Гуров идет ва-банк
Шрифт:
– Сделаем вид, что вам поверили… – с долей сарказма в голосе ответил Мишин. – А раскусить подлог было несложно. Если в общих чертах лица вы очень похожи, то форма ушей – совершенно разная.
– Да?.. – огорченно вздохнул Верхов и снова расплылся в дежурной улыбке: – Ну, бог с ними, с ушами, давайте ближе к делу. Мы подготовили к отправке на ваш адрес крупную партию товара, по шестьсот долларов за единицу изделия. Если вас цена устраивает, можем прямо сейчас подписать соглашение. Бумаги уже готовы! – Он выложил из кейса пачку бланков, изобразив приглашающий жест.
Гости молча переглянулись и без тени улыбки воззрились
– Вы не там лохов ищете, господин Верхов! – строго отрезал Рогалин. – Ваши конкуренты аналогичную продукцию, причем куда более высокого качества, предлагают впятеро дешевле. Больше ста долларов не дадим – и не мечтайте.
По лицу хозяина кабинета было заметно, что он крайне недоволен ходом разговора, но все равно изо всех сил пытался удержать маску добродушия и приветливости.
– Господа, давайте немного отвлечемся от наших дебатов, от недоверия и критики в адрес друг друга. – Вскочив со своего места, Верхов забегал по кабинету. – Что бизнес? Что деньги? Они ли главное в этой бренной жизни? Ведь главное – это то, что мы от нее можем взять. А взять от нее мы можем очень многое, к тому же необычайно приятное. Как вы смотрите на то, чтобы нам сейчас закатиться куда-нибудь в сауну, с горячим парком, с молодыми красивыми девушками? А? Посидим там, сбросим груз негативных эмоций, расслабимся, оттянемся по полной… Ну а уж потом вернемся к нашим, как это называется, баранам. А? Кстати, как вам моя Ритуся? Чудо! Сгусток женственности и обжигающей страсти. Ну, так как? Едем?
Входная дверь неожиданно распахнулась, и в кабинете появилась секретарша с подносом, на котором красовались три чашки с горячим кофе. Окинув присутствующих томным многообещающим взглядом, она грациозной волнистой походкой направилась к столу. Но Мишин, опередив хозяина кабинета, поспешившего было в ее сторону, взял с подноса чашку, стоявшую чуть в стороне от прочих, и картинно раскланялся:
– Мерси! Обожаю кофе, особенно заваренный такой красавицей. – Отхлебнув из чашки, он блаженно зажмурился и причмокнул, наблюдая за позеленевшим от злости Верховым: – Божественно!
Ритуся тоже отчего-то вдруг как-то смешалась, растерянно глядя на своего босса. Продолжая нагонять на себя веселость, тот взял с подноса чашку и, поднеся ее ко рту, с недовольным видом поставил обратно на поднос:
– Ритусик, будь аккуратнее, в кофе попала какая-то соринка! Замени!
– Ой! И у меня в кофе тоже соринка! – следом за ним вернул нетронутую чашку Рогалин.
Видимо, поняв, что этих двоих ему не провести, Верхов помрачнел и насупился. Теперь от его фальшивого оптимизма не осталось и следа. Пройдясь по кабинету, он остановился напротив гостей и, зловеще ухмыльнувшись, уже без всякой дипломатии обронил:
– Значит, шестьсот баксов для вас дороговато… А за тысячу не хотите? Я уже сейчас потратил на разговор с вами не менее сотни тысяч «зеленых». А время, как известно, деньги. И вы обязаны их мне вернуть.
– Похоже, наш разговор и в самом деле был напрасной тратой времени, – поднимаясь с места, окинул его ироничным взглядом Мишин. – А посему желаем здравствовать. Идемте, Кузьма Олегович!
– Да, вы совершенно правы, Анатолий Денисович! – согласился тот, явно намереваясь направиться к выходу.
Лицо Верхова снова исказилось злобой, и он сделал непонятный знак своим охранникам, все это время с отсутствующим видом стоявшим у двери, и те, мгновенно выхватив пистолеты с глушителями, навели их в сторону визитеров.
Для чего-то посмотрев на часы, Мишин, без малейшего намека на испуг или смятение, вопросительно взглянул на хозяина кабинета и с невозмутимым видом поинтересовался:
– И что все это означает?
– А это означает то, что или мы с вами подписываем контракт на моих условиях, или вас отсюда вывезут на отдаленный пустырь с пулевыми ранениями в голову! – хищно пригнувшись, зло прошипел Верхов.
– Поня-я-ятно… – протянул Рогалин. – Так это ты Георгия Бальцмана укокошил?
– Да, я! – торжествующе ухмыльнулся тот. – Он тоже оказался слишком упертым.
– Но в таком случае нам вообще нет резона идти тебе на уступки, – неожиданно рассмеялся Мишин. – Судя по твоей откровенности, ты и нас в живых оставлять не собираешься. С какой стати делать тебе столь богатый предсмертный подарок?
– Вам сейчас мои ребята прострелят ноги, потом кое-куда запихнут по паяльнику и включат их в сеть. Когда запахнет горелым мясом, вы сами будете умолять о том, чтобы вам прострелили «чердак», – с каким-то садистским сладострастием причмокнул Верхов, явно чувствуя себя хозяином положения. – Как вам такая перспект…
Договорить он не успел – со стороны приемной донесся отрывистый, лязгнувший металлическими нотами разрушения грохот взрыва. Охранники растерянно оглянулись в сторону двери. Всего лишь на миг. Потом вопросительно обернулись в сторону босса, ожидая его распоряжений по части того, что теперь делать и как им реагировать на непонятную акустическую аномалию, и их глазам открылось весьма неожиданное зрелище.
Верхов, побледнев и выпучив глаза, стоял раскорячившись, как корова, неожиданно для себя оказавшаяся на скользком льду. За его спиной, заломив ему туда правую руку, стоял Рогалин, при этом в свободной руке он сжимал лезвие безопасной бритвы, приставленное к нижней челюсти хозяина кабинета. Даже на первый взгляд было ясно, что Верхов находится в более чем трудном положении – всего одно короткое движение руки, и лезвие вмиг перехватит его сонную артерию, со всеми вытекающими безнадежными последствиями.
Какое-то мгновение в кабинете царило некое подобие знаменитой «немой сцены» из гоголевского «Ревизора», но куда более драматичное и леденящее некоторыми деталями антуража. Опомнившись, охранники навели оружие на прикрывшегося их хозяином дерзкого смутьяна, но их остановил резкий окрик Мишина:
– Не дергаться! Иначе и вам несдобровать. Оружие на пол – живо!
– Вы… выполняйте!.. – с трудом двигая побелевшими губами, кое-как выдавил Верхов.
– Пистолеты ко мне! – жестко распорядился Мишин.
Ошарашенные происшедшим охранники, неуклюже положив свои «пушки» на скользкий, до блеска натертый паркет, один за другим ногой отправили их в его сторону. Подняв пистолеты, гость профессиональным движением проверил обоймы и, мотнув в сторону охранников стволом крупнокалиберного «роджерса», скомандовал:
– Всем лечь!
Хмурые, донельзя деморализованные охранники неохотно выполнили команду, явно ничего хорошего для себя не ожидая. Рогалин, отпустив Верхова, кивком головы указал ему на кресло во главе стола. Тот, переставляя ватные ноги, кое-как добрался до него и, кособоко плюхнувшись на кожаные подушки, судорожно замер, испуганно взирая на агрессивных посетителей.