Гусарские страсти
Шрифт:
— Пришли сдавать оружие товарищ старший лейтенант?
Шмер достал из кобуры ПМ, дослал патрон в ствол:
— Нет, не сдавть! Грохнуть тебя пришел! Как собаку!
Шмер выстрелил два раза. В живот и в грудь. Выстрелы в пустой казарме — словно громыхнул гром.
Шмер приставив пистолет к виску Кунакоева:
— У тебя есть шанс выжить, урод! Только один, но есть! Кто организовал покушение на меня? Быстро! Иначе застрелю!
— Не убивайте! Все расскажу! — булькнул кровью Кунакоев. — Это… Давыденко.
— Понятно!
— Али. Фотограф с базара. Второго не знаю.
— Другой солдат откуда?! Наш?!
— Нет. Из стройбата. Байралтуков, каптерщик. Не стреляй, командир, умоляю!
— Ладно, живи! Если сможешь дотянуть до госпиталя… — Шмер пнул носком сапога в бок.
Сержант взвыл и стих. Потерял сознание.
Шмер выбежал прочь из казармы. В три прыжка преодолевая пролеты лестницы, достиг третьего этажа. Давыденко! Ты где?!
Давыденки в кабинете не было. Дневальный доложил, что начштаба отсутствует весь день.
Ладно! Куда денется! Рано или поздно!
Шмер ломанулся вниз по лестнице. Потом — по плитам выщербленной бетонной дороги, ведущей к строителям. Байралтуков из стройбата, значит?!
Шмер спросил у попавшегося навстречу стройбатчика, где каптерка Байралтукова. Солдат указал на будку с приоткрытой дверью: вон он, сам лично стоит у вагончика.
Шмер на заплошном бегу расчехлил лопатку. Стрелять на территории нельзя, слишком много шума. Шмер описал дугу вокруг вагончика и внезапно появился из-за угла.
— Хык! — выдохнул он, метнув…
— Ык! — хрипнул Байралтуков и обмяк.
Остро наточенный шанцевый инструмент прорубил майку и грудную клетку.
Шмер потряс ладонями, радостно потер друг о дружку. Получилось! Срубил наповал! Толкнул тело в каптерку и ходу.
Он не стал выпрастыва лопатку из тела. Зачем? Только пачкаться! Еще ведь имеется пистолет. На остальных гадов хватит! А дальше будь, что будет" Отступать и сожалеть поздно!
Шмер поспешил к дежурке. За воротами стоял дежурный тягач, «Урал». Будка пуста. Очевидно, офицеры поспешили к подстреленному Кунакоеву.
Садясь в кабину, Шмер заранее знал, что ключи торчат в замке зажигания. Он сам порой катался на машине во время дежурства — то в караул, то в автопарк…
«Урал» сильно подбрасывало на ухабах. Но Шмер не снижал скорости. Время работало против него. Еще трое из сволочей живы! А командование вот-вот поднимет тревогу. Скорее всего, уже выяснили, кто стрелял в казарме. Сообщат в милицию, в Педжен, а как узнают, что тягач угнан, сразу организуют перехват.
Вот что! Он сейчас бросит машину и доберется до центра города пешком!
До центра? Зчем ему до центра? Ах, да! «Али. Фотограф с базара». Базар в центре…
Шмер съехал с дороги и остановил тягач в переулке. Перегородил улочку. Быстрым шагом пошел вдоль саманных стен. Глиняные домики жались друг к другу. Теперь тут не проедет ни одна машина. Догоняйте пешочком!
Через
Он вынул пистолет из кобуры и сунул за пояс, затем достал из кармана запал, ввернул в гранату и разжал «усики». На всякий случай. Вдруг пригодится… Встал сбоку от двери и постучал:
— Закрыто или работаете?
— Да-да! Работем-работаем! Заходи дарагой! — ненавистный голос одного из мучителей.
Шмер шагнул через порог, едва не сшиб с ног толстого человечка с наколками на руках, стоящего возле осветительных приборов.
Тот сразу признал. Изменился в лице.
Киношные штучки типа: «Узнаешь меня? Молись, негодяй!.. и т.д. И т. п. — не проходят!»Только без глупостей и без театральных эффектов! Жизнь — не театр.
Пока не кончилась обойма, палец нажимал и нажимал на спусковой крючок. Надо было оставить хоть один патрон и быстро оглянуться, но Шмер этого сделать, не успел.
Остро заточенный нож вошел ему в спину между ребер, проткнул почти насквозь. В глазах потемнело, Шмер упал ничком. Пистолет отлетел из ослабевшей руки далеко под стол. Черт, не успел перезарядить! Эх, не всех перебил! Мирона, гаденыша, теперь не достать… Последним усилием воли Шмер сунул руку в карман брюк, разжал «усики» на запале, потянул за колечко.
Из спины резким движением выдернули тесак, и чья-то рука перевернула Шмера лицом вверх. Над ним стоял, огромный мужик, губастый, носатый, с глазами навыкате. Орангутан! Лицо и руки были покрыты густым черным волосом, а на груди под расстегнутой рубашкой виднелась татуировка.
— Ну что, офисер, взял меня? Это я тебя замочил! Запомни меня! Махмуд зовут! Здохни, рюсськая собака.
— И ты тоже! — просипел Мишка и выпростал руку из кармана галифе. Разжал ладонь и уронил гранату.
Сильный взрыв потряс будку. Ударной волной выбило стекла и распахнуло дверь, электропроводка заискрила, ветхая будка мгновенно вспыхнула.
Примчавшаяся пожарная команда, потушив пламя, извлекла из пепелища три обезображенных тела.
Фотографа опознали сразу. По документам определили, что второй — это офицер, старший лейтенант Шмер. А третий, по приметам, беглый налетчик Ашурниязов.
Следователь прокуратуры стоял в сторонке с начальником уголовного розыска. Они тихонько переговаривались:
— Жалко, хороший человек погиб. Мы пока ловили этого Ашурниязова, он в области двух оперативников ранил. Я знал, что где-то в городе скрывается… Опасен был. Настоящий хищник.
— Собаке собачья смерть. Что Ашурниязов, что этот Али… Считай, канал наркоторговли закрылся. Доброе дело сделал офицер. А почему и зачем, не наша забота, пусть военные разбираются! Хотя мороки все равно нам прибавится. А как тихо жили в городе! Сейчас комиссиями замучают: проверки, отчеты, доклады. Жалко парня. И чем эти уроды его так допекли?