Гвендолин и Лили. Наперекор судьбе
Шрифт:
Стрельнув взглядом в сторону застывшего поодаль Рэйста, незнакомка по-кошачьи мягкой походкой приблизилась ко мне. Длинное белое платье прошелестело подолом по мрамору, руки, облаченные в атласные перчатки, она сложила на животе.
– Ты и есть Искра моего мужа?
– с ленцой спросила она, но глаза сверкали плохо скрываемым любопытством.
Ах вот оно что. Что ж, приходилось признать - у лорда Рэйста определенно был хороший вкус.
– Да, - неохотно ответила я.
– Гвендолин.,.
Миг - и щеку обожгло резкой болью, из
– Запомни, безродная, здесь имени у тебя нет. Ты даже не человек, ты - Искра.
Знаю, подпитка. Энергетический сосуд, априори лишенный желаний и стремлений. И все же я нашла в себе силы хотя бы вздернуть подбородок, опустить руку и твердо взглянуть жене графа в глаза. Хочет ударить меня - пусть ударит, но сломить меня ей не под силу.
– Не пытайся в гляделки со мной играть, все равно проиграешь.
– усмехнулась она. Подалась ко мне и зашипела, как змея в человеческом обличье: - Но вот что я тебе скажу - твой дар не такой уж и редкий. Если я замечу, что ты строишь глазки моему мужу, я выкину тебя в окно, а взамен найду ему новую Искру, более кроткую и понимающую свое место в этом мире.
Пепельноволосая тут же выпрямилась и приняла невозмутимый вид.
– Не помню, Айлин, чтобы разрешал тебе бить мою Искру, - раздался за моей спиной холодный голос.
– Милый, это никак не скажется на ее даре, а вот язычок заставит попридержать. Эта нахалка мне дерзила!
– Вот как?
– рассеянно отозвался Рэйст.
Леди Айлин вспыхнула, поняв, что ее клевета оставила супруга совершенно равнодушным. Подобрав юбки, она прошла мимо меня и скрылась в лабиринте коридоров.
Граф Рэйст подошел ко мне и, не успела я и моргнуть, как на моем запястье защелкнулась браслет - тонкая полоска белого металла без камней и узоров. Я гадала, что это означает. Уж точно не милость Рэйста и его подарок за мои красивые глаза. Быть может, именно этот браслет - связующее звено между нами, лордом и его Искрой и именно он не позволит мне противиться воле Рэйста.
И только после сплетения меня отпустили. Солдаты Ареса исчезли, их место заняли слуги, которые показали мне мою комнату. Я читала в их взглядах сожаление и участие, но ни то, ни другое не могло мне помочь.
Вопреки невольно возникшим опасениям, держать меня в какой-нибудь каморке в подвале или чердаке не собирались. Напротив, моя комната - с роскошным трельяжем, креслом у окна и кровати под бархатным балдахином - была прекрасна и по размеру превосходила наши комнаты с Лили вместе взятые. Но что и говорить - великолепие моей обители совершенно не радовало меня.
Взять и повернуть время вспять, чтобы всего этого не случилось...
Глава четвертая. Гвендолин
Этой ночью мне не спалось – слишком ощутимой была ярившаяся в тесноте души тревога за Лили. И боль утраты, успокоить которую не могло даже время. И все же… эта боль и тоска по отцу странным образом придавали мне сил – сил для борьбы. Я знала – я не могу умереть, не отомстив за смерть отца.
Я ворочалась в бесплодных, несмотря на усталость от бесконечно долгого дня, попытках принять удобную позу и наконец уснуть. Сдавшись и поняв, что сон не спешит забрать меня в свои уютные объятья, встала. Накинула пеньюар и, осторожно приоткрыв дверь спальни, выскользнула в коридор.
Я не знала, куда иду, просто прислушивалась к своим тихим шагам и изучала погруженный в полумрак дворец. Длинный коридор привел меня к балкону. Отсюда открывался чудесный вид на лес и горы. Стало вдруг так тоскливо… Что видит Лили, глядя в окно своей обители – где бы она ни находилась? Как обращаются с ней?
Лили хрупкая, нежная, как прелестный цветок с тончайшим стеблем, которые так легко могут переломить чужие грубые руки. Если кто-нибудь ее хотя бы пальцем тронет… Когда я найду сестру, им не поздоровится.
Стоя на балконе в тонкой ночной рубашке и накинутом поверх шелковом пеньюаре, я дрожала от холода, продуваемая ветром, но покидать свой островок свободы не спешила. Луна… такая огромная, она, казалось, занимала полнеба. И в ее умиротворяющем свете я вдруг почувствовала, что справлюсь со всем. Что все это – не конец, а лишь начало моего пути. Пути, где мы с Лили обязательно будем вместе.
Я прикрыла глаза – так, чтобы оставалась тонкая щель, сквозь которую я не видела ничего, кроме лунного лика. Чувствуя ветер, холодящий кожу и играющий моими волосами, я представляла себя птицей, взмывающей ввысь, рассекающей своими крыльями серебристо-черничное небо.
– Простудитесь… – Вдруг раздался за моей спиной чуть хрипловатый голос.
Сердце почему-то застучало быстрее – не от испуга, а от бархатных ноток в голосе незнакомца. Я порывисто обернулась. У говорившего были небрежно уложенные темные волосы и внимательный взгляд. Аристократичные черты лица, прямая осанка, и некая уверенность, спокойное достоинство, сквозившее в каждом его жесте – все это выдавало в нем принадлежность не к слугам, а к тому, кто привык ими повелевать. Когда он приблизился ко мне, я разглядела, что у него зеленые глаза и морщинка меж бровей. Казалось, он редко улыбался, но часто хмурился. А жаль… Улыбка сделала бы его лицо еще привлекательнее.
Я мысленно обругала себя. Да что вообще на меня нашло?
Незнакомец сделал шаг мне навстречу, подался вперед – казалось, что он хочет заключить меня в объятия… и поцеловать. Щекам стало жарко, а сердце забилось в груди раненой птицей. Горячие руки коснулись моих плеч и… накрыли их плащом, который снял с себя зеленоглазый. Задержал на мгновение руки на моих плечах, и казалось, что он действительно меня обнимает.
– Нельзя, чтобы увяла такая красота, – прошептал он.
Мне стоило большого труда выровнять дыхание и ответить спокойно, буднично: