Гвардия тревоги
Шрифт:
— Да, конечно, мамочка, ты права, — не без удовольствия согласилась Тая. — Я просто не подумала.
После щей Тая в домашнем халатике минут пять без толку покружила по комнате, переживая. Как назло, на глаза все время попадалось зеркало. «Разбить его, что ли?» — подумала девочка, но тут же разумно отказалась от этой мысли, потому что без зеркала тоже неудобно.
Стрелка на часах застыла на половине третьего. Чтобы убить время, Тая села за стол и попыталась читать параграф по анатомии на понедельник. Ничего не запоминалось, да и при взгляде на иллюстрацию, на которой был изображен человек без кожи, щи в желудке чувствовали себя неуютно. Тогда Тая взяла атласы и цветные карандаши и аккуратно, мелкими буковками выполнила задания на контурных картах сначала по истории, а потом и по географии. Контурные карты были заданы на следующую пятницу, но Тая любила делать уроки вперед, не откладывая до последнего момента. Немного полюбовавшись красиво разрисованными контурными картами с разноцветными стрелками и значками, Тая убрала их в ящик. Взглянула на часы (в зеркало не смотреть!). Отлично! Можно потихоньку начинать умываться-одеваться.
— Мамочка, — сказала Тая, вернувшись из ванной и переодевшись. — Можно я немножечко твоей помады возьму?
— Зина, когда уходила, меня предупреждала, что ты будешь просить, — быстро ответила Марина. — Сказала: решительно никакой косметики! В тринадцать лет кожа свежая — все это не нужно и признак вульгарности.
Слова были категорически не Маринины, и Тая сразу догадалась, что если по-умному надавить, то в отсутствие старшей сестры мама не устоит.
— Мамочка, мне уже скоро четырнадцать будет, — напомнила она.
— Все равно не нужно, — с ноткой неуверенности в голосе повторила Марина.
— Ну мамочка, ну пожалуйста, я же розовую возьму, неяркую совсем, — бодро заканючила Тая.
— Ну ладно, если только розовую…
Тая решительно встала перед зеркалом. Длинные ресницы со светлыми кончиками, розовые круглые щеки…
— Мамочка! Я еще чуть-чуть пудры возьму, а то у меня после душа щеки и нос блестят, как у поросенка…
— Разве у поросят блестят щеки? — удивилась Марина.
— Ага, — безмятежно откликнулась Тая, энергично работая пуховкой. Потом окинула критическим взглядом результат. — Мам, ресницы мешают!
— Как мешают?! — испуганно переспросила Марина. — Чем это тебе ресницы помешали? И куда же их девать-то?
— Я в том смысле говорю, что все остальное уже накрашено, а у них кончики белые, — пояснила Тая.
— И что же? — мама прикинулась категорически не понимающей. Наставления сестры, по-видимому, снова активизировались в ее памяти.
— Ты мне свою тушь дай на одну крошечную минутку, — сказала Тая. — Я только кончики и подкрашу. Будет вообще незаметно. Зато красиво — волосы-то у меня, можно сказать, светлые. Если их немного начесать…
— Тая…
— Ну мамочка, мамочка, мамочка… — снова заныла дочь. — Ты же знаешь, как я переживаю из-за своей внешности-и… И если кто-то все равно косметику придумал, то могу я от нее стать хоть чуть-чуть покрасивее…
— Нормальная у тебя внешность, что ты такое придумала, Таечка… — проворчала Марина.
Тая украдкой улыбнулась своему отражению — она прекрасно понимала, что мама опять сдалась.
Выйдя из дома, Тая огляделась. Откуда-то сгустился рыжий туман. Дома выступали неясными громадами. Солнце просвечивало четко очерченным малиновым шаром, похожее на чужую планету, случайно приблизившуюся к земле.
«Какой странный город!» — подумала Тая и, поежившись, взглянула на часы. В гости и на свидания надо чуть-чуть опаздывать, это ей объясняли мама и теперь еще тетя Зина, зато папа всегда требовал точности минута в минуту. Сама же Тая на всякий случай всегда выходила заранее. Поэтому потом приходилось наматывать круги вокруг чего-нибудь, что подвернется. «Интересно, как будет со свиданиями?» — вспомнила Тая и тут же оборвала свои мечты. Кто это ее, толстую корову, пригласит на свидание?! Смешно даже думать!
Проблуждав в тумане восемь минут после назначенного срока и отведя две минуты на подход и подъем по лестнице, Тая решительно зашагала к большому серому дому дореволюционной постройки. Она знала про седьмой этаж, но специально не ездила на лифте, чтобы были физические упражнения. Так ей посоветовала тетя Зина. В Сибири семья Таи жила на первом этаже.
Так и не отдышавшись после крутого подъема, она позвонила в дверь.
Дима отворил дверь, стараясь придать своему лицу то трудно определимое выражение, которое (вместе с черно-красным значком) было отличительным признаком его теперешних одноклассников.
На пороге стояла толстая девочка Тая, улыбалась ярко-розовыми перламутровыми губами и… пыхтела, как игрушечный паровоз. Дима вздрогнул и попытался изменить лицо.
— Ой! Пых! — сказала Тая и приложила ладонь к щеке. — Это ты? («А кого она ожидала здесь увидеть?!» — подумал Дима.) Пых! Пых! Здравствуй!
— Здравствуй, Тая. Проходи, пожалуйста, — вежливо произнес он. — Давай я тебе помогу.
Тая послушно сняла плащ и передала его Диме. Дима повесил его на вешалку и оглядел девочку, почти не скрывая своего удивления. На ней была широкая и очень длинная белая рубашка. Одна щека почему-то казалась заметно краснее другой. Перламутр на губах светился в коридорных сумерках. Стриженные лесенкой волосы стояли немного дыбом. «Наверное, это что-нибудь очень модное, в чем я ничего не понимаю», — решил наконец доброжелательный Дима.
— Дима, представь мне свою гостью, — послышался из дверного проема голос Александры Сергеевны.
— Бабушка, это Тая. Тая, это…
Новый звонок прервал его на полуслове.
Одноклассники, как и предполагал Дима, пришли все вместе.
— Смотри! — вдруг прошептала Тая так близко от его уха, что он почувствовал приторный цветочный запах ее косметики. — Про них даже нельзя сказать — «толпятся на площадке». Они там — «распределились». Как будто шпионы или военная часть. Правда?
Дима честно попытался, но не успел оценить слова Таи. Роль хозяина дома показалась ему важнее ее наблюдений.
Переступая порог, каждый входящий говорил «здравствуйте». Мальчики подавали Диме руку. Девочки кивали головой и улыбались. Сегодня одноклассники казались еще более одинаковыми, чем обычно. Дима не сразу догадался, из-за чего возникло это впечатление. Между тем все было просто. Каждый мальчик держал под мышкой бутылку с кока-колой или другим напитком, а каждая девочка несла в руках пластиковый мешок из магазина «Пятерочка».