Гуманоиды
Шрифт:
Гуманоид проследил направление его взгляда и, должно быть, почувствовал неудовольствие:
— К сожалению, сэр, проектирование ландшафта Стармонта еще не завершено. Плотная базальтовая порода задерживает нашу работу, но через несколько дней все будет завершено. Мы собираемся уничтожить старые военные постройки и выкопать на этом месте бассейн.
Форестер не смел сказать, что бассейн ему не нужен, хотя прекрасно понимал, что раскопки откроют секретную шахту. Значит, надо атаковать как можно скорее или оставить всякую надежду на спасение. Заставив себя улыбнуться, доктор заметил:
— Это замечательно. Мы с Рут ездили купаться каждое лето.
— Купание отныне запрещено, — моментально отреагировала машина.
Форестер не удержался от вопроса:
— И для Айронсмита тоже?
Гуманоид стоял абсолютно неподвижно, солнечные лучи нестерпимо ярко отражались от его металлической поверхности. Ожидая ответа, Форестер кусал губы, опасаясь, что слишком явно выдал свое настроение машине.
— Мистер Айронсмит заслужил иной статус, — в конце концов коротко ответил андроид.
Доктор старался не выдавать охватившей его злости.
— Я знаю. Но как ему это удалось?
Машина была все так же неподвижна. Это длилось несколько нестерпимо долгих секунд — гуманоид смотрел на Форестера, словно стараясь угадать расположение духа своего подопечного. Затем звонкий голос произнес:
— К вашим услугам, сэр. Подобные вопросы говорят о том, что вы несчастны, и нам надо позаботиться о вашем будущем. Я вижу, сэр, что вы щуритесь. Солнечный свет слишком ярок для ваших глаз. Вам стоит вернуться домой и пообедать.
Форестер старался сохранять спокойствие на лице, хотя его левое веко уже начало нервно подергиваться. Приложив руку к глазам козырьком, он силился придумать хоть какую-нибудь уловку, способную избавить его от гуманоидов. Может, послать одного из них домой, а в это время отключить второго увесистым камнем или еще лучше — сбросить со скалы. Тогда у него появится время добраться до шахты в одиночестве, пока не подоспеют остальные машины. Возможно…
— Солнце и правда довольно яркое, — безропотно согласился он. — Но я еще не голоден и хотел бы осмотреть весь сад. Не могли бы вы сходить в дом и принести мне очки от солнца… — он с надеждой посмотрел на ближайшего андроида.
Машина не двинулась с места.
— К вашим услугам, сэр. Другой гуманоид принесет вам очки и зонтик от солнца.
— Хорошо. Очень хорошо! — пробормотал Форестер.
Он продолжил прогулку по саду, держа направление на старый исследовательский центр и стараясь идти как можно ближе к краю пропасти. По дороге Форестер делал вид, что интересуется новыми сортами цветов. В один прекрасный момент он наклонился, словно хотел сорвать причудливый темно-бордовый бутон, и схватил лежащий рядом с цветком камень.
— К вашим услугам, сэр, — невидимая сила приблизила гуманоида к доктору. Пальцы из стали и пластика тут же забрали у него камень и аккуратно вернули на прежнее место. Бесстрастно глядя на сникшего Форестера, андроид пояснил:
— Это действие опасно для вас, сэр. Люди могут надорваться, поднимая тяжести.
Доктор медленно выпрямился и, утратив последнюю надежду, посмотрел в ясные стальные глаза гуманоида. Узкое красивое лицо машины хранило выражение спокойной доброжелательности. Совершенный и непобедимый, андроид не мог чувствовать ни злости, ни раздражения. Итак, последняя отчаянная попытка отделаться от машин провалилась. Может быть, слабому человеку вообще стоит отказаться от всякой мысли враждовать с гуманоидами? Устало вздохнув, доктор молча побрел в сторону сверкающего дома-тюрьмы на холме.
Глава четырнадцатая
Ожидая вечерней встречи с Айронсмитом, Форестер хотел было еще раз повидаться с Рут, но ему было страшно возвращаться в подобие детской, где она строила башенки из пластмассовых кубиков. Нервы доктора были на пределе, и он боялся сделать что-нибудь неадекватное, за чем может последовать доза эйфорида. Гуманоиды ни на секунду не переставали наблюдать за ним, и доктор с содроганием ожидал вопроса: «Почему вы несчастливы, сэр?»
Пытаясь расслабиться, он доверил свое тело машинам — они вымыли его в душистой воде, сделали массаж, одели в пушистый белый халат. Халат не понравился Форестеру, поскольку застегивался сзади на специальный родомагнитный замочек, который доктор не мог расстегнуть сам. Клэя не покидало чувство дискомфорта, но когда он кротким голосом попросил вернуть ему брюки и рубашку, то услышал в ответ, что они уничтожены.
— Ваша одежда была сделана людьми. То, что делаем мы, намного прочнее и удобнее.
Форестер не настаивал, не видя смысла спорить с машиной. Хороший массаж помог ему расслабиться, и мысли доктора вернулись к загадочному Айронсмиту.
Мелодичный голос гуманоида прервал его размышления:
— Ваше тело нуждается во внимании, сэр. Оно уже имеет заметные возрастные дефекты, кроме того, вы пренебрегали отдыхом и слишком много работали. Ваша мускулатура и гормональный обмен оставляют желать лучшего. Вы остро нуждаетесь в поправке здоровья. Мы позаботимся об этом, сэр.
Форестер выдавил из себя улыбку:
— Доктор Питчер говорил мне все то же самое год назад. Но я до сих пор жив.
— Мы дадим вам эйфорид, и как можно скорее, сэр.
— Нет! — ужас, внушаемый самим словом «эйфорид», вновь овладел доктором, и он почти выкрикнул: — Со мной все будет в порядке. Фрэнк Айронсмит поможет мне освоиться в новом мире, и я не буду нуждаться в наркотиках.
— Лечение эйфоридом можно отложить до тех пор, пока вы не увидитесь с мистером Айронсмитом. Но мы не намерены откладывать его на более длительный срок, — ответила машина.
— Если я действительно буду нуждаться в медицинской помощи, я обращусь к доктору Питчеру, — пытался протестовать Форестер.
Гуманоид моментально ответил:
— Он вышел на пенсию. Ни одному человеку не позволено больше заниматься врачебной практикой, так как лекарства и хирургические инструменты могут оказаться чрезвычайно опасными. Кроме того, наши медицинские познания гораздо обширнее. А доктор Питчер сейчас пишет пьесу.
Форестер настаивал:
— В любом случае Айронсмит поможет мне.