Гвиневера. Дитя северной весны
Шрифт:
– Пусть оно служит тебе напоминанием об озерах, у которых живет твоя семья, – тихо сказала она.
Женщины соткали для меня замечательную шаль, яркую и цветастую, похожую на ту, которую Бригит привезла из Ирландии. Они поспешили подчеркнуть, что эта шаль выкрашена в шесть цветов в честь моего будущего королевского сана. Мне также подарили пару сережек прекрасной работы из ирландского золота, и я гадала, какой из женщин пришлось расстаться с памятью о так давно покинутом доме. Этот подарок тронул меня, и, помня о недавних словах Бедивера,
– Это за то, что ты так хорошо относишься к нашему ребенку, – сказал Ангус с таким удовольствием, будто сам отдавал дорогие сердцу вещи.
Наконец, наш хозяин сделал знак одному из мальчиков, который вихрем выскочил наружу и через мгновение вернулся с нескладным комком извивающегося серого меха.
– Новобрачной на этом празднике нельзя забывать и о женихе, – объявил Ангус, выставляя щенка на всеобщее обозрение. – Это чистая ирландская порода, и наверняка он станет прекрасным, сильным волкодавом.
У Бедивера был растерянный вид, потому что любому, кто не знаком с этой породой собак, они сильно напоминают чучела, которые ставят в поле отпугивать птиц. Я рассмеялась, захлопала в ладоши и посадила смешного, встревоженного щенка на колени.
– А ты спроси у госпожи, какими они становятся, когда вырастают, – сиял Ангус, явно наслаждаясь ролью благодетеля. – Мы привезли первых собак, когда приехали сюда пять лет назад, и они чувствуют себя в этой стране так же хорошо, как и в Ирландии. Ты можешь передать королю, что, если он захочет завести собственную псарню, здесь есть еще такие же.
Щенок пристроился на моей руке, сонно моргая и слегка виляя хвостом. Неожиданно я подумала о том, как же мы повезем его оставшиеся двести миль. Одно дело – любезно принять подарок, другое – знать, что с ним делать дальше.
Бедивер от имени короля благодарил семейство за гостеприимство, преданность и щенка.
– Может быть, – добавил он, – мы сможем купить у тебя корзину, чтобы везти собаку? – Конечно, – порывисто сказал Ангус, – между прочим, я уже сделал одну, просто на тот случай, если тебе понадобится. Просторная и крепкая. И поскольку щенок уже отнят от матери, ухаживать за ним будет нетрудно, – добавил он, гордый тем, что хорошо продумал все мелочи.
Потом великодушный хозяин вытащил свою флягу и налил каждому по капельке крепкой коричневой жидкости, которая обжигала горло, но явно согревала душу.
– Небольшой секрет, что-то вроде живой воды, – объяснил он, когда кто-то спросил его, что это такое, и вокруг зазвучал смех, и всем стало очень весело.
Шон, брат Бригит, расчехлил арфу, очень заинтересовавшую Бедивера, и по комнате поплыли ирландские песни и рассказы о великих героях. Оказалось, что беременная женщина – жена Шона, и сейчас она сидела, безмятежная, умиротворенная, слушая его игру. Мягкие тени и уютные очертания круглого дома перенесли нас в старые времена, и люди уходящих
Позже, когда нас заботливо и тепло укутали, чтобы защитить от весеннего холода, я снова задумалась о прошедшем вечере. Семья Бригит была сердечной и гостеприимной, и изо всех подарков, полученных мной, самым трогательным было то, что с нами поделились теплом семейного очага. Может быть, они и не таили обиды на меня из-за того, что я так далеко увожу их дочь… или даже из-за случившегося с Кевином. Старая боль утраты тупо застучала в моем сердце, и я беспокойно отогнала от себя печальные мысли.
День оказался намного приятнее, чем я ожидала. Первый рыцарь верховного короля становился все более дружелюбным и привлекательным, и поскольку он так долго был знаком с Артуром, то, возможно, расскажет мне побольше о человеке, который собирался сделать меня своей королевой.
Я сонно зевнула. В конце концов, мне не повредит, если я узнаю, какой он. Это не меняло моего решительного желания избежать ловушки, но могло помочь мне найти способ изменить направление, по которому, казалось, должна пойти моя жизнь.
13
КОРОЛЬ УТЕР
Наступило поразительно ясное и чистое утро, не оставив следа ни от тумана, ни от облаков, которые принесли ночью дождь. Бригит уже встала и успела помолиться вместе с родителями прежде, чем прозвучали команды трогаться в путь. Я шла завтракать, и она, вернувшись с молитвы, зашагала рядом со мной, сгоняя с дороги выводок цыплят.
– Наверное, чудесно снова встретиться со своей семьей, – заметила я, поглядывая на нее. – Я вот подумала… может быть, ты хочешь остаться с ними, а не ехать со мной в Логрис?
– Зачем? – Прямота и откровенность ее вопроса поразили меня.
– Ну, в конце концов, это твои кровные родственники. Они родили тебя и хорошо заботились о тебе в детстве… и они христиане. Я не могу наверняка пообещать тебе, что эта религия широко распространена на юге. Я… я просто хотела, чтобы ты знала: у тебя есть выбор, – нескладно закончила я.
– Выбор у меня невелик, – ответила она, со смехом качая головой. – Как же так, только небесам известно, что ждет тебя в будущем, а ты спрашиваешь, хочу ли я остаться! Она пробралась между детьми, носившими воду из колодца.
– Не забывай, Гвен, я только однажды виделась с родителями с тех пор, как… ушел Кевин. А потом были только случайные встречи. До этого ты и двор долгое время были моей единственной семьей. Я чту свой клан; они мои родители и кровные родственники, но моя семья – это ты. Сейчас я знаю тебя гораздо лучше, чем их, и предпочитаю остаться с тобой.
Как обычно, она изложила все просто, и я благодарно кивнула.
– Если бы только не нужно было в такую даль ехать верхом, – добавила она печально. – Я не знала, что у меня столько частей тела, которые могут так болеть.