Хагалаз. Безликая королева
Шрифт:
В эти сутки Гверн не вернулся, и Хаара уснула на одной из пустующих кроватей. После ледяного пола камеры и тесного ящика в поселении, деревянные доски с тонким матрасом казались ей настоящей периной. Она уже и забыла мягкую постель во дворце, кучу подушек, пуховое одеяло. Всё это напоминало далёкую сахарную сказку, словно было не с ней, не в этой жестокой жизни.
Закрыв глаза, Хаара позволила себе унестись в прошлое. Она очутилась в цветущем саду, в карнавале красок, где солнце ласкало кожу, пробиваясь через шёлковые складки рукавов, а слабые порывы ветра колыхали кружева и золотистые пряди собранных в высокую причёску волос. Приятная летняя тишина нарушалась лёгким шуршанием крон и пением соловья. Хизер
— Мы не будем отступать, милорд! Скорее! Покажем врагу нашу силу!
— Вперёд, милорд! — подхватил Ронан, и они оба, вскинув вверх деревянные мечи, начали разыгрывать сражение.
— Врагов всё больше!
— Нужно продержаться до рассвета! Армия принца Эльвийского скоро придёт на помощь!
Хизер усмехнулась, наблюдая за ними, затем вдруг увидела в тени деревьев отца. Высокая статная фигура, прямая спина, бросившая вызов возрасту, серебристые нити волос, почти незаметно мелькавшие в светлой слегка волнистой шевелюре. Он держал руки за спиной и наблюдал за мальчиками тяжёлым пристальным взглядом. Хизер, заметив его насупившееся выражение лица, невольно сама помрачнела и отставила в сторону опустевший бокал. Она увидела, что отец перевёл взгляд на неё, и кивнула в знак приветствия. Мужчина не отреагировал, и Хизер показалось, будто она сделала что-то не так.
— Быстрее! Заведём их в горы! — крикнул Иландар и стал взбираться по ступеням беседки. Ронан кинулся за ним, размахивая деревянным мечом и восклицая что-то о победе. Хизер переключила на них внимание, но забава братьев не сгладила неприятного осадка внутри. Девочка чувствовала, что отец всё ещё наблюдает. Она посчитала до сотни и снова обернулась, но в тени деревьев уже никто не стоял. Король испарился, так и не выйдя в свет к своим детям.
Хаара проснулась с чувством неудовлетворения. Она не скучала по замкнутому и холодному отцу, однако увидев его, испытала тошнотворное сожаление. Пока он жил, всё было замечательно. Они могли наслаждаться жизнью, вытесняя из неё правду и откладывая неизбежное на потом. Им посчастливилось не знать многих ужасов, не приходилось изо дня в день страдать. У каждого было настоящее детство, практически ничем не омрачённое.
«Может, отец не хотел, чтобы мы сражались насмерть? Может, в душе он проклинал этот закон, но не нашёл в себе сил вовремя отменить его?»
Хаара повернулась на бок и сунула руку под подушку. Ещё пара минут и можно вставать. Вдруг пальцы нащупали что-то твёрдое. Девушка привстала, вытягивая из-под головы инородный предмет. Послышался знакомый приятный звон. В руке оказался небольшой бархатистый мешочек. Хаара тут же развязала его и высыпала на кровать содержимое. Быстро подсчитав количество монет, она порадовалась неожиданной находке. Двадцать восемь линар... на эту сумму можно питаться некоторое время. Вероятно, Гверн оставил деньги сыну, чтобы тот мог ходить за продуктами, но мёртвому Ирвину они уже не пригодятся. «Окажись мальчик смышленее, мне пришлось бы туго. — Подумала Хаара, собирая монеты обратно в мешочек. — Больше я не должна допускать ошибок».
Глава 44 О чём говорят приближенные
Мисора медленно брела по коридору, радуясь окончанию трудового дня, и обречённо вздыхала от собственной немощности. Она чувствовала себя скверно, будто выступала обнажённой перед толпой и ожидала приговора. Женщина страшилась снова встретить короля, и ещё больше пугалась того, что в глубине души желала этой встречи. «Неужели я так и останусь никем? Даже теперь, когда он обратил внимание?»
Внезапно Мисора почувствовала запах пота, а затем услышала шаги. Кто-то приближался, и зная, что дворец наводнён агрессивными напыщенными личностями, женщина юркнула в ближайший проём и спряталась в темноте под лестницей. Она замерла, надеясь не выдать своего присутствия, и стала вслушиваться. Шаги становились громче, и вскоре Мисора различила два мужских голоса: один хриплый и сухой, а второй низкий, со слабо огранённым акцентом.
— ...её отец человек неглупый, чего не скажешь о младшем брате.
— Родерик убеждён в своём влиянии и неприкосновенности. Эгоцентризм позволяет ему надеяться на дружбу с королём, или на лицемерный союз. В силу неопытности принц вообразил, что, имея громкий голос, может продиктовать свои правила. Какое нелепое заблуждение.... Этот визит кажется мне абсурднейшей идеей, — говорящий откашлялся. — В последний раз столько шуму наводили на коронации, даже когда принцессу Наоми отдали замуж, король распорядился не делать из этого событие, и бедную девочку заперли в комнате одну на целые сутки, пока Лонгрен тешился с наложницами. Ходит слух, что, сильно напившись, он тогда впервые сильно избил свою молодую жену, после чего взял силой, а теперь для её младшего брата и кучки лордов он намерен устроить приём. Здесь дурно пахнет.
— Смрад сопровождает псов, незаконно заполонивших дворец со дня смерти Иландара Дефоу. Пора бы положить этому конец, царствование Лонгрена начинает быть в тягость. Как думаешь, если Родерик погибнет, Эндагон объявит войну?
— Тихо, — одёрнул его второй мужчина, — нас же могут услышать. Голова на плечах лишняя?
— Здесь никого нет, я не настолько глуп.
— Глупость проверяется временем. Она как пшеница. Сначала падает зерно, а затем растёт и растёт....
Говорящие вышли в коридор, и Мисора осторожно выглянула из укрытия. Она увидела двух разодетых мужчин, и поняла, что уже встречала их раньше, где-то вблизи...рядом с королём. Внезапно её осенило. Один из них, мужчина с длинными седыми волосами и хрипловатым голосом был членом верховного совета, а второго недавно назначили начальником стражи.
Мисора пораскинула мозгами. Она не могла здраво оценить то, что услышала, но почему-то эта информация показалась ей важной. «Нужно сказать королю...эти люди что-то замышляют, что-то знают и не хотят, чтобы знали другие».
Женщина дождалась, пока шаги стихнут, затем вышла к лестнице и, не задумываясь о возможной опасности, бросилась к покоям короля. Она притормозила лишь когда оказалась около них и сразу же привлекла внимание стоящего у дверей стражника.
— Эй! Слугам сюда нельзя!
— Я не слуга... — спокойно отозвалась женщина, и бесстрашно приблизилась, расправив плечи подобно важной особе. — Его Величество желал видеть меня, разве вам не сказали?
На лице мужчины отразились беспокойство и недоумение.
— Никаких приказов не было, уходите.
— Я не могу уйти, — сказала женщина, стараясь не выдать собственного волнения, — передайте Его Величеству, что я здесь...Моё имя Мисора.
Стражник колебался.
— Король приказывал не беспокоить его.
— Мне он дал иной приказ, и, если вы помешаете его исполнению, хуже будет вам.
Мисора заметила, как по лицу мужчины метнулась тень опасения. Стражник осмотрелся, как будто ждал чьей-то подсказки или внезапного спасения, затем осторожно постучал в дверь, и получив через минуту разрешение войти, приоткрыл её, просунув внутрь голову.
— Прошу прощения за беспокойство, Ваше Величество, но здесь женщина... Мисора, она говорит, что Вы ожидаете, и что я должен пропустить её, иначе нарушу приказ, но я не знал, что...
— Пусть войдёт.
Услышав голос Лонгрена, женщина напряглась сильнее. Стражник кивнул и отошёл от дверного проёма, пропуская Мисору в комнату.