочку, - просит Мамонтов.
– Тебе что, парень?
– Виски.
– Принесите виски.
Когда официантка ушла, я сказал мужику.
– Виски твой, а ты не мог бы нас провести в порт, пока его не выпил.
– А что ж не провести, конечно, можно. Допивайте пиво и пойдем.
Мы торопливо допиваем пиво, и тут приносят бутылку виски нашему гиду, но я ему не даю.
– Пошли, - прошу его.
– Ладно, двигаем.
Мы пошли не на улицу, а через всю забегаловку, в женский туалет, мужик подходит к непрозрачному окну, открывает его, и мы видим решетку.
– Но...
Парень берется за решетку и... выдергивает ее из пазов стены.
– Прыгайте вниз, - командует он нам.
Я вижу из окна целый склад ящиков и контейнеров.
– А где 17 пирс?
– Берите левее за этими контейнерами, доберетесь. А сейчас гоните бутылку.
Первый прыгает Мамонтов. Мэри отчаянно бросается вниз, Мамонтов подхватывает ее на руки. Я отдаю бутылку парню и соскакиваю на землю.
"Филадельфия - 6" действительно стоит у пирса 17. Везде снуют люди, катаются кары вокруг мощных трейлеров, разинувших двери своих грузовых отсеков. Наше появление не вызвало ни у кого любопытства. У трапа нет вахтенного матроса, и мы цепочкой поднимаемся на палубу. Здесь тоже тихо. Я показываю рукой, и мы потихонечку открываем первые попавшиеся железные двери. Коридор плохо освещен мутными лампочками. Мы зашли уже далеко, как вдруг завизжала боковая дверь, из которой появился толстенький моряк, он с удивлением смотрит на нас.
– Вы кто?
– Мы ищем капитана.
– Странно. Пойдемте, я покажу.
Капитан поразил своим ростом. Гигант в морской форме подпирал головой потолок. Он встретил нашу компанию без радости.
– Так вы и есть те летчики?
– Да.
– А это кто?
Капитан уставился на Мэри.
– Она помогала нам и нам нужно, чтобы вы ее взяли тоже.
– Стив, - обратился он к моряку.
– Отведи эту компанию в каюту 48.
– Сэр, там две койки, а их трое.
– Ну и что? Не могу же я выгнать из какой-нибудь каюты членов команды. Пусть спят, как хотят.
– Мы согласны, - сказал Мамонтов.
Стив пожал плечами.
– Пошли.
К семи часам утра буксиры поволокли судно в море, и вскоре мы вышли на чистую воду. Началось плавание. Через четыре часа в каюте появился Стив.
– Господа, вас просит к себе капитан.
Гигант
– Я вчера вечером видел по ТВ репортаж одной журналистки про вас. То, что она дура порядочная, я не сомневаюсь, расписала вас героями, когда надо было бы за гибель наших людей посадить на кол. Но я не буду сажать вас на кол или бросать за борт, я получил за вас хорошие деньги и поэтому решил довезти до Таиланда, а там высажу, и катитесь куда хотите. Кормить вас будем с общего стола, но только после команды. И мой последний приказ, из своей каюты не выходить, нечего раздражать членов моей команды, они, как и я, американцы. Гальюн недалеко от вас, если пойдет туда девушка, пусть один из вас ее сопровождает. О ванне не просите, в Таиланде вымоетесь. Надеюсь, вопросов больше нет?
– Нет, - отвечаю я за всех.
– Тогда, Стив, отведи их обратно.
Мучения начались с Мэри. Она запросилась в туалет, и я первый отправился ее сопровождать. В гальюне находился полуголый парень со шваброй.
– Чего надо?
– сразу спросил он, неприязненно глядя на нас.
– Даме надо в туалет, - сказал я.
– Ну и пусть ссыт здесь..., он кивает на толчок.
– Мэри не обращай внимания, садись и делай свое дело.
– Но ведь он смотрит.
– Он дикий человек...
– Это кто, дикий?
– палка от швабры, ткнулась мне в спину.
И тут я рассвирепел, развернулся, перехватив швабру, и всей массой тела вогнал наглеца спиной в железную раковину.
– Спина... что ты делаешь, - взвыл тот.
– Если еще скажешь неуважительное к даме слово, я переломаю тебе хребет.
– Ты уже покойник, то, что ты сделал сейчас со мной, тебе просто не сойдет.
– Это мы посмотрим, кто кого. Мэри ты скоро?
– ору через плечо.
– Сейчас.
Я отпустил этого идиота, когда она все закончила и помыла руки. Матрос поднялся и, шатаясь, пошел из гальюна, на его спине сочился кровью рубец от борта раковины.
Как только привел Мэри на место, я тут же пошел к Стиву. К моему счастью он был в своей каюте.
– Вы чего шляетесь по судну?
– сразу спросило он.
– Только что я сцепился с одним из матросов команды, когда он хотел оскорбить нашу девушку в гальюне.
– Ну и что?
– Я бы хотел, чтобы мы с командой нашли компромисс... И мы свободно могли ходить в туалет.
– Летчик, тебе трудно будет установить контакт с командой. Все на тебя злы, ты втоптал в грязь гордость Америки.
– Я не хотел этого, из меня сделали гладиатора и послали в бой.
– Это нас мало волнует.
– Может, обо всем доложить капитану?
– Я доложу ему сам. Сейчас идите в каюту и не высовывайте носа.
Прошло четыре часа, все - тихо, но вот в дверь каюты постучали. Я впустил Стива и мощного, выпирающего буграми мышц матроса,.
– Капитан попросил нас поговорить с вами, - басит матрос.
– Мы не против.
– Мы обсудили ситуацию со всеми ребятами, - продолжает матрос, - и решили, что вы заплатите компенсацию раненому Бэби и за то, что мы за вами убираем в столовой и моем гальюн.