Х-ассенизаторы: Запрещенный угар
Шрифт:
– Ну, здравствуйте. Я вижу, нас не ждали и нам не рады, – проговорил старшина, наставляя на ошалевших небесных лазерное ружье. – Жаль. А я думал, что весь этот праздник, – Шныгин обвел рукой богатый стол, – ради нас затеян.
В следующее мгновение полупарализованные небесные увидели, как их апартаменты заполняются теми самыми ненавистными землянами, которых они еще несколько секунд назад считали сметенными с лица Вселенной. А “икс-ассенизаторы”, явно наслаждаясь шоковым состоянием врага, брали ситуацию под контроль. Все еще плохо чувствующая себя Сара вместе с Насаном остались
Но и без них бойцов было вполне достаточно, чтобы держать ситуацию под контролем. Зибцих остался в коридоре. На всякий случай! Вдруг кому-то из экипажа придет в голову мысль спасти руководителей мятежа. Кедман со Шныгиным заняли позиции по обе стороны дверей, а Пацук прошел за спину небесным, пока те не могли даже пошевелиться от изумления. Наконец Серый, обладавший куда более крепкими нервами, чем его подельник, первым пришел в себя.
– Тревога! Нас предали! К оружию, братья! – завопил он. Из-за шторы донеслось сдавленное хрюканье, а затем оттуда высунулся слуга-толпотоид и показал Серому фиолетовый язык.
– Брысь отсюда! – цыкнул на него Шныгин, и толпотоида из салона как выхлопными газами сдуло. А старшина посмотрел на небесных. – Ну и зачем так орать? – недовольно поинтересовался он. – Корабль под нашим контролем, экипаж полностью деморализован, блин, так что на помощь вам никто не придет. У вас есть единственный способ избежать смерти и мирно прожить остаток дней где-нибудь на Самбаравадже, рассказывая аборигенам о том, какую ошибку вы допустили, подбивая их на восстание против всенародно избранной власти.
– Идиоты! А вы не подумали, что мы смерти не боимся? – вскочил на ноги Сиреневый и выхватил из-под балахона какую-то плоскую коробочку. – Операция вошла в последнюю стадию. Может быть, вы и смогли бы ее остановить, если бы выбрались отсюда, но вот это у вас как раз не получится. Корабль заминирован, а у меня в руках импульсный детонатор. Стоит нажать на кнопку, и мы все взлетим на воздух, правое дело восторжествует, и победа все равно будет за нами.
– Ну так взрывай. Чего ты ждешь? – поинтересовался Пацук.
Сиреневый резко повернулся в его сторону.
– Микола, может, не нужно его подзуживать? Вдруг и вправду взорвет? – вмешался в разговор Кедман. – Эй, уважаемый небесный, зачем так горячиться? Любые проблемы можно решить без суицида…
– Да пусть рвет! Что ты до него докопался, – хмыкнул Пацук.
Прежде чем Шныгин, которому, как и остальным, не хотелось помирать в расцвете сил, успел вмешаться в происходящее, небесный нажал на кнопку. Старшина невольно зажмурился, представляя, как сейчас все исчезнет во всепоглощающем пламени взрыва, но ничего не произошло. Сиреневый, не понимая, что случилось, нажал на кнопку еще и еще раз. А затем взвыл и, забыв о своей ментальной силе, попытался с кулаками накинуться на Пацука… Естественно, получил по зубам и успокоился. Минуты на три. Серый в это время даже не пошевелился. Наверное, решил, что уже умер.
– Откуда ты знал, что она не сработает? – подозрительно посмотрел на есаула Шныгин.
– А чего тут знать? Я просто, пока вы лясы точили, обшарил у него карманы, изъял коробочку, вынул из нее какую-то деталь и положил на место, – самодовольно заявил Пацук. – Ловкость рук и никакого мошенства!.. Ну а теперь скажите, кто лучший переговорщик?
– Да пошел ты, – беззлобно ругнулся старшина, покачав головой. – Приведи этого урода в чувство. Нам срочно нужна информация.
– А одним не обойдемся? – поинтересовался Пацук, кивнув головой на Серого, который после нажатия Сиреневым кнопки так и продолжал стоять столбом.
– Да он, по-моему, окончательно потерял дар речи, – предположил Шныгин, и Миколе не осталось ничего другого, кроме как с ним согласиться.
Приведенный в чувство Сиреневый поначалу продолжал буянить. Он поливал “икс-ассенизаторов” оскорблениями, треть из которых бойцы просто не поняли, еще для одной трети “универсальный переводчик” не смог найти соответствующий эквивалент, ну а остатки пространной речи люди просто не посчитали оскорблением. Ну скажите, кто обидится, когда его назовут “бутербродом с икрой” или “владельцем “шестисотого” “Мерседеса”?.. А вот Сиреневый почемуто считал, что это обидно.
– Ладно, хватит трепаться, – осадил его Шныгин, когда понял, что свой словарный запас за счет небесного не пополнит. – В общем, так, нам нужно знать, что именно вы задумали, как и где пройдет завершающая часть операции. Только после того, как ты об этом расскажешь, я смогу гарантировать тебе жизнь. Хотя бы в зоопарке.
– А вот хрен вам! – завизжал небесный, почемуто показав людям не хрен, а фигу. – Ничего вы от меня не услышите. Можете пытать меня столько, сколько пожелаете. Добровольно вам я ничего не скажу, а из моего мозга, хоть вы уже и освоили кое-что из нашей технологии, вам ничего не вытянуть!..
– Ну, это мы еще посмотрим, – усмехнулся старшина. – Ганс, позови Хаарма. Кажется, тут есть работа лично для него.
Увидев контрабандиста, Сиреневый завизжал, будто недорезанная свинья, а затем первым нанес ментальный удар. Впрочем, если мятежник до сих пор не догадывался, с кем именно ему придется иметь дело, то Хаарм уже прекрасно знал, кто ему противостоит. Он даже успел слегка прощупать разум экс-министра и понял, что именно следует сделать в первую очередь. Ну а если учесть еще и тот факт, что Сиреневый находился на грани сумасшествия и не мог в полной мере проявить свои способности, то схватка вышла совсем недолгой. Сиреневый, казалось, был сломлен и готов выложить вероломный план мятежников.
– Все прошло так легко, что я даже не получил удовольствия, – буркнул вечно недовольный контрабандист. – Я бы с большей радостью поработал вот с этой сволочью. – Хаарм кивнул головой в сторону экс-начальника секретных служб. – Это его люди когда-то против контрабандистов боевые операции готовили. Да только сейчас извлечь из памяти Серого ничего не удастся. У него в башке крутится только одна мысль – “Я умер”!
– Ладно, сойдет и так, – хмыкнул Шныгин. – Давай допросим того, кто хоть что-то сможет нам рассказать.