Гувернантка для драконьего принца
Шрифт:
На этот раз тон письма был менее официальным. Морган понимал, что я разбита горем и скорблю по мужу, но надеялся, что путешествие по Срединному Королевству вернет покой в мою душу, а после испытания на Острове Истинных, которое мой сын обязательно провалит…
– Он не верит в пророчество, – криво усмехнувшись, сказала я советникам. – Пишет об этом вскользь, пренебрежительно, словно Хайден давно уже провалился. – Лорды переглянулись, а я решила прояснить им суть этого феномена: – Все очень просто. Раз уж Морган сам не вытащил Кинжал Богов из скалы, значит пророчества об Истинном Короле попросту не существует!
Оставив их думать над сказанным,
Так вот, после того, как мой сын провалит испытание, я могу остаться в Дайсе на правах его невесты, а потом и королевы. Потому что, если я отвечу ему согласием, он избавит меня от присутствия Горных Лордов.
– Интересно, каким образом? – обвела взглядом лордов.
– Самым что ни на есть простым, – отозвался архимаг. – Подозреваю, после того, как Морган заручится твоим согласием, он собирается их убить.
– Отрубит им головы, – отозвался кровожадный лорд Аргоса, – надеясь на то, что с помощью армии леди Гровер, – той самой, которая досталась мне после исчезновения Дункана, – он с легкостью приструнит Север.
– В принципе, если леди Гровер не даст ему согласия после испытания на Острове Истинных, он вполне может отрубить головы всем нам, – произнес осторожный лорд Туи. – И мы всего лишь с полусотней гвардейцев и двадцатью драконами вряд ли сможем ему в этом помешать. Я за то, чтобы остаться в Амантеле!
На это я лишь украдкой вздохнула. Потому что тоже бы не отказалась остаться, но мы не могли, не могли!..
– Никто не погибнет, лорд Туи, – покачала головой, понимая, что мы замыслили очень большую аферу. На кону стоит множество жизней, и самая важная для меня из них – жизнь моего сына. – Уверена, мы найдем способ избежать кровопролития.
– Но Горные Лорды…
– Обещаю, кровопролития не будет! – заявила ему с нажимом. Затем обвела взглядом своих советников, вскинула голову и произнесла: – Давайте уже сделаем это, господа!
На это почти все лорды разразились одобрительными криками – кроме насупившегося лорда Туи, – а старый лорд Мадера добавил:
– В кои-то веки в Троемирье появится отличная королева!
…И уже через день мы выехали из Амантела и покатили по пыльным дорогам Срединного Королевства, направляясь на Юг. Армия Моргана отступала, и никто не проявлял к нам враждебности. Нас сопровождали драконы с Севера и гвардейцы из Амантела, к котором еще и присоединился присланный отряд Моргана. Его люди оказались вполне любезны – показывали нам дорогу и приготовленные для ночлега лучшие постоялые дворы, на которых нас встречали, как дорогих гостей. И, если бы я не знала, что в конце пути нас ждет серьезное испытание, я бы наслаждалась каждой секундой этого путешествия.
Но у меня не получалось, хотя я изо всех сил старалась.
Пусть с каждым днем становилось все теплее и солнечнее, словно зима старательно обходила стороной эти места; пусть повсюду была зелень, ухоженные поля, яблочные сады, птицы заливисто щебетали, радуясь жизни, а я мечтала забыть и просто-напросто радоваться жизни…
Но у меня не выходило, потому что в документ, гарантировавший нам безопасную дорогу до Острова Истинных и обратно, под которым стояла размашистая подпись Моргана Гровера, не верили ни я, ни Лекс Доувелл.
Горный Лорд тоже за нами присматривал.
Вернее, Лекс только этим и занимался. С утра до позднего вечера возился с Хайденом – учил его обращаться с мечом, скакать на лошади без седла, рыбачить, разводить костры без помощи магии и даже охотиться в королевских лесах – оказалось, Морган дал на то свое разрешение.
Обучал всему, чему мальчика должен был научить родной отец, но не смог. Был все время занят борьбой за трон, придворными интригами, да и вообще...
Занят.
И Хайден тоже лип к Горному Лорду как банный лист. Ходил за драконом по пятам и смотрел на него с открытым ртом, а в наших с ним разговорах постоянно проскакивало: «Лекс сказал… Лекс сделал… Лекс меня похвалил…»
Но на достигнутом Горный Лорд не остановился, где-то на седьмой день нашего пути решив научить Хайдена плавать, из-за чего вызвал у моего сына вопль восторга, а у меня приступ сомнений. На дворе стоял разгар ноября, и пусть дневная температура уверенно поднималась выше двадцати, но жары как таковой не ощущалось. Зато по ночам было довольно прохладно – воздух едва ли прогревался до десяти-двенадцати градусов.
Но Горным Лордам такая погода казалась настоящим летом, и, остановившись на очередной привал возле живописного озера, Лекс заявил, что самое время Хайдену научиться плавать. Если, конечно, я разрешу.
– Мама, ну пожалуйста! – тут же заныл сын. – Мам, ну я очень хочу!
И я вздохнула украдкой – мужчины, ну что с них взять?! – но затем вспомнила, как мы с Хайденом чуть было не утонули возле стен Амантела, и решила, что подобный навык ему уж точно не помешает.
– Только недолго, – заявила им, устроившись на берегу, чтобы проследить.
Но быстро передумала, потому что мужчины уверенно скинули с себя все, оставшись… в чем мать родила. И я, с трудом оторвавшись от лицезрения обнаженного лорда Лекса Доувелла – потому что успела разглядеть то, что пряталось под одеждой от женского взгляда и по чему не только мой взгляд, но и тело порядком истосковалось, – отправилась к кострам.
Слуги накрывали импровизированные столы, наша охрана смеялась, разговаривая с людьми Лекса о чем-то приятном и далеком от войны. Я же, остановившись в отдалении, принялась рассматривать зеленые холмы и поля Троемирья, круглый год дававшие урожай пшеницы и прочих злаков, и тяжелые виноградные лозы, на которых зрели сочные ягоды. И лишь совсем немного косилась на синюю гладь озерца, откуда так звонко и заливисто разносился по округе смех Хайдена.
Наслаждалась тем, что нет войны.
А еще я думала о том, что в присутствии Лекса моя жизнь пришла в равновесие, а мой сын – вытянувшийся и окрепший – обзавелся настоящим кумиром. Учителем с большой буквы, почти что настоящим отцом.
К тому же Горный Лорд стал причиной моих ярких снов по ночам, которых я по утрам привычно не могла вспомнить, и дневных грез – порой настолько бесстыдных, что я порядком краснела, радуясь тому, что Лисси не может читать мои мысли.
Между нами явно что-то происходило – неведомое, но с каждым новым днем связывавшее нас куда более крепкими нитями, чем одна-единственная ночь в Амантеле.
Потому что Лекс успевал не только заботиться и учить Хайдена, но уделять внимание и мне. Правда, о своем обещании помнил и установленных самим же границ не переходил. Частенько ехал рядом с моей каретой или же садился возле костра во время привалов либо по-хозяйски занимал соседнее место в обеденном зале на постоялых дворах, и мы с ним разговаривали. Он рассказывал мне о своей родине, семье, традициях и истории Горного Народа. Я тоже рассказывала… То, что могла ему рассказать, но куда чаще делилась впечатлениями об увиденном.