Гукюн
Шрифт:
– Всё моё – твоё, – даже не оборачивается к нему Хосров.
– С тобой будет сложнее, и я понимаю, – подходит Сельджук к Арслану, – ты ведь можешь вернуться в свои земли и отойти от меня, а не участвовать в моём безумном предложении.
– Оно безумно, – соглашается Арслан, – но я привык мыслить шире, и я сомневаюсь, что Ман, обрадовавшись победе над тобой, не нападёт на меня, так что я думаю.
– Думай, но недолго, – возвращается к столу Сельджук. – Я слежу за любыми передвижениями, у меня есть свой человек во вражеском стане, но мне нужно время доставить дань Йибиру и получить согласие.
Через два часа прогулок в полуразрушенном саду дворца Арслан даёт своё согласие.
– Ты ведь понимаешь, что если мы проиграем,
– Так же я прекрасно понимаю, что если мы выиграем, то мы получим обширные земли, не говоря уже о богатствах, на них расположенных, так что я уверен в своём решении, – твёрдо отвечает Арслан.
К Йибиру Гуук отправляется лично. Богатства трёх альф охранялись в пути многочисленными войсками. Навьюченные лошади и верблюды везли к Йибиру золото и драгоценности, в паланкинах сидели самые красивые наложники и наложницы – альфы отправили к нему большую часть своего гарема. Шелка, фарфоровая посуда, меха и дорогая кожа – всё это двигалось к Йибиру долгие недели. Йибир был впечатлён брошенными к его ногам сокровищами, долго и внимательно рассматривал остановившегося напротив него Гуука и согласился выделить ему помощь, равную двумстам тысячам воинов.
Гуук эту помощь так и не увидел. Йибир взял дань от Мана и вдобавок пришёл с ним к соглашению, что в случае невмешательства получит прилегающие к Иблису города и частично земли Арслана.
***
Ман поднимается вверх по устью высохшей реки, окруженный многотысячной армией, оставляя за собой клубы пыли и ступая пока ещё по сухой земле, которая скоро щедро впитает кровь павших воинов. Гуук несколько дней назад узнал от своего разведчика, что Ман уже выступил. Он наконец-то перестал вглядываться вдаль, ожидая подмоги от Йибира, и унял клокочущую внутри ярость, решив сконцентрироваться на бое. Гуук верхом на Маммоне стоит по центру пока ещё занимающей свои места армии и следит за тем, как заканчивают рыть окопы войска. Перед великим воином открывается вид на бесплодную, жёлтую, потрескавшуюся от солнца землю. Резкие порывы ветра поднимают клубы пыли, но даже за этим природным заслоном альфа всё равно различает пока ещё маленькую точку надвигающейся на них бури.
– Ты хотел отчаяния, – поворачивается к сидящему на Хане справа Хосрову Гуук, – ты его получил. У нас ничего, кроме нас и окружающих братьев, нет, поэтому биться будем так, как никогда не бились.
– Прям как в былые времена, – усмехается Хосров.
– Мы должны победить, потому что потом я пойду на Йибира и сварю его живьём в котле, – сплёвывает Гуук.
– Я очень хочу на это посмотреть, так что мы точно победим, – натягивает поводья коня Арслан.
– Возвращайтесь к своим войскам, – объявляет Гуук. – Численно мы проигрываем, но мы выиграем, если сделаем всё так, как и решили. Мы воины, мы прошли через столько сражений. Мы не сидели во дворцах, а бились. Я приблизительно узнал схему нападения Мана, они всегда работают одинаково. Мы придерживаемся плана: одно подразделение не выводим из резерва до последнего, даже если меня с седла собьют, мои войска разобьют. В центре буду я и мой главнокомандующий, Хосров позади со своим отрядом, на правом фланге Арслан, на левом его главнокомандующий. Они попытаются захватить фланги, и у вас самая трудная часть. Пусть разобьются о ваши щиты, оставят части себя на ваших копьях, но фланги они прорвать не должны. Никто не ожидает, что основная наша сила будет не в центре, а по краям. После этого я иду в контрнаступление. Я думаю, мы уже немного умерили их пыл тем, что не испугались, собрали нашу армию и тут стоим.
Гуук не ошибся, армия Мана в шоке смотрела на численно уступающих им, но готовых вступить в бой воинов. Как и предсказывал Дьявол, они попытались охватить их с флангов, но все их атаки были отбиты. Гуук пошёл в контрнаступление и фланговой атакой опрокинул Мана вглубь, в итоге их стали прижимать к
Гуук на этом не остановился – два месяца, которые вошли в историю, как «кровавый поход Дьявола», он бесчинствовал в напавших на него империях – города подчистую разграбили и предали огню. Гуук приказал живьём замуровать в стену всю правящую верхушку, а горожан заставил смотреть и «передавать всем, кто хочет поднять меч против Дьявола».
– Никто не должен больше даже думать о том, чтобы напасть на меня.
Воины пировали месяц. Жажда Гуука не утолялась. После перерыва в два года, посвящённого восстановлению и укреплению Иблиса, он вернулся к походам, продолжил завоевывать города и земли, сплачивал вокруг себя грозящуюся переплюнуть по численности армию соседних двух крупнейших империй.
Гуук, Хосров, Арслан объединили свои земли с центром в Иблисе. Арслан по-прежнему отвечал за юго-восток и свободное от походов и пребываний в Иблисе время проводил в своём дворце в городе. Хосров отвечал за обширные территории на западе империи, но в главном городе у себя почти не появлялся, обосновался во дворце в Иблисе. Спустя год после битвы с Маном Йибир прислал во дворец Дьявола щедро нагруженный подарками караван. Йибир посчитал, что года будет достаточно для того, чтобы правитель Востока остыл, и он сможет его задобрить. Гуук подарки принял, Йибир успокоился.
Семь лет Гуук расширял свою империю, с помощью верных соратников присоединял к ней новые земли. Иблис превратился в самый крупный и защищённый город региона. Толстая стена окружала город, вход в него был возможен только через городские ворота, перед которыми стояла круглосуточная стража. В Иблис стекались купцы и ремесленники со всего мира. В городе раз в месяц проходил «большой базар», на который мечтали попасть не только все торговцы, но и покупатели с разных частей мира, чтобы купить себе диковинные и лучшие товары. Именно в Иблисе находился отстроенный заново и возвышающийся над городом любимый дворец Гуука – Идэн.
Помимо него у правителя было ещё четыре дворца, построенных в других городах империи, но Гуук любил проводить время именно в этом. Идэн строился ремесленниками, прибывшими со всей части огромной империи Гуука, в течение семи лет. Пятиэтажный дворец, обведённый крепостными стенами с боевыми башнями и патрульными, стоял в углублении города. Идэн поражал воображение своими размерами и роскошью. Состоящий из двухсот семидесяти пяти комнат дворец делится на две части – общественная и жилая. В общественной находится тронный зал Гуука и кабинеты, в которых он проводит закрытые встречи. Тронный зал украшен деревянным паркетом и резными потолками, сам трон правителя отделан чеканным золотом и чёрным бархатом. Стены зала украшены картинами и живописными гобеленами.
Отделанный белым мрамором дворец состоит из трёх самостоятельных, но объединенных единым замыслом зданий, где здание слева – апартаменты большую часть проводящего в Иблисе время Хосрова и гостей, здание справа – верхние этажи – это гарем Гуука, а нижние – место проживания постоянных слуг. Перед главным входом во дворец находится фонтан со скульптурой Маммона посередине. Гуук приказал отвести любимому коню центральное место в архитектуре. Во внутреннем дворе дворца расположились многоярусные тенистые сады с бассейнами, фонтанами и статуями. Весь двор вымощен белыми плитами мрамора, двери дворца украшены вырезными узорами. Фасады строений покрыты цветными изразцами. Боковые башни комплекса возвышаются на семьдесят метров, словно пытаясь достать до неба.