Гуманоиды
Шрифт:
Машина вежливо ответила:
— Люди обычно не чувствуют влияния системы, так как их индивидуальное сознание на время отключается.
— Что?.. — Паника обуяла Форестера, но страх почти моментально рассеялся. Ведь система — всего лишь тоннель, средство, с помощью которого люди, любившие его, Форестера, помогли ему узнать, что такое любовь. Разве у него есть повод для страха?
Сглотнув слюну и немного успокоившись, доктор спросил:
— Что со мной сделали?
— Система восстановила ваше тело и исправила ваш мозг.
Доктор невольно прикоснулся пальцами к лицу и не обнаружил слипшейся крови и жесткой щетины на щеках. Форестер ощупал затылок — глубокой раны от удара о гусеницу танка как не бывало, не осталось даже шрама. Постоянная ноющая боль оставила его, и тут новая неожиданная мысль пришла в голову Форестеру.
— Дайте мне зеркало!
Машина мгновенно двинулась к стене, чтобы нажать кнопку и превратить стенную панель в огромное зеркало.
Нажать кнопку! Не спрятанное родомагнитное реле, а простую кнопку, которой доктор и сам мог воспользоваться! Панель стала большим зеркалом, отразившим темноволосого незнакомца, выше и моложе того Форестера, который несколько минут назад лежал, едва дыша, на полу оружейного музея. Незнакомец выглядел заметно упитаннее исхудавшего доктора. Исчезли жесткие складки вокруг губ, зато на месте лысины росли новые густые волосы. Глубокие морщины на лице разгладились. С удивлением доктор обнаружил, что одет в новый голубой костюм, застегнутый не на родомагнитные застежки, а обыкновенные пуговицы. Разглядывая себя со всех сторон, Форестер вспомнил о своем больном колене.
Он не чувствовал никакой боли!
Ощупав колено рукой, доктор обнаружил, что опухоль спала, не оставив даже следов. Сустав свободно сгибался и разгибался, не причиняя болезненных ощущений. Доктор прошелся по комнате, желая удостовериться в собственных силах. Походка его была упругой и уверенной. Форестер с благодарностью улыбнулся услужливой машине, но не заметил на лице гуманоида никакой ответной реакции.
Перед ним стояла всего лишь машина — ни больше ни меньше. Доктор вспомнил слова Фрэнка Айронсмита о том, что гуманоиды не могут быть ни хорошими, ни плохими, ни друзьями, ни врагами. Ими не могла двигать ни любовь, ни ненависть — они просто делали ту работу, ради которой Уоррен Мэнсфилд когда-то создал их. Гуманоиды служили и подчинялись, охраняя людей от опасности. Сейчас слова Айронсмита казались весьма убедительными.
Открыв для себя новое знание, Форестер подошел к андроиду, и указательным пальцем провел по его пластиковой руке, а затем, осмелев, похлопал по гладкой поверхности ягодиц. Не последовало никакой реакции. Малейшая потребность человека в услугах, подчинении или защите воздействовала на чувствительные реле гуманоидов, ничто другое не могло заставить их сдвинуться с места.
Отвернувшись от взгляда темных металлических глаз, доктор размышлял, как долго система Айронсмита избавляла его страхов и ненависти. Как долго он оставался марионеткой? Форестер не ощутил временного промежутка между появлением Айронсмита в оружейном музее и возвращением в Стармонт, словно перенос произошел мгновенно. Но не могла же система действовать с такой скоростью — на все нужно время. Так сколько же его прошло с тех пор, как он беседовал со стариком Мэнсфилдом? Доктор затаил дыхание, приготовившись задать мучивший его вопрос гуманоиду, но волнение помещало ему, и вместо этого Форестер произнес:
— А Джейн Картер все еще находится в системе? Что с ней произошло?
— Ее День Пробуждения наступил три года тому назад.
Три года! Значит, все это время он провел в системе! Но только ли три года? Ледяная волна ужаса нахлынула на него и исчезла — в конце концов, он не терял времени даром.
— А где она сейчас? — поинтересовался Форестер дальнейшей судьбой девочки.
— Она путешествует. — Бесстрастно ответила машина.
— Передайте, что я хотел бы повидаться с ней.
— Мы не можем разыскать ее. Мисс Картер находится за пределами контролируемого нами пространства, изучая планеты, на которые никогда не ступала нога человека.
— А я не могу как-нибудь передать ей сообщение?
— Возможно, вы получите более полную информацию от одного из ее помощников — к примеру, мистера Фрэнка Айронсмита, мистера Уоррена Мэнсфилда или Марка Уайта.
— А где они находятся?
— Мистер Айронсмит по-прежнему работает в Институте психофизики. Мистер Мэнсфилд и мистер Уайт в промежутках между научными экспедициями проживают на Драконьей скале.
— Так, значит, Марк Уайт уже освободился от системы? Я хотел бы повидаться с ним. — Широкая улыбка расплылась по лицу доктора при воспоминании о рыжебородом гиганте.
— Мистер Уайт предвидел ваше желание, сэр. Его проинформировали о дне вашего пробуждения, и сейчас он как раз направляется сюда на родомагнитном крейсере. Через несколько минут он приземлится.
— Отлично! — Форестер кивнул, сгорая от нетерпения увидеть бывшего злейшего врага гуманоидов, которого система превратила в союзника Мэнсфилда и Айронсмита.
— А где Рут? — голос доктора немного дрожал.
— С мистером Айронсмитом, сэр. Она прислала вам подарок к Дню Пробуждения.
Боль при мысли о том, что Рут и Айронсмит по-прежнему вместе, довольно быстро рассеялась — осталось лишь любопытство.
В комнате появился второй гуманоид, принесший подарок Рут — небольшую прямоугольную коробочку с отшлифованной поверхностью, покрытой позолотой. В ней лежало письмо, написанное аккуратным почерком Рут.
«Дорогой Клэй!
Мы очень рады, что с тобой снова все в порядке и ты наконец сможешь стать счастливым.
Рут и Фрэнк».
Счастье — любимое словечко Рут. Записка хранила легкий аромат знакомых духов. Доктор дважды перечитал ее, не сразу поняв смысл написанного.
— Пожалуйста, поблагодарите их обоих и передайте, что я желаю им счастья. — Как ни странно, голос его звучал совершенно спокойно, хотя слезы умиления навернулись на глаза.
— Мы передадим, но у вас есть экран, и вы можете повидаться с ними в любой момент. — Ответила машина.
Доктор покачал было головой, вспоминая свою ревность и злость, но неожиданно обнаружил, что от них не осталось и следа. Он быстро прошептал:
— Включите экран.
Гуманоид нажал что-то возле стенной панели, и темная поверхность засветилась мягким светом. Форестер увидел многочисленные яркие здания и зеленую долину, где располагался Институт психофизики. Фрэнк Айронсмит и Рут, держась за руки, вышли оттуда и приветственно помахали Форестеру. Математик стал немного упитаннее, выглядел увереннее в себе, его загорелые челюсти медленно двигались — Айронсмит по-прежнему жевал чуингам. Рут, стройная и светящаяся от радости, смотрела на бывшего мужа. Доктор отметил выражение спокойствия и умиротворенности, появившееся на ее лице. Улыбаясь, Рут и Айронсмит подошли ближе к экрану. Через несколько секунд раздался щелчок и экран погас, а Рут все еще стояла перед глазами Форестера. Он подумал, что бывшая жена никогда не выглядела такой молодой — даже в день их свадьбы.
Доктор улыбнулся молчаливой машине.
— Передайте, что я очень рад за них обоих. А теперь я хочу посмотреть в окно.
Машина послушно двинулась к панели, нажала небольшую кнопку, и панель стала прозрачной. Наблюдая за гуманоидом, Форестер не переставал удивляться изменениям, произошедшим в его сознании. Он не чувствовал больше ни ревности, ни злости, ни ненависти — осталось лишь спокойствие и умиротворение.
Андроид отвлек его от мыслей о себе, указав на что-то за окном.
— А вот и крейсер. Мистер Уайт прибыл к вам, сэр.