Гудвин
Шрифт:
– А ну стоять, - ровным голосом скомандовал капитан. Мы синхронно обернулись и увидели в его руке пистолет Макарова - самое бездарное оружие на страже закона. Однако, с такого близкого расстояния сработает и молоток, поэтому мы не на шутку испугались.
– Бежим!
– крикнул я и ринулся вниз по лестнице без оглядки.
Мысль о том, чтобы справиться о товарищах, не посетила мою голову. Я слетел вниз к калитке и в этот момент услышал выстрел. Не почувствовав никаких изменений в теле, я продолжил бежать что было сил, пока не выдохся окончательно. Только тогда я осознал, что стою в
Оглянувшись, я увидел в полумраке Сергея, который выдохся ещё раньше моего и еле ковылял, стараясь попадать в мои следы. За его плечом, вдалеке, шла процессия в виде Комарова с пистолетом и Мишей со вздёрнутыми руками. Они прошагали через дорогу и скрылись в берёзовой роще.
– Вот засада, - выдохнул я.
– Это не тебя подстрелили?
– Нет, - Сергей состроил гримасу.
– Чего делать будем?
Мы оба знали, что именно надо делать, и это нам обоим не нравилось. Я протянул кулак. Сергей помялся мгновение, а затем протянул свой. 'Цу-е-фа!' - отсчитали мы. Я выкинул ножницы, Сергей - камень.
– Чёрт!
– воскликнул я. Снег под ногами таял, штаны намокали с ужасающей скоростью.
Я достал телефон и, удостоверившись, что сигнал, к сожалению, есть, нашёл номер в записной книжке.
– Юрий Михайлович, здравствуйте!
– сказал я в трубку наиболее благожелательно.
– Это друг вашего сына. Миша попал в беду. Нет, не как обычно, а намного хуже!
21
Сначала Миша шёл с высоко поднятыми руками, подгоняемый злобным рычанием капитана. Он не оборачивался, но знал, что старый чёрт едва держится на ногах. Однако, когда ему пришло в голову опустить уставшие конечности, Комаров пальнул в воздух. Какая-то дворовая лайка завопила из-за приоткрытой двери одного из домов.
Ближе к середине бесконечно-долгого, как показалось Мише, пути, атмосфера немного наладилась. Капитан не сказал ничего конкретного, но когда Миша в очередной раз решил опустить руки, то не почувствовал свинца в теле.
Они прошли по мёрзлому чернозёму, затем по заснеженной площадке перед деревянным домом культуры Аксентиса. Когда перед ними вырос бронзовый неизвестный солдат, Комаров приложил пальцы правой руки к виску. За солдатом зеленела покатая крыша хозяйственного магазина, а под ней - ржавая дверь отдела полиции. Миша вошёл, словно к себе домой.
– Здорова, Макс, - сказал он вяло.
– А, приветствую, - кивнул Максим.
Он сидел на холодном полу в позе лотоса, его светло-серые глаза улыбались в тусклом свете болтавшейся на проводе лампочки. Зинаида подняла голову с кулака, на котором держала её последние полчаса, читая 'Убийство в Восточном Экспрессе'. Она раскрыла рот, чтобы гаркнуть на незваного гостя, но за ним ввалился капитан. Он прошёл мимо Миши, который машинально прилип спиной к решётке, отделявшей его от Максима. Бросив свою ношу на Зинин стол, Комаров достал из ящика наручники.
– А ну дай руку, - буркнул он, держа наручники в одной руке, а пистолет - в другой. Миша подал конечность.
Замок щёлкнул на правом запястье, а другое кольцо сомкнулось
– Я сейчас приду, - проронил капитан Зине, пуская с улицы снежный вихрь.
– Расходились тут, - булькнула ему в след Зинаида и взялась за книгу.
Через заиндевевшее окно Миша увидел спину капитана, направившегося в круглосуточный магазин.
– Как дела, Миша?
– участливо поинтересовался Максим и пожал его руку через решётку.
– Как видишь, - индифферентно ответил Миша.
– Тебя тут хоть кормят?
Зинаида подняла глаза и одну бровь в ожидании того, что ответит Максим.
– О, нет, - простодушно сказал тот.
– Капитан в этом плане очень строгий. Говорит, первые трое суток не обязаны.
– Но ты не волнуйся, - ответил он на округлившиеся Мишины глаза.
– Сегодня заходила Лиза из первого дома. Принесла конфет и хлеба, какие-то истории рассказывала. Хочешь ириску?
Он протянул Мише конфету. Тот помотал головой. Зина хмыкнула. Максим хотел было спросить, не знает ли Миша, что случилось с Лизой, но не успел. Комната залилась ярким светом на несколько секунд. Послышался гул автомобилей, затем всё стихло. Миша потёр запястье под наручником.
Через мгновение входная дверь скрипнула и в крохотное помещение вошли трое. Перед Мишей предстал невысокий пухлый мужичок в шинели с воротником из овечьей шерсти, и папахе. За его плечами стояли двое полицейских в форме и ядовито-зелёных жилетах. Один из них, с большой звездой майора на погонах, потёр лоб под фуражкой и произнёс одними губами - 'Здорова, Михан'.
Миша, с изрядно помрачневшим выражением на лице, едва заметно кивнул ему в ответ. Он видел полицейского лишь единожды и запомнил только его фамилию - Дюжин.
– Ну чего расходи...
– начала было Зина, оторвав глаза от романа. Но слова застряли в горле и не пожелали выходить наружу даже после того, как мужичок в папахе буркнул - 'Чего говоришь?'
В наступившей паузе Максим решил перенять инициативу. Он прижал лицо к решётке и объяснил Зинаиде тихим голосом.
– А, перед вами - полковник полиции Владимир Михайлович Татарский.
Полковник при этом выгнул грудь колесом, а Дюжин и его коллега рефлекторно дёрнулись, чтобы отдать честь. На Зину эта сцена произвела странное впечатление. Во- первых, никакого звания выше капитана она раньше не встречала, и, во-вторых, Комаров, как вид, в её сознании делил место с дворнягой деда Вани. Полковник Татарский же выглядел солидно и внушал авторитет. Поэтому, поначалу смутившись, Зинаида собралась и встала, махнув рукой мимо виска.
– Голову покрывать надо, - ответили на её жест полковник.
– Так точно, - тихо согласилась Зина и села.
Полковник не успел открыть рот, как Дюжин сделал шаг к Зининому столу и зашарил руками по листкам.
– Ключи от наручников где?
– глухо спросил он.
– В-вот, - Протопопова протянула ему кольцо дрожащей рукой.
Взяв связку, он сделал шаг назад и одним махом снял с Миши бремя неволи. Татарский- младший, казалось, нисколько этому факту не обрадовался.