Гукюн
Шрифт:
– Или ничего, – усмехается Хосров.
– Но ты хотя бы попытаешься, а не будешь жить в хлеву, поедая ворованные лепешки, – цедит сквозь зубы Сельджук.
До рассвета Хосров глаз не смыкает. Он всё думает о словах Гуука, решает, стоит ли призрачное неопределённое будущее, где можно погибнуть сразу же, выйдя за пределы города, его устоявшейся и привычной жизни. Есть в словах Гуука такая сильная уверенность, что она заражает. Хосров виду не подавал, но пока Сельджук говорил, он чувствовал, как в нём что-то двигаться начало, как огонь в глазах нового друга его кровь бурлить заставлял. Даже сейчас в тишине, где слышно только стрекочущих сверчков, он чувствует, как одна мысль о будущем, которое описывал Сельджук, его дыханье спирает.
Утром
***
Четыре года парни проведут в купеческих караванах, сперва помогая им, потом охраняя. За это время они отлично изучат ближайшие дороги, наловчатся в управлении мечом и луком и повидают много разных городов – как больших, так и маленьких. Несмотря ни на что, огонь в глазах Гуука не гаснет, а Хосров им подпитывается, ни на что не жалуется, там, где тот не успевает, сам помогает. Они едят из одной миски, спят под открытым небом и мечтают. Каждую ночь перед сном Сельджук рассказывает о другой жизни и новых землях, каждое утро Хосров просыпается с мыслями, что уже сегодня.
Одним из вечеров, пока караван разбивал пристанище, к ним прискакал всадник, молящий о помощи соседнему каравану, на который напали разбойники. Хозяин каравана за определенную сумму согласился выслать своих людей, среди них выдвинулись и Хосров с Сельджуком. Именно в той битве, заставившей разбойников обратиться вспять, братья Джеон покажут свою силу. Хозяин пострадавшего каравана не отпустил воинов сразу же, а предложил присоединиться к нему.
– Мой двоюродный брат глава крепости на севере и на него надвигается буря. Думаю, вы можете хорошо заработать и показать себя, – сказал парням мужчина.
Парни вернулись в свой караван и, забрав пожитки, присоединились ко второму. Пять лет братья Джеон будут наёмниками, соберут вокруг себя пусть и немногочисленный, но отряд из бывших воинов, оставшихся без предводителя, разбойников и всех тех, кому хотелось подзаработать. Джеоны щедро делились всем, что им выпадало, и этим снискали славу честных предводителей. Хосров отточил мастерство владения оружием, стал не просто названым братом и ближайшим соратником Гуука, но именно тем единственным, кому тот доверял прикрывать свою спину. Отряд Джеонов нанимали в основном для подавления мятежей или участия в междоусобных войнах, Сельджука это сильно напрягало, и он всё время думал о том, как бы увеличить доход и начать собирать себе армию. К сожалению, предложений участвовать в войнах им не поступало, кто-то просто не считался с их численностью, а кто-то боялся, что привлечёт неконтролируемую силу, которая может обернуть исход войны в свою пользу. Наёмники были людьми, которые за деньги в любой момент могли повернуть штыки в сторону своего заказчика, именно поэтому все эти годы им приходилось заниматься, как считал Сельджук, мелкой работёнкой. Кроме всегда выполненной работы, парни отличались особой жестокостью, которая порой пугала даже известных любовью к кровопролитию правителей. Джеоны освобождали города, но тех, кого убить в самом городе не получалось и они сбегали, всегда поджидали за стенами. Никто из тех, против кого нанимали Джеонов – не выживал. Именно своей жестокостью они убивали желание идти против них.
На пятый год пребывания наёмниками братья участвовали в подавлении мятежа в одном из крупнейших городов земель Хо – Имрисе. После чётко выполненной работы их вызвал к себе правитель города Менсу. Во время пира в честь избавления от предателей Сельджук долго и внимательно следил за правой рукой Менсу, неким Квиджу. Менсу, заметив такой интерес к своему соратнику, поинтересовался у альфы о причинах такого внимания.
– Нас впервые за долгое время вызвали в такой крупный город, – отложив кубок, начал Сельджук. – Признаюсь, я был удивлён, потому что прекрасно осведомлён об отношении правителей к наёмникам. По тому, что мы увидели в городе, и по масштабам нанесённого вам ущерба ещё до нашего прибытия мятеж тут вспыхнул достаточно давно. Вы обратились к нам только, когда восставшие пошли на дворец. Вам повезло, что мы возвращались с соседнего города и фактически прибыли за день. Мне интересно, почему, рискуя не только властью, но и своей жизнью, вы так долго тянули с просьбой о помощи после того, как убедились, что центральная власть к вам не успеет.
– Не знаю, куда ты клонишь, – мрачнеет мужчина, – но я ждал помощи от правителя Хо буквально на днях, но он опаздывает. Мятежники не должны были так быстро добраться до дворца, мы успешно отражали атаку.
– Могу я узнать, кто именно выслал гонца с просьбой о помощи в столицу?
– Что за разговоры! – побагровев, восклицает Квиджу. – Вы сомневаетесь в словах и в тактике моего господина?
– Нет, – хмыкнув, вновь тянется за вином Сельджук, – я сомневаюсь, что гонец вообще был отправлен.
Менсу, нахмурившись, потирает пальцами лоб, а гости, поднявшись с мест и забрав плату, покидают дворец.
Сельджук не разрешает сворачивать привал за стенами города и требует свой отряд задержаться ещё на день.
– Откуда ты знаешь, что мятеж был поднят под руководством Квиджу? – спрашивает взобравшийся на коня друг.
– Я не знаю, – пожимает плечами Гуук. – Он просто не особо хотел праздновать, и, как бы ни пытался, улыбка выходила фальшивой. Я подумал, почему правитель не выслал людей помогать Менсу, ведь не логично терять свой город. Единственное объяснение – он не осведомлён о том, что тут происходит. Я, конечно же, могу ошибаться, но кость всё равно бросил. Теперь ход за Менсу, посмотрим, подберёт ли.
Сельджука вызывают обратно в Имрис на рассвете следующего дня, чтобы участвовать в казни обвинённого в измене Квиджу. В знак благодарности Менсу просит Сельджука занять его место, но тот, отказавшись, возвращается к своему отряду.
– Отличная должность, ты бы мог остаться, – усмехается Хосров, следя за тем, как отряд вновь собирается в дорогу.
– Не буду прислуживать мелкому псу, который настолько в людях не разбирается, что кормил с руки змею, а теперь ещё пришлёт на меня армию, – отвечает ему Сельджук.
– Я тоже об этом подумал, – цокает языком Хосров. – Гонора в них хоть отбавляй, вряд ли он будет спокойно спать, зная, что кто-то оказался умнее и выставил его идиотом.
– Именно поэтому нам нужно не торопиться, – подмигивает ему Сельджук. – Будь наготове.
Предсказания братьев сбываются, на отряд нападают с сумерками, вот только среди отбивающихся нет ни Сельджука, ни Хосрова. Альфы, которым одного ужина было достаточно, чтобы приблизительно изучить дворец, пробираются в покои ожидающего доброй вести извне Менсу. Сельджук, перерезав горло главе Имриса, требует его второго помощника объявить городу о новом правителе. Истощившаяся и пока не оправившаяся после мятежа армия Менсу, уже и так лишившаяся предводителя, бросает оружие сразу же, услышав, что Сельджук откроет для них годами закрытую для всех казну.
Сельджук высылает главе Хо щедро нагруженный награбленным Менсу золотом караван и письмо с просьбой остаться служить ему. Взамен Сельджуку доставляют печать с официальным назначением на должность нового управляющего Имриса.
Сельджуку восседать на троне надоедает уже через полгода – ни достаток, ни многочисленные омеги и женщины, доставляемые с разных уголков земли, альфу не радуют. Сельджук решает встретиться с главным и выезжает к нему на рассвете зимнего утра.
Малек, который управляет государством, доставшимся ему по наследству, славится любовью к вину и омегам, растрачивает казну и фактически делами не занимается. В итоге главы его городов творят беззаконие и всё больше отдаляются от центра, грозясь настоящей междоусобной войной. Малек нехотя выслушивает верой ему служащего эти месяцы и пополняющего казну Сельджука.