Гулаг для эльфа
Шрифт:
Мэйхур восседал в трактире «Счастливый Дракон». Рядом с ним стояли его ближайшие приближённые — Горбаг и Уфтхак. Грина подвели почти вплотную и поставили напротив них.
– Ты хотел видеть меня, пришлый?
– спросил его Мэйхур. У него было хорошее настроение.
– Это вы убили местного?
– без предисловий начал Грин. Он уже знал, что орки не любят плести словесные кружева и ходить вокруг да около, а потому с ними лучше говорить прямо.
– Он убил одного из моих парней.
– ответил Мэйхур, - А парень ещё косы не успел заплести.
«Заплести косы» у орков означало жениться. Орки не стригли волос, считая их вместилищем силы и здоровья. Взрослые семейные мужчины заплетали две косы, затыкая их концы за пояс, а молодые парни стягивали волосы в узел, который поддерживался особой матерчатой повязкой. После свадьбы молодуха сама распускала этот узел у мужа, расчёсывала ему волосы и заплетала косы.
– А Шаграт из Лугбурза, муж Ахэнн?
– Его снаги убили. Мы тоже столкнулись с их ватагой.
Повисла пауза во время которой Грин честно обдумывал сказанное орком. С орками, он это уже знал, было просто — они либо говорили правду, либо молчали. Подошла Гуннильд, поставила на стол пиво и жаренное мясо.
– Садись с нами.
– сказал Грину Мэйхур, выдвигая ногой табурет из-под стола. Грин не стал отказываться. Какое-то время за столом царило молчание, нарушаемое только звуком жующих челюстей. Орки деловито насыщались, Грин тоже решил поесть.
– Как твоё имя, пришлый?
– нарушил, наконец, молчание Мэйхур. Грин представился.
– Тебе нужны снаги.
– сказал Мэйхур, - Только вряд ли ты с ними справишься один.
– А что вы с местными не поделили?
– решил вернуть разговор к прежней теме Грин.
– Мы пришли в поисках добычи.
– просто ответил вожак орков, - Только взять тут особо нечего. С такими противниками воюют не ради добычи, а ради славы.
Грин удивился, но потом признал, что орк был прав. Шкё было бедным рыбацким селением , хоть и большим, и взять с местных было особо нечего. Даже контрабанда особых доходов не приносила.
– Ты не боишься, пришлый.
– продолжал Мэйхур, внимательно глядя на Грина, - Ты мне нравишься. Принеси нам что-нибудь ещё!
– крикнул он уже трактирщице.
* * *
Настя шарахнулась от лежащего в луже тела товарища Гурфинкля и бросилась к ближайшему дому. Калитка оказалась заперта и Настя кинулась к окну. Замолотила в ставень.
– Кто там?
– послышался глухой голос, в щели между досками мелькнул свет.
– Я! Я! Откройте!
– «Я» бывают разные.
– резонно отозвались из-за ставень.
– Помогите!
– снова закричала Настя.
Наконец на её крики вышел всклокоченный хозяин с увесистой дубинкой в руках.
– Чего орёшь?
– недовольно спросил он, поднимая повыше фонарь, - Ты что ли, Настя?
– Там... там...
– И что там?
– недовольно переспросил хозяин, оказавшийся рабочим из соседнего цеха. Настя немного знала его, но сейчас не могла вспомнить его имени.
– Там... там товарищ Гурфинкль... его убили.
Хозяин негромко охнул. Настя всхлипнула. Вместе они дошли до того места, где Настя обнаружила тело. Луна снова выглянула из-за туч, да ещё и хозяин поднёс фонарь, чтобы лучше было видно. Но Настя не хотела опять на это смотреть и отвернулась. А вот у хозяина дома увиденное вызвало нешуточный интерес. Он обошёл труп кругом, тщательно подсвечивая себе фонарём, пощупал пульс на руках и на шее убитого, внимательным образом осмотрел разможжённую голову.
– Дубинка.
– вынес он свой вердикт, - Причём не простая, а троллийская.
– Какая?
– не поняла Настя.
– Да, похоже, опять тролли в наших краях объявились.
– мрачно пояснил он.
Кто это такие Настя не знала, но, судя по тону, каким это было сказано, и по тому, как они обошлись с товарищем Гурфинклем (как же его всё-таки звали-то?), ничего хорошего в этом факте не было.
– Вот что.
– сказал мужик Насте, - Иди в дом, а я пойду, позову ещё кого-нибудь. И надо стражу позвать.
Настя послушно ушла в дом. Вскоре откуда-то из темноты раздались гулкие тревожные удары в железный лист, подвешенный на столбе. Хозяин дома бил в набат. Вскоре Настя услышала, как где-то там, вдалеке, в темноте осеннего вечера, а может, уже и ночи, захлопали двери, зазвучали встревоженные голоса и зашлёпали по грязи множество ног.
Обратно к месту убийства идти не хотелось, но Настя всё же вернулась туда вместе с женой того мужика из соседнего цеха. Настя всё никак не могла вспомнить, как же его зовут. Теперь улицу освещала не только луна, то и дело скрывающаяся за тучами, но и множество фонарей и факелов. Убийство товарища Гурфинкля произвело сильное впечатление. Но больше всего местных людей и гномов встревожил рассказ о троллях.
– Давненько их не было.
– сказал кто-то.
* * *
– Снаги не ведают закона.
– говорил Мэйхур Грину, - Их изгнали из клана и для всех они никто. Они умерли для своих родных.
– Куда они могли пойти?
– спросил Грин.
– Уже никуда.
– хохотнул Мэйхур, - Мы их живьём в землю закопали.
Грин невольно содрогнулся. А кто-то ехидный внутри, тот, кто знает ответы на все вопросы, глумливо заметил, что опять обошлись без него, Грина. И выследили, и поймали, и наказали. Жестоко, но действенно.
Что я здесь делаю?
– подумал Грин, - Зачем я тут?
Он с тоской обвёл взглядом низкий потолок трактира, перечёркнутый закопчёнными потолочными балками. Трактирщица Гуннильд в очередной раз застыла посреди зала, вперив невидящий взгляд в то место, где некогда был вбит гвоздь, на котором висел плащ пропавшего бродяги Халласа, унёсшего с собой её сердце. Грин вздохнул и залпом выпил оставшееся в кружке дрянное местное пиво. Осознание того, что он никогда не станет своим в этом странном мире вспыхнуло с новой силой, даже жить не захотелось. Сейчас он уже с ненавистью вспоминал друга Карацупу — уж он-то никогда ни в чём не сомневался и особо не заморачивался на сложные темы. Дверь хлопнула и в трактир ввалилась ещё одна ватага. На сей раз это были местные рыбаки. И они совершенно не ожидали увидеть здесь орков. Возникла немая сцена, плавно перетекающая в напряжённую паузу. Грин понял, что сейчас что-то произойдёт и нужно что-то срочно предпринять. Но что именно? И орки, и местные схватились за оружие. И тут Грин услышал чей-то голос, он даже не сразу понял, что это – его голос.