Хабаров. Амурский землепроходец
Шрифт:
— Преувеличивают. Поднакопил кое-что на чёрный день. Но даже на все свои деньги амурского похода не потяну... Для него нужны иные средства.
— Пиши челобитную и приезжай ко мне в Якутск. В челобитной укажи, что готов отправиться на Амур во главе отряда «без государева жалованья». Подбери себе казаков, промышленных и торговых людей.
— Как же я смогу снарядить отряд и отправиться в далёкий путь без государева жалованья?
— Это уж наша забота. Пиши челобитную и приезжай. А мы поразмыслим, как помочь тебе.
— Пристало ли простому мужику, а не служилому казаку стоять во главе похода?
— Пристало. Ещё как пристало. Вижу, что прибедняешься, Хабаров. Не бедняк же ты горемычный. Хозяин с достатком. И с опытом человек. Хваткий и умелый слободчик. Так что дерзай!
В отписке московским властям воевода Францбеков сообщал, что Хабаров организует поход на Амур только за свой счёт. «В Дауры пошли промышленные охочие люди... с деньгами и хлебными запасами, с судами, с ружьями, с зельем со свинцом. Ссужал и давал он, Ерофей».
В документе находим свидетельства, что Ерофей Павлович снарядил без государственного жалованья команду служилых, торговых, промышленных и охочих людей в составе 150 человек. Он снабдил их своими хлебными запасами, средствами передвижения, порохом, свинцом и оружием. С самого начала экспедиция носила характер частного предприятия. Её содержание, согласно официальным документам, брал на себя Хабаров, человек, безусловно, опытный, обладавший хорошими организаторскими способностями и располагавший деньгами.
Этот факт нуждается в пояснении. Составленную Ерофеем Павловичем Хабаровым челобитную можно было воспринимать с оговорками. Для долговременного финансирования экспедиции средств, которыми он располагал, было явно недостаточно. Она поглощала огромные суммы. Фактически же лицом, финансирующим экспедицию, стал Францбеков, предпочитавший не слишком распространяться об этом. По существу, воевода стал кредитором Хабарова, рассматривая экспедицию как средство своего обогащения.
Воевода не сразу стал одалживать Ерофею Павловичу под проценты крупные денежные суммы. Понадобилось время, чтобы воевода, занимаясь ростовщичеством и казнокрадством, смог разбогатеть и скопить немалый капитал. Время это оказалось не слишком продолжительным. Кредиты воеводы Хабарову возрастали по мере того, как Дмитрий Андреевич обогащался и увеличивал личные накопления. Часть необходимого снаряжения, средств транспорта (речные дощаники), боеприпасы и оружие, составлявшие до этого государственную собственность, были куплены Хабаровым у воеводы. Другая часть была взята заимообразно под расписку (кабальную запись) с обязательством оплаты всего заимствованного имущества по возвращении из похода. Оплата не вносилась в государственную казну, её воевода собирался положить в свой карман. На снаряжение экспедиции Хабаров потратил и значительную сумму из своих личных денежных накоплений.
Францбеков видел в финансировании Хабарова средство личного обогащения. Заёмщиками воеводы помимо Ерофея Павловича становились многие другие промышленники, купцы, но на их фоне Хабаров представлял собой наиболее значительный источник обогащения Дмитрия Андреевича.
Воевода выступал как хищный ростовщик. Вынужденный пользоваться его кабальными займами, Хабаров попадал в долговую зависимость. Долг Ерофея Павловича рос непрерывно: если в 1650 году он составлял 2500 рублей, то уже через год он вырос до 7000 рублей. По тем временам это была огромная сумма.
Нужда в деньгах заставляла Хабарова передать деревню, двор и всё хозяйство с пашнями на Киренге во временное пользование Панфилу Яковлеву. Позже под давлением воеводы Ерофей Павлович, объявив до этого наследником своего брата Никифора, переписал своё завещание в пользу воеводы. Францбеков в случае смерти Хабарова становился владельцем всего его недвижимого имущества и земельных владений. Никифор, потерявший право наследования, был повёрстан в казачье войско как рядовой. Он принимал участие в амурском походе.
Францбеков подметил деловые качества и организаторские способности Ерофея Хабарова и поручил ему собственную миссию — руководить амурской экспедицией.
Перед Хабаровым ставилась почётная задача закрепить российское влияние в Амурском крае и сделать его составной частью России. Но вместе с тем воевода смотрел на Хабарова и как на средство наживы. Такова была двойственная политика воеводы. Ерофей Павлович становился орудием и жертвой корыстного лихоимца и попадал от него в долговую кабалу. Петля кабальной зависимости всё более и более затягивалась.
Обладая, по существу, неограниченной властью, воевода сравнительно быстро смог обогатиться и стал располагать немалыми деньгами, которые пускал в оборот с выгодой для себя. Средства обогащения были разного рода — подарки и подношения воеводе, по сути, представлявшие собой взятки, скрытое производство вина и пива, а также прямой грабёж местного населения. Воевода брал взятки с каждого ясачного сборщика, и размер этих взяток колебался в пределах от сорока до трёхсот рублей. Всё это и позволило воеводе обогатиться за короткий срок.
Создавал первоначальное ядро своей экспедиции Ерофей Хабаров в Илимске. Почему был выбран Илимск за пределами Лены? Через этот пункт направлялись все люди, желавшие осесть в Восточной Сибири. Подбирая людей для похода, Хабаров надеялся привлечь и новичков. Францбеков, живо интересуясь формированием его отряда, отдал распоряжение ближайшим казачьим военачальникам и приказчикам «кликать нужных, промышленных и охочих людей, желающих пойти с Ярофейкой на государевых непослушников на Олёкме и Тугирю, и по Шилке рекам. Без государева жалованья...» На этот призыв откликнулись многие, пожелавшие отправиться в поход на Амур. Ерофей Павлович Хабаров пользовался среди русского населения в крае доброй репутацией, и многие стремились попасть в его отряд и служить под его началом. Среди этих людей оказалось немало опытных, не один год служивших или промышлявших на Лене и её притоках, были и искусные корабелы, плотники, кузнецы.
Принимая к себе людей на службу, Хабаров стремился выявить умельцев, людей с опытом и отдавал предпочтение людям молодым и физически крепким. Он выступил как предприниматель-промысловик, а люди его отряда считались его покручениками. Наём на службу закреплялся покрутной записью. Это была форма договора между хозяином-нанимателем и наёмным покручеником. Такой договор заключался обычно на три года, срок этот в нём указывался.
Покрутная запись определяла в качестве одной из первейших задач покрученика добычу пушного зверя. Обычно торговые и промышленные люди, располагавшие достатком, нанимали ватажников, снабжали их некоторой суммой для приобретения снаряжения в дорогу, припасов и дорожной одежды. Либо всё это приобретал сам хозяин и обеспечивал ватагу. Ерофей Павлович остановился на втором варианте. Хозяин должен был обеспечить всех покручеников необходимой одеждой, в том числе и пригодной для ношения в условиях суровой холодной зимы. Приходилось считаться и с тем, что на ночлег часто приходилось располагаться не в тёплой избе, а в сугробе у костра. Для такого ночлега приходилось запасаться спальными мешками. Каждый из таких мешков был рассчитан на двух человек. После завершения трёхлетнего срока, определяемого покрутной записью, покрученик всю одежду оставлял у себя, только спальный мешок возвращал хозяину.