Х 3
Шрифт:
К тому же, чем это будет отличаться от жизни в Альтаире? И стоило ли тогда вообще покидать восьмой сектор?
— Ладно, — произнес немного потерянный Хард. — Если моя помощь тебе не нужна, то я вернусь к своим.
— Давай, — кивнул я. Судя по лицу, функцию отключения обоняния он не нашел. — И спасибо тебе.
— За что?
— За то, что пытался предупредить.
— Да только не вышло.
— И тем не менее. Ты сделал для меня побольше многих.
Я пожал мэру руку, и на том мы распрощались. Я же посмотрел на забитую хламом телегу, которую теперь придется тащить на своем горбу, а ведь тело еще не восстановилось.
— Ну что, нахлебники и попутчики? — произнес я, обращаясь к своим шизам. — Кто хочет получить контроль над телом и немного поработать?
Тишина была мне ответом. Надо будет запомнить, хороший способ заткнуть их на время.
Глава 5. Не я такой — мир такой
— Есть мысли? — спросил я.
— Мысли-то есть, — ответил Элиот, — да только от этого смрада в голове мутит.
— Пошли на воздух?
Элиот вздохнул, отложил скальпель и двинул в сторону выхода, попутно открывая все ставни в своей импровизированной лаборатории.
— Хорошо, что под землю не успели перенести все, — произнес он, снимая респиратор и вытаскивая из него пожелтевшие фильтры. — Совсем новые же вчера были.
— Что думаешь?
— Сложно сказать, — вздохнул он и присел на бетонный блок.
С собой я притащил тело проповедника и еще пару трупов из тех, что сохранили хоть какое-то подобие целостности.
К счастью, лагерь оказался нетронут, хотя атака все же была. Но такая, вяленькая. Два дня назад небольшой отряд пытался прорваться ночью, но это скорее был пробный шар. Людей смутил тот факт, что наутро не нашли ни одного тела, хотя охотники божились, что точно подстрелили несколько нападавших.
Дальше внешнего периметра фанатики не полезли, разумно отступив. Так что я успел вовремя.
— Это не биомоды в том смысле, какой в него вкладывают наши, — Элиот имел в виду альтаирских генетиков. — И это не естественная мутация, хотя следы радиационного поражения налицо.
— На лице, — усмехнулся я. — Они опасны?
— Фонит не сильно, переживем.
— Так что это такое?
После того, как мы развернули проповедника из его многочисленных тряпок, каждый из присутствующих блевал минимум пару минут. Кроме меня, разумеется, я это сделал еще после битвы, как только убедился, что мэр Канопуса отдалился достаточно.
Помощники Элиота до сих пор ходят зеленые, а вот док — молодец. Держится кое-как.
Проповедник же человека напоминал разве что лицом. Все остальное тело было гниющим куском мяса с кучей извивающихся отростков, нарывами и гнойниками.
— Организм скорее не мутировал, а подчинен и изменен. В природе такое явление встречается. Называется паразитизмом. Некоторые организмы попадают в тело жертвы и начинают изменять его под свои нужды, что приводит к смерти носителя.
— Но эти-то живы. Были живы.
— В каком-то смысле да. Потому что так было надо хозяину. Но ты сам сказал, что они добровольно дали себя убить. Инстинкт самосохранения — сильная вещь. Просто так его не отключишь. У них мозги словно жижа, в том числе и у старика. Не он контролировал остальных, а кто-то еще.
— А Иные? Они ему подчинялись.
— Геном паразита схож с геномом Иных. Некоторых видов. Да и метаморфозы в организме чем-то похожи. Первичные половые признаки отсутствуют, нервная система искалечена, органы кровеносной системы изменены. Да и сама кровь другая, сам видел эту слизь, что в них течет. Она лишь похожа на кровь, но пропитана эфиром, пусть и в меньшей степени.
— Им не нужно размножаться как людям, — подвел я итог. — Они не чувствуют боли и страха. И вместо крови у них эфир. Это объясняет, откуда взялась нечеловеческая сила. Но как такое вообще может существовать?
— Не знаю, — вздохнул Элиот. — Я ничего такого не видел раньше. Во время войны таких тварей не было.
— Предположения? Идеи?
— Нужно больше исследований, желательно нормальное оборудование. Но если предположить, что кто-то контролировал их и Иных, то этот кто-то не дает их телам умереть. По всем признакам, в их состоянии не живут. Не с такими обширными изменениями.
— Ладно, постарайся покопаться еще, узнай все, что сможешь.
— Восьмой, — тихо произнес Элиот. — Чего ты так вцепился в этих фанатиков? Думаешь, есть еще такие?
— Абсолютно. Они пришли с севера из радиоактивной зоны. И сколько их там еще — неизвестно.
— Думаешь, они представляют для нас угрозу?
— Нет, пока они про нас не знают.
– Но про меня-то они знают, — зашептал Черный мне прямо на ухо. — Они будут искать меня, своего бога. Своего мессию. Чтобы я подарил им свет. Они придут за мной, найдут, достанут.
– Пока ты здесь — они в опасности, — поддакнул Восьмерка.
Я ничего не ответил. Потому что нечего было. Нутром чую, что они правы, но что с этим делать — не знаю.
Побродил по лагерю, переговорил с Нораем и Шепелявым. Бывший Неоякудза выстроил неплохую оборону с патрулями, постовыми и системой связи. А вот охотники были гораздо лучше в разведке. Потому что часто охотились по ночам на Иных и умели быть незаметными.
Так что Шепелявому была поставлена задача прошерстить все вокруг лагеря и углубиться на север, насколько это возможно. Я должен был убедиться, что лагерю ничего не угрожает.
Закончив с делами, поднялся на верхний этаж, где уже горел костер, прикрытый со всех сторон от постороннего взгляда.
Оби прыгнула мне на шею и крепко обняла. Тут сидело еще трое детей, примерно ее возраста. Тот парнишка, который тоже скрещен с Джаггернаутом, как и я. Еще двоих не припомню, вполне возможно, что они и не из химер вовсе.
— Как дела в школе? — спросил я, присаживаясь к костру.
Сочные куски мяса на вертеле аппетитно пахли, капая жиром на угли. Мяса у нас в достатке, так что на этой крыше частенько собирается народ. Какая-то традиция, что ли?