Гудвин
Шрифт:
– Хорошо, - ответила она тоном женщины, произносящей знаменитую фразу - 'Ну и делай, что хочешь'.
– Спрашивай и решай. И прекрати разводить пыль в моём доме!
Последнюю фразу она процедила почти что сквозь зубы. Но Миша сделал вид, что не услышал. Он продолжил водить метлой по углам и около печки, собирая мусор в одну, уже довольно большую, кучу посередине.
– Это тебе Лариса принесла еду? Зачем?
– Это - не твоё дело, - не отвлекаясь от экрана, ответила Саша.
–
отношения не имеет.
Когда протестов не последовало и скрежет метлы прекратился, она повернула голову, чтобы посмотреть на Мишу. И увидела, как тот набрал номер на телефоне, прижал его к уху плечом и снова взялся подметать.
– Алло, полиция, - пробубнил он в трубку через несколько секунд.
– Я знаю, кто убил девушку в Ближневехах.
– А ну брось!
– воскликнула Саша.
– Будешь говорить?
– вяло поинтересовался он, взяв телефон в руки.
Саша промолчала и он убрал аппарат в карман.
– Итак?
– Мой папа умер двадцать лет назад, - еле слышно сказала она. Движение курсора
мыши по экрану прекратилось.
– Меня воспитывала мама. Но пять лет назад она заболела. И сейчас в госпитале, в Аксентисе.
Миша втянул губы и застыл на мгновение, а затем недоумённо спросил.
– Пять лет в больнице? Чем же она больна?
Саша замолчала на минуту, в течение которой Миша успел собрать четверть кучи мусора на листок бумаги и бросить его в печь.
– Так что случилось?
– вновь спросил он, поднявшись.
– Ей стало тяжелее вспоминать, - шёпотом сказала Саша, уставившись стеклянным
взглядом в экран.
– Потом думать. А потом ходить.
Они помолчали вместе ещё минуту.
– Лариса помогала ей по дому. Сначала заходила раз в месяц. Потом раз в неделю.
– Саша шмыгнула и облизала губы. Миша разглядывал трещину в полу с небывалым
пристрастием.
– А потом она сказала, что маме надо лечь в больницу. Там будет удобнее за ней ухаживать.
Потерев носком пятно на полу, Миша вздохнул и присел. В молчании, нарушаемом лишь треском из печки, он собрал на очередной листок половину пыльной кучи и забросил её в печь.
– Но Лариса всё ещё ходит сюда?
– он посмотрел на Сашино плечо снизу вверх.
– Первый год я почти не выходила из дома, - призналась она.
– Лариса обнаружила это
через месяц, после того, как маму положили. Очень меня ругала. Ещё через месяц она пришла с пакетом еды из магазина. У меня не было денег, чтобы ей заплатить, и я тогда долго плакала.
– А потом?
– подтолкнул её Миша после недолгого молчания.
– А потом я нашла удалённую работу. Деньги присылали в почтамт в Аксентисе. Лариса
их забирала и покупала мне еду.
–
– удивлённо спросил Миша и тут же понял свою
ошибку.
Её перекошенное лицо с оскаленными зубами повернулось к нему и она процедила сквозь зубы.
– Конечно ходила.
– и добавила уже тише.
– Ночью, когда там нет людей. Ненавижу тех, кто задаёт глупые вопросы.
– Откуда у тебя фотография Ольги?
– Миша решил переменить тему.
– Кого?
– удивлённо спросила Саша.
– Ну, трупа. Из дома культуры.
– А, это, - отмахнулась Саша, словно от чего-то несущественного.
– Я гуляла ночью с
фотоаппаратом. Услышала какой-то шум и вошла. Она лежала в углу зала. Миша уставился на неё с листком, полным мусора, в руках.
– Ты не испугалась?
– Нет, - Саша посмотрела на него с удивлением.
– Чего мне бояться? Я достаточно
трупов повидала.
Миша хотел было спросить каких именно, но передумал.
– Тогда я и сфотографировала. А утром настроила программу на компьютере, чтобы она позвонила в полицию.
Остатки пыли с пола полетели в печь, после чего Миша принялся собирать раскиданные дрова. Подняв с пола полено, он застыл с ним в руках.
– Ты говоришь, была ночь?
– спросил он.
– Нуда.
– И ты никого не видела?
– Никого.
Миша постоял ещё немного с наморщенным лбом, после чего заявил.
– Так значит Максим не виноват!
– Кто?
– повернулась к нему Саша.
– Максим, - повторил он.
– Мой друг, в начале деревни живёт.
– А он тут при чём?
– Саша надела наушник на одно ухо.
– А при том, - Миша бросил полено к печи и взял два других.
– Что после твоего звонка
приехал Комаров и арестовал его. А он просто мимо проходил.
– Просто, - Саша сделала паузу.
– Проходил мимо?
Миша собрал у печи небольшую поленницу, после чего подхватил миски для кошачьей еды и воды и отправился на кухню, чтобы их наполнить. Только в этот момент до него дошло, что он подсознательно считал Максима виновным.
– Макс пошёл в дом культуры, чтобы взять несколько стеклянных колб.
– объяснение вышло довольно вялым.
– Тебе, - Саша снова сделала паузу. Эта манера начала Мишу изрядно нервировать.
– Не кажется, что это немного странно - искать стеклянные колбы морозным утром в доме, где совершенно случайно оказался труп?
– Нет, не кажется, - его гневный голос раздался из-за ширмы.
– Максим просто человек открытого ума.
– Уж не наркоман ли это из жёлтого дома?
– Никакой он не наркоман!
– в Мишином голосе послышалась обида. Он влетел обратно