Хагалаз. Безликая королева
Шрифт:
— Сражайтесь или я велю страже убить вас обоих! — послышался голос короля. Блэйр понимал, что это не просто угроза, и всё-таки ждал, что Тит сдастся первым. Юноша не пошевелился. «У него есть тактика. Скорее всего, он пользовался ею уже много раз, поэтому так спокоен. Ждёт неосторожности от меня. Ждёт, пока страх заставит меня наброситься. У него наверняка есть план, но как он будет действовать?»
Обострившиеся чувства мешали ясно мыслить. На арене становилось всё шумнее, и Блэйр всё-таки решился сделать первый шаг. Он крепко сжал кинжал и начал медленно подходить. Расстояние быстро сократилось, но мужчина боялся сделать взмах. Он замер напротив юноши, лишь на мгновение пересёкся с ним взглядом и тут же переключил внимание на его тело. «Не смотри на лицо...это будет отвлекать. Я должен предугадывать движения». Секунды тянулись как часы.
— Знаешь... — вдруг сказал Блэйр, — твоё предложение кажется мне интересным. У тебя есть план,
— С чего вдруг? — губы Тита тронула едва заметная усмешка.
— Выжить на арене сложно. Даже если сейчас я одержу победу, какова вероятность, что я и дальше буду побеждать? Все когда-то терпят поражение, а в нашем случае это верная смерть. Здесь ни у кого нет права на ошибку.
— Разумное суждение.
— Так что я должен делать?
— Напади, — спокойно отозвался Тит, — и допусти ту самую ошибку.
— Я нападу, а ты свалишь меня с ног. Так будет правдоподобно... — Блэйр не был уверен в том, снизил ли Тит бдительность, и ведут ли они оба странную игру, где каждый действует в своих интересах. И всё-таки мужчина пошёл на риск. Он напал, нанося удар сначала свободной рукой, а затем кинжалом. Тит ловко увернулся от первого удара, перехватил запястье мужчины, пока оружие не настигло плеча, и тут же ударил его ногой в пах. Блэйр почувствовал адскую боль, на мгновение согнулся и сделал рывок, пытаясь освободить руку. Он заметил, что Тит держит клинок в сапоге, как будто тот ему вовсе и не нужен. Блэйр едва избежал удара под дых, перехватил кинжал в другую руку и попытался перерезать сопернику глотку, однако Тит снова уклонился. Он пригнулся, сделал выпад и ударил Блэйра в колено. Удар действительно был болезненным, однако мужчина мог устоял на ногах. Впрочем, он решил подыграть пареньку и, сделав вид, что испытывает острую боль, позволил повалить себя на песок. На лице Тита мелькнуло недоумение, что длилось всего мгновение, но Блэйру этого хватило, чтобы понять — юноша поверил в спектакль. Он позволил ему навалиться на себя и выбить клинок из рук. При этом Блэйр делал вид, будто сопротивляется. Иногда он действительно прилагал усилие, ибо Тит, каким бы юным не казался, слабым точно не был. Он прижал Блэйра к земле, ухватив за волосы, и одной рукой потянулся за клинком. Мужчина понял, что действовать надо быстро, крепко ухватил Тита за голову и большими пальцами надавил на глаза. Он вложил в это все свои силы, и соперник наконец вскрикнул. Блэйр видел, как он занёс клинок, ударил Тита в кадык и перехватил его руку. Юноша на мгновение опешил, отпустил волосы Блэйра и вцепился в его лицо. Мужчина повернул голову, чтобы Тит не мог провернуть с ним того же трюка, и крепко держа его запястье, попытался забрать оружие, правда, юноша не собирался его отдавать. Они оба повалились на бок, и Блэйр изо всех сил старался подмять под себя изворотливого парня. Из глаз Тита сочилась кровь, и он не мог как прежде хорошо видеть соперника, однако Блэйру казалось, что он чувствует его как-то иначе. Юноша яростно закричал, отбивая клинок. Мужчина отпустил одну из рук, чтобы зачерпнуть песка и сунуть его сопернику в рот. Тит в ужасе закашлялся и стал выворачиваться, ослабив хватку. Оружие выпало из его рук, однако Блэйр не смог дотянуться до него. Крепкие руки ухватили его за шею и начали душить. Тогда мужчина повторил прежний трюк с глазами и, дождавшись, когда соперник снова закричит, продолжил набивать его рот песком. Тит плевался и изворачивался, пытаясь придушить Блэйра, и хотя недостаток воздуха мужчина уже почувствовал, он постарался сохранить трезвость ума. Подцепив пальцами оружие, он несколько раз вонзил его в тело соперника.
Руки Тита обмякли. Блэйр сделал вдох, болезненный, но всё-таки приятный. В груди появилось знакомое чувство жжения. Он взглянул на умирающего и жалкого в своей смерти юношу. Тот корчился словно червяк, и Блэйру это показалось омерзительным. Мужчина снова воткнул в его тело кинжал, затем ещё раз и ещё. Несколько мгновений Тит ещё жил, но вскоре душа покинул его, оставив бренное тело содрогаться под новыми ударами. Блэйр всё протыкал его и протыкал. Казалось, весь страх его вырвался наружу. Теперь мужчина торжествовал. Он снова выжил, снова победил.
Почувствовав внезапный прилив усталости, он, наконец, опустил оружие и отстранился. Руки по локоть запачканы в крови. Юное статное тело, до неузнаваемости изуродованное распласталось на песке. Блэйр жадно глотал воздух. Толпа восторженно гудела. Солнце нещадно пекло. К собственному ужасу мужчина осознал, что это начинает ему нравиться, ибо ранее он не знал, как можно по-настоящему радоваться смерти соперника, врага. «Или ты или тебя, — думал Блэйр, — каждая пролитая капля крови — это моя победа».
Глава 48 Час расплаты
Минуло ещё двое суток, прежде чем час расплаты настал. Гверн вернулся рано утром, но Хаара, услышав ржание лошади со двора, быстро пробудилась и схватилась за оружие. Она ждала этого момента с тех пор, как мужчина надругался над ней, представляла, как будет действовать, тщательно изучала пространство, и теперь надеялась не промахнуться в какой-нибудь мелочи. Больше всего девушка опасалась, что Гверна насторожит запах, исходящий от трёх разлагающихся тел в закрытой тюремной комнате.
Выглянув в окно, она увидела, что мужчина повёл скакуна в стойло. Он поглаживал его по морде, как заботливый хозяин и что-то тихо говорил. Не теряя времени, Хаара приблизилась к двери и как можно тише отомкнула щеколду. Хозяин должен попасть в дом, иначе сразу заподозрит неладное. От спёртого едкого воздуха мутило. Стараясь дышать не глубоко, Хаара укрылась в темноте шкафов и стала выжидать.
Гверн объявился на пороге через пару минут.
— Ирвин! — позвал он, несколько раз стукнув в дверь, но заметив, что она открыта, толкнул её и замер. Пристально вглядываясь в полумрак дома, мужчина задержался там некоторое время, затем сделал осторожный шаг вперёд. — Ирвин! Что за проклятая вонь? Иди сюда немедленно! — он прошёл вперёд и аккуратно заглянул в ближайшую комнату. Глаза обвели пустое пространство, не уткнувшись ни во что подозрительное, однако в воздухе повисло напряжение.
«Он что-то заподозрил», — поняла Хаара, вслушиваясь в скрип от медленной тяжёлой поступи. Она практически не дышала, боясь быть обнаруженной в полусогнутом состоянии прячась за шкафом. Вряд ли Гверн был так же наивен, как его сын. Он чувствовал, что здесь что-то не ладно. Заглянув в соседнюю комнату, мужчина вдруг ускорил шаг и, настигнув злополучной двери, резко распахнул её. Хаара воспользовалась мимолётным отвлечением, чтобы аккуратно выйти из укрытия и напасть сзади, однако негодование Гверна длилось лишь секунды. Его быстро сменила ярость. Мужчина заревел, выхватил меч, и развернулся как раз тогда, когда Хаара сделала рывок. Она понимала, что мужчина её услышит, и всё-таки надеялась на некоторое преимущество. Гверн сразу же парировал летящий в него удар, но минуты опомниться у него не было. Хаара осыпала его градом новых. Несмотря на старание, долго удерживать позицию атакующего ей не удалось. Левая рука, короткий меч — не самые выгодные условия. После очередного парирования, девушка отскочила назад, чтобы остриё разозлившегося соперника не отсекло её кисть. На мгновение бой прекратился. Гверн, тяжело дыша, выпучил на девушку налитые ненавистью глаза. Хаара сделал вдох, концентрируясь на цели, и не предаваясь порыву эмоций. Сладковатый запах гниения усилился в разы, и захотелось сбежать от этой муки, выплакаться на свежем холодном ветру.
— Жалкая тварь, — процедил мужчина сквозь зубы, — как ты посмела поднять на меня руку?
Хаара с презрением усмехнулась, но быстро вернула серьёзное выражение лица и стала наблюдать за противником.
— Думаешь, способна со мной сражаться?! — он бросился вперёд, стремясь нанести рубящий удар, но Хаара вовремя юркнула в сторону, и лезвие не задело её. Она выхватила кинжал из-за пазухи и метнула в противника. Гверн успел отбить его, но девушка воспользовалась этими секундами, чтобы напасть. Лязг. Скрип. Звон. Мечи соприкасались снова и снова. Некоторые предметы скудного интерьера валились на пол, иные разбивались от ударов неосторожно секущих лезвий. Хаара чувствовала, что ей не хватает сил. Левая рука уже сдавала позиции и через несколько ударов девушка выронила оружие. Меч глухо ударился о деревянный пол. Хаара согнулась и бросилась вперёд, нырнув под клинком противника и толкнув его в бок. Она ухватила его левую руку, сунув в подмышку своё плечо, и пока тот успел опомниться, вытащила из-за пазухи второй нож, и пару раз вонзила его под рёбра жертве.
Брызнула кровь. Мужчина пошатнулся. Хаара тем временем отстранилась и подхватила упавший меч. Гверн зажал свободной рукой раны, тихо простонал, согнулся и чрез несколько секунд вновь попытался напасть. Хаара парировала его удары, и с каждым новым взмахом мужчина начинал слабнуть. Кровь струилась через его пальцы на пол. Гверн скалился и рычал, кидаясь на Хаару, пока та металась от стены к стене в попытке защититься. Этот бой её изводил, но расслабиться было нельзя. Блокируя очередной удар, Хаара устремила лезвие вперёд. Скрежет стали покоробил слух, но в следующее мгновение острие рассекло противнику подмышку и часть груди. Девушка отступила, чтобы не попасть под удар, но меч всё равно коснулся её плеча, оставив на нём неглубокий порез. Гверн взмахнул клинком и тут же опустил его. От этого жеста раны стали лишь шире. Мужчина сморщился от боли и замер. Хаара, воспользовавшись этим мгновением, рубанула мечом по ногам. Гверн рухнул на колени, вонзив оружие в пол. Девушка заметила, как на его искажённом от гнева лице проскользнул страх, однако тут же растворился в гримасе муки. Вьющиеся волосы торчали во все стороны, так же, как и при первой их встрече. С тех пор в мужчине ничего не поменялось. Он вызывал то же отвращение, и даже в момент поражения пытался казаться непоколебимым и правым.