Хаггопиана и другие рассказы

Ламли Брайан

Когда Милахрион произнес имя Ктулху, наделенного щупальцами Древнего, который много тысячелетий назад сошел со звезд вместе со своим потомством и построил города на дымящихся болотах юной Земли, я вздрогнул и начертал в воздухе знак. Ибо, хотя до сих пор я не имел дела с Ктулху, его окружала ужасная легенда, и я многое о нем слышал. Меня удивило, что Милахрион осмелился искать это чудовище, ибо Ктулху превосходил своей зловещей мощью все прочие темные силы, словно менгир обычные надгробья.

Все больше удивляясь, я внимательно слушал все то, что мой предок рассказывал о Ктулху и других Древних, ибо, хотя природа их оставалась тайной, мне, как чародею, очень

хотелось узнать о них побольше.

— Да, Тех Атхт, — продолжал Милахрион, — Ктулху и его собратья наверняка знают ответ, поскольку они…

— Бессмертны?

Вместо ответа он лишь пожал плечами.

— Их происхождение кроется в бескрайних безднах прошлого, которым не видно конца. Так же, как тараканы, они существовали до появления человека и будут продолжать существовать, когда нас уже не будет. Они текли, словно дурная кровь, среди звезд, еще до того как Солнце выплюнуло своих расплавленных детей, одним из которых является наша планета, и будут продолжать жить, когда от Солнца останется только пепел. Не пытайся измерить продолжительность их жизни мерой жизни человека или даже с помощью геологической шкалы времени. Измеряй время их существования временем от рождения до смерти планет, которое для них подобно тиканью огромных космических часов. Бессмертные? Почти столь же бессмертны, как сама материя. У них я мог бы выпросить или похитить секрет бессмертия, но как к ним приблизиться?

Я ждал, когда дух моего покойного прадеда продолжит, но он молчал.

— Скажи же, наконец, предок мой! — крикнул я. — Скажи, и перестань меня мучить!

Вздохнув, он очень тихо произнес:

— Как пожелаешь… В конце концов, я встретил человека, о котором говорили, что он хорошо знаком с обычаями Древних; то был отшельник, живший в Восточных горах, видения и сны которого полностью отличались от видений и снов его товарищей. Он впадал в настоящее безумие, когда ему снились его кошмары, и многие считали, что он купался в крови невинных жертв «во славу ненавистного Ктулху».

Я нашел его в его большой пещере и расспросил обо всем, а он показал мне травы, которые мне следовало съесть, и научил словам, которые я должен был выкрикнуть с горной вершины во время бушующей бури. Он сказал мне, когда и как я должен это сделать, а потом заснуть, чтобы встретить Ктулху в своих снах. Так он мне говорил…

А когда в тех безлюдных местах наступила ночь, он погрузился в беспокойный сон. Вскоре его начали мучить столь жуткие кошмары, и он начал столь страшно метаться, что я бросился вниз по крутым склонам, чтобы оказаться от него как можно дальше. Спускаясь по опасным утесам в серебристом свете луны, я увидел высоко над собой безумца, который, продолжая спать, носился туда-сюда, воя как пес и рассекая большим ножом ночной воздух. Я был только рад, что не остался там ни минутой дольше!

Я вернулся в Тарамун окружной дорогой, собирая по пути травы, о которых говорил отшельник, и, когда я оказался на месте, у меня уже имелись все составляющие, необходимые для заклинаний, и я хорошо помнил Слова Силы. И вот, вызвав сильную бурю, я вышел на балкон самой высокой башни, выкрикнул среди бушующего ветра Слова и съел приготовленные травы; тотчас же я упал замертво, провалившись в сон намного более глубокий, чем в объятиях Шуш, Богини Спокойных Снов. Но хотя сон мой и был глубок, он вовсе не был спокоен!

Нет, сон мой был воистину беспокоен! Я увидел гробницу Ктулху на острове Арльех, миновал могучие, странно покосившиеся стены его крепости и оказался перед самим Великим!

В это мгновение очертания духа моего предка заколыхались,

словно он сам был не в силах сдержать дрожь; даже голос Милахриона задрожал, утратив свою обычную силу. Подождав немного, я крикнул!

— Говори же дальше, что сказал тебе этот страшный Властелин Арльеха?

— Многое, Тех Атхт. Он открыл мне тайны пространства и времени, поведал легенды затерянных вселенных, выходящие за границы человеческого воображения, сообщил ужасную правду о Гобеленах Н’танга и иных измерениях, кроме трех нам известных. И в конце он выдал мне секрет бессмертия!

Но передать мне его он обещал лишь при условии, что я заключу с ним договор. И договор этот заключался в том, что я навсегда стану его жрецом, до самого его возвращения. Решив, что позже сумею освободиться от ограничений, наложенных на меня Ктулху, я согласился и принес соответствующую клятву. И таким образом судьба моя была решена, ибо ни один человек не в состоянии освободиться от проклятия Ктулху…

Проснувшись, я сделал все, что требовалось для того, чтобы достичь обещанного бессмертия. На третью ночь Ктулху посетил меня во сне, ибо теперь он знал, как меня найти, и приказал мне, как своему жрецу и слуге, выполнить некоторые поручения. Поручения эти должны были помочь Великому и его плененным собратьям разорвать оковы, в которые много веков назад заковали их удивительные боги Эльда. К чему бессмертие, если мне предстояло навсегда стать слугой ужасного Ктулху?

И потому на четвертый день, вместо того чтобы сделать то, что было мне приказано, я начал строить как можно более надежную защиту от гнева Ктулху, чтобы с помощью заклинаний удержать его вдали от себя… но тщетно! На пятую ночь, смертельно устав, я заснул, и он снова явился ко мне, воистину в страшном гневе!

Сломав все чародейские барьеры, он уничтожил все заклятия и предохранительные руны, убедившись, что я его предал. А когда я спал, он вытащил меня из постели и повел через лабиринты моего замка к ступеням, ведшим на вершину самой высокой башни. Он приказал мне подняться наверх, а когда я начал сопротивляться, полностью меня парализовал и лишил воли. Медленно, словно зомби, я поднялся на вершину самой высокой башни, а оттуда на балкон, и бросился вниз, на острые скалы, торчавшие на тысячу футов ниже… Мое тело разбилось, Тех Атхт, и так умер Милахрион.

Когда он закончил, я приблизился к стене клубящегося тумана, за которой стоял Милахрион, окутанный черной мантией и окружавшей его тайной. Теперь он уже не выглядел столь высоким; на самом деле он был не выше меня, и, несмотря на огромную силу, которой он владел при жизни, он уже не вызывал во мне страха. Неужели я, Тех Атхт, мог испугаться духа? Даже духа самого могущественного на свете чародея?

— Ты так и не сказал мне того, что я хочу знать, — обвиняющим тоном заявил я.

— Какой ты нетерпеливый, — ответил он. — Когда дым травы Жа теряет свою силу и тебя манит реальный мир, твое нетерпение растет. Хорошо, я повторю тебе то, что рассказал мне Ктулху о бессмертии.

Он рассказал мне, что единственный способ для обычного человека, даже самого могущественного из чародеев, существовать вечно — реинкарнация! Но, увы, подобное возвращение не было бы полным, так как мне пришлось бы вселиться в тело другого человека и использовать его разум, а поскольку я не хочу иметь слабое тело и разум, то наверняка натолкнусь на сопротивление еще не родившейся личности. Иными словами, мне придется делить тело и разум с кем-то другим! Но я рассудил, что даже частичное бессмертие лучше, чем никакое. Разве ты не согласен, мой потомок?..