Хагалаз. Безликая королева
Шрифт:
Сворачиваясь на ледяном полу, чтобы поспать, Хаара попыталась представить, как скоро покинет клетку. Нужно было отвлечь Ирвина, завладеть ключами и оружием любой ценой. «Я справлюсь, потому что хочу выжить. Это всего лишь мальчик. Уж никак я не могу проиграть ребёнку. Я ещё убью Лонгрена... здесь моя песня не будет спета».
Хаара закрыла глаза, приготовившись унестись вслед за мыслями в мир вечного тумана, как вдруг вздрогнула от внезапно раздавшегося крика. Биетит схватилась за живот и подтянула к себе колени. Она выдала протяжный стон, и Хаара решила, что это очередной болезненный
— Началось... боже, началось...
Девушка приподнялась. Солнце почти село и в клетке царил мрак, но она разглядела корчащийся в соломе силуэт Биетит. Это не было похоже на мимолётный толчок изнутри. Женщина лежала на спине, раздвинув ноги, и кричала. Она периодически отрывала от пола голову, чтобы сделать усилие и морщилась изо всех сил. Хаару охватила паника.
— Что началось? Что с тобой? — спросила она скорее от шока.
— Началось... — повторила Биетит, попытавшись приподняться, но снова вскрикнув и упала на спину. — Хаара, помоги мне... помоги, ребёнок...
— О, Геул...
Девушка никогда не видела, как проходят роды и мысль, что ей придётся в них участвовать, ужасала. Она приблизилась к Биетит, совершенно не понимая, что должна делать и как ей помочь. Женщина снова закричала и схватила её за руку. Худощавые пальцы впились в кожу, отчего Хаара скривилась. Вдох. Выдох.
— Ты ведь уже рожала, да? Ты сможешь сделать это снова, давай... Ирвин! — крикнула она в надежде, что мальчик приведёт лекаря. — Ирвин, она рожает! Ей нужна помощь! Ты слышишь? Ирвин!
— Он не придёт! — простонала Биетит, выгибаясь от боли. Хаара дотронулась до её вспотевшего лба. — Помоги мне...
— Чем? Что я должна делать?
Биетит снова закричала и Хаара не придумала ничего лучше, как только держать её за руку. Она не знала, кому в этот момент было страшнее. Ребёнку было суждено родиться в клетке в дождливую прохладную ночь. Хааре казалось, что она сходит с ума от воплей. Минуты растянулись на часы, а часы превратились в вечность. Пытка не заканчивалась, и Хааре периодически мерещилось, что Биетит задыхается и слабнет, однако та делала очередное усилие, дрожа всем существом.
— Вытащи его! Быстрее! — вдруг закричала роженица, и девушка рефлекторно протянула руки меж её ног. Голова младенца уже показалась, и ладони нащупали горячую липкую кожицу. «Кровь», — подумала Хаара, отчего её сразу же замутило. Снова кровь... она никогда не закончится.
— Давай, ещё немного... — подбодрила она Биетит, — ты сможешь.
Из последних сил женщина вытолкнула ребёнка. Хаара подхватила крохотное скользкое существо. Биетит, тяжело дыша, обмякла на залитой кровью соломе. На мгновение воцарилась тишина. Хаара замерла, вглядываясь в новорожденного сквозь темноту. Мальчик. С ним что-то не так.
— Почему он не плачет? — слабо простонала женщина. — Дай мне его. Пуповина... надо... — У неё не осталось сил говорить, и всё-таки Биетит протянула к девушке руки. — Это...
— Мальчик, — отозвалась Хаара, аккуратно положив ребёнка на солому. Она слегка потрясла его, но малыш не издал ни звука. Он не шевелился. Женщина радостно выдохнула. По её щекам струились слёзы.
— Дай мне его... быстрее...
Но Хаара как будто не слышала просьбы. Она наклонилась к малышу и прислушалась.
— Что ты делаешь? — вдруг испугалась Биетит и попыталась привстать на локтях. — Отдай мне сына... сей час же... Ирвин! А-а... — она зашлась рыданием. Хаара взглянула на несчастную и отрицательно качнула головой.
— Он мёртв, Биетит.
— Нет! Нет, нет, отдай! — из последних сил она бросилась к ногам Хаары, но та оттолкнула её. Обессилев, женщина растянулась на полу.
— Ты ничего не исправишь. Мне жаль.
— Мой сын! Мой ребёнок! Отдай его, убийца!
— Угомонись, ты не в себе, — Хаара вновь пресекла попытку о себя дотронуться. Женщина стонала, но больше не двигалась.
— Не двигайся, ты истекаешь кровью.
— Я.… мой сын... мой мальчик... — Биетит, казалось, утратила чувство реальности. Хаара, сжалившись, подвинула к ней малыша. Женщина вытянула руку и осторожно коснулась глаз, что так и не увидели мир. Её вой разнёсся эхом в сознании. Хаара зажмурилась, а когда вновь решилась посмотреть на Биетит, та уже не дышала.
Девушка отстранилась и некоторое время просидела, прислушиваясь к шелесту дождя. Одна. Совершенно одна. Вытащив малыша из-под руки матери, она завернула его в ткань, оторванную от вымокшего подола Биетит и положила рядом. Неприязнь, которую Хаара испытывала к женщине, исчезла, оставив вязкий скорбный след в душе. Воздух стал невыносимо горьким, и девушка забилась в угол, подальше от остывающих тел. Превозмогая тошноту она уснула. Для Биетит с ребёнком всё закончилось, а для неё ещё нет.
Глава 41 Единственный не святой
— ...а потом я снёс ему голову! — черноволосый всадник икнул и рассмеялся, обнажив ряд кривых полусгнивших зубов. Он был уже не молод, однако сам того замечал. Хлебал эль прямо на ходу, поддерживая себя в хорошем расположении духа и травя байки юному напарнику по оружию. Тот слушал, изредка подавая голос, то ли стеснялся, то ли не желал говорить. Скатывающиеся из углов рта струйки, капали на грудь и скоро высыхали. Парочка ехала вдоль узкой лесной дороги в мирской городишко Коваль, чтобы не позднее следующего утра вступить на вахту. Навязчивый рой мошкары кружил перед лицом, а в доспехах было душно и дискомфортно. К тому же юный солдат побаивался, что его пьяный напарник упадёт с лошади и ненароком будет ею затоптан. Чести такая смерть точно не придаст.
— Ты когда-нибудь убивал? Чувствовал этот... прилив сил? Как будто можешь горы свернуть... — Мужчина отхлебнул из фляги, а после закашлялся.
— Нет, никогда.
— Ну ничего... — хрюкнул тот, — какие твои годы. Пока не прольёшь кровь, мужиком так и не станешь, — он поднёс флягу к губам, но сделать нового глотка не успел.
— Хэй, смотри, — юноша натянул поводья, останавливая лошадь, и черноволосый поспешил сделать то же самое. Их внимание привлекла девушка, внезапно возникшая на дороге, хотя и пьяный и трезвый готовы были поклясться, что мгновение назад там никого не было. Теперь же с бледного лица незнакомки на них взирали томные злые глаза.